Станислас де Гуайта - Очерки о проклятых науках. У порога тайны. Храм Сатаны

Смертная казнь была заменена пожизненным тюремным заключением, без права на помилование.

Аллюзия на комедию Мольера «Мещанин во дворянстве». (Прим. перев.)

Разумеется, я говорю лишь о свидетелях, выслушанных в суде; ведь если перечислять их всех, то счет пошел бы на сотни.

Des Esprits et de lews manifestations fluidiques; tome I du grand ouvrage, pages 331–363.

Не путайте Подчинение ( Sujetion ) и Внушение ( Suggestion ). См. это различие, установленное в статье Магнетизм маленького словарика, помещенного в главе V. Подчинение — это состояние существ, привычно подчиняющихся внушениям.

Не все магнетизеры так поступают. Те, кто ограничивается терапевтическим вливанием животворных флюидов, являются адептами Витального господства: их деяния полезны и похвальны, благородны и благотворны. Но от биологической передачи до использования внушения — один шаг. Кто из магнетизеров может похвастать тем, что никогда не совершал его?

Мне хорошо известно, что не все Спириты согласятся с этой перефразировкой. Если их послушать, то цель их науки — разрушить преграду, отделяющую земного человека от посмертного. В то же время они говорят о поступательной эволюции существ. Заставить существо, находящееся в процессе восхождения, временно вернуться к уже пройденному этапу — не означает ли это заставить его регрессировать? Однако Спириты не претендуют на то, чтобы всегда быть последовательными.

Я записываю слово Демон в греческой орфографии (δαιμων), чтобы вы не подумали, будто бы речь идет о Дьяволе, когда я использую это слово — демон — в том смысле, как его понимали Порфирий и Ямвлих

Каждый человек может детерминировать в себе подобные существа, эти подлинные червоточины души, жизнь которых, будучи целиком заемной, пытается развиваться за счет жизни питающей ее души. То, что мы здесь разъясняем, намного ужаснее, чем может показаться. Мыслители отыщут в нашей теории (которая будет выведена в книге II) ключ к властным и порой неискоренимым привычкам.

Эта наука — Теургия, а эти методы принадлежат к искусству Психурга.

крещендо, с возрастающей силой (лат.).

Пусть читатель обратится пока к «Тайнам одиночества» (Mysteres de la Solitude), опубликованным в №№ 5 и 7 «Initiation» (2е annee, pages 101–125 et 23–37). Мы проясняем там многие таинственные вопросы

необходимое (лат.)

С определенной точки зрения, можно сказать, что в Сидевиле младший семинарист стал медиумом, проявлявшим не только ларвы, использованные пастухом Торелем, но также сидеральную форму этого волшебника, которая сама по себе рассматривалась как лемурическое и паразитирующее существо.

См. Eliphas Levi, Cles des grands Mysteres (page 146).

Наблюдавшийся в Сидевиле феномен искры, за которой последовал дым, сигнализирует о полном и окончательном распаде флюидического коагулята; коль скоро Торель выжил, значит, острие разрушило только ларву: подобный удар, поразивший само астральное тело, оказался бы смертельным для колдуна.

В данном случае, Тореля нашли бы на следующий день мертвым, и, несомненно, к этому случаю приклеили бы недопускающий возражений ярлык: «разрыв аневризмы».

Жаргонное английское название крупнокалиберного револьвера. (Прим. перев.)

Нам известно мрачное приключение одной безупречной и весьма благочестивой вдовы, погубшей себя во всех смыслах, доверчиво отдавшись так называемому духу своего недавно умершего мужа, которого она боготворила. Она была просто счастлива вновь обрести его в раю спиритических феноменов.

Сомнительное существо, выдававшее себя за душу того, в ком вдова не чаяла души, убедило ее в том, что супружеские отношения могут восстановить между ними былую близость. В настоящее время эта несчастная полностью погрязла в бездонной инкубической пропасти. Ее тело умирает, а ее душа уже умерла.

человеческим семенем (лат.)

Где мы прочитали рассказ об этом деле? Нам так и не удалось этого припомнить. Поэтому мы приводим его, вовсе не ручаясь за достоверность. Как бы то ни было, ни один сколько-нибудь искушенный экспериментатор не оспорит возможности этих фактов, а также логику и правдоподобие их последовательного развития: они сами по себе могут служить основой для аргументации

Пусть нас не обвиняют в неблагоразумии и легкомыслии, под тем предлогом, что мы показываем, как подлинный виновник мог бы помешать судебному преследованию и даже навсегда обеспечить себе безнаказанность с помощью нового преступления. Мы, несомненно, совершили бы непростительную ошибку, использовав подобным образом теорию внушения, если бы она не стала общим местом, даже среди невежд. Слава Богу, на нашей совести не лежит вины в том, что мы бросили это грозное оружие в руки первых встречных; но, в конце концов, поскольку это разглашение — свершившийся факт, пусть не говорят нам о соблюдении меры. В нынешнем положении замалчивание стало бы лицемерной и тщетной мерой предосторожности, глупой и показной осмотрительностью, невыносимым кокетничаньем добродетели.

Считалось, что абсолютный характер теории внушения можно опровергнуть, настаивая на чудесном и порой непреодолимом сопротивлении, которое оказывает аморальным и преступным внушениям честная совесть, с детства приученная к Добру. Это возражение легко снять. Что такое в действительности образование (эта нравственная «ортопедия»), если не целая система предшествующих внушений , не только терпеливо накладываемых друг на друга, но и искусно скрепляемых?.. Эту систему необходимо упразднить в первую очередь, прежде чем стремиться заменить ее набором противоположных внушений. Одним словом, если вернуться к нашему первому сравнению, в случае с такими натурами подстрекатель ко Злу не первым приступил к лепке: воск уже затвердел под пальцами других людей.

Я отдал справедливость теории Внушения, которую Брейдисты разработали или же сфабриковали; теперь я хочу сказать пару слов об этих университетских преподавателях.

С тех пор как господа с Медицинского факультета, бесцеремонно обосновавшись в «доме» Месмера, имели бестактность приклеить ярлык «шарлатан» к имени новатора, чье научное наследие они раскрадывали (и, вдобавок к этому, искажали), вопрос о флюиде стал для них, несомненно, из ненависти к учителю, камнем преткновения всех гипнографов. Если вы пожимаете плечами при одном только слове «флюид», значит, вы человек серьезный, славный молодой человек, физиолог будущего; вы dignus intrare, и вас сразу же наградят академическим дипломом гипнотизера…·, но если вы осмелитесь верить во флюид, то прослывете отъявленным фигляром, паяцем, наглецом и так далее. Эти ругательства служат синонимом «апостола» магнетизма.