Василий Пробатов - Переложения

«Там у отца наемник каждый

С избытком пищею снабжен,

А я от голода и жажды

Здесь погибаю», – молвил он.

«Пойду же в дом отца родного,

Скажу ему: «Я согрешил,

Тебя и Господа святого

Своим безумьем оскорбил,

И не достоин называться

Теперь твоим уж сыном я,

Но не хочу с тобой разстаться,

Прими в наемники меня».

И вот чужбину он оставил

И путь на родину направил.

Сын в разстоянии далеком

Еще от дома был отца,

Но тот, всмотревшись зорким оком,

Узнал черты его лица

И побежал к нему. При встрече

Любовью нежной воспылав,

Родитель пал ему на плечи,

В уста его облобызав.

А сын сказал: «Перед тобою

Я согрешил и пред Творцом,

И сыном быть уже не стою

Теперь в чертоге я твоем».

Не дав ему окончить слова,

Сказал тот челяди своей:

«Оденьте сына дорогого

В одежду лучшую скорей,

На руку перстень принесите

И обувь на ноги его,

Тельца получше заколите,

Да будет пир и торжество!

Все будем есть и веселиться,

Что сын мой мертв был – и ожил,

Он пропадал, но возвратился,

Ему Господь ко мне судил».

И началося пированье.

А старший сын на поле был,

Когда ж, вернувшись, ликованье

Он услыхал, раба спросил:

«Что это значит?» Тот ответил:

«Твой брат вернулся в дом родной,

Отец его здоровым встретил,

И вот устроил пир горой».

Тогда тот крепко разсердился

И быть на пире не желал,

Родитель сам к нему явился

И зло оставить умолял.

Ответил он на те моленья:

«Я столько лет тебе служил,

Всегда хранил твои веленья,

Во всем тебе послушен был.

И ты козленка даже не дал,

Дабы в часы досуга я

С друзьями скромно пообедал, -

Вот наградил ты как меня!

Когда ж вернулся безобразник,

Что все именье промотал,

Ты для него устроил праздник,

Тельца откормленного дал».

«Ты, сын, всегда ведь был со мною,

Ему отец на то сказал, -

Я все добро делил с тобою,

И все рукой ты властной брал.

О том же надо веселиться,

Что брат твой мертв был и ожил,

Он пропадал, но вновь явиться

Ему Господь к тебе судил».

Ученикам затем Спаситель

Такую притчу предложил:

«В одно именье управитель

Домовладыкой послан был,

Но на него он донесенье

Такое после получил:

«Твое безсовестно именье

Разстратил он и расточил».

И господин тот возмущенный

К себе правителя позвал:

«Узнал я нрав твой беззаконный, -

Ему сурово он сказал, -

Ты управителем именья

Не можешь больше состоять,

И о своем ты управленье

Обязан мне отчет отдать».

И от хозяина угрюмо

Тот человек пошел домой,

Здесь, удрученный тяжкой думой,

Так разсуждал он сам с собой:

«Что делать мне? От управленья

Меня он хочет отрешить,

Чем добывать мне прокормленье

И как в такой нужде мне быть?

Копать уж землю не могу я,

Ходить с сумой – боюсь стыда.

Так вот как лучше поступлю я,

Все приютят меня тогда».

И должников тогда именья

К себе правитель пригласил,

Вступивши с ним в объясненье,

Он тайно с каждым говорил.

Один сказал: «Я господину

Сто батов масла должен дать»,

А он в расписке половину

Того велел лишь написать.

Другой же молвил: «Я сто кОров

Пшеницы должен возвратить».

И двадцать он без разговоров

Велел ему из них скостить.

Что ж господин того именья?

Он эту хитрость похвалил,

Ему понравилось уменье,

С каким себя тот оградил.

В своих делах народ безчестный

Бывает часто ведь мудрей,

Чем те, что к правде здесь небесной

Стремятся верою своей.

И вы при помощи мамоны

Друзей старайтесь обретать,

Чтоб взяли вас они в дни оны

В селеньях вечных обитать.

Кто верен в малом, и во многом

Тот верность также соблюдет,

Кто ж в малом грешен был пред Богом,

Грешить и в большем будет тот.

Когда ж в мамоне скоротечной

Здесь не далася честность вам,

Кто дар вам истинный и вечный

На небесах поверит там?

И как дадут вам там родное,

Коль расточили вы чужое?

Двум господам одновременно

Никто не может угодить,

Ведь вот что будет непременно

Тогда с слугой происходить:

Возненавидит он другого,

Когда полюбит одного,

Все будет делать для милого -

А для другого – ничего.

Нельзя мамоне вам служить

И в то же время Бога чтить.

Глаголам Господа внимая,

Их стала на смех поднимать,

Корыстолюбием страдая,

Вдруг фарисеев злая рать.

Но Он сказал им в обличенье:

«В людских вы праведны очах,

Но все ведь ваши помышленья

Известны Богу в небесах.

Его святое видит око

Всегда пророков ваших тьму,

И что в глазах людей высоко,

То мерзость гнусная Ему.

Пророков речи и ученье,

Что заповедал Моисей,

Имеют силу и значенье

До Иоанновских лишь дней,

От Иоанна начиная

Открыты к царствию пути,

И всяк, усилье прилагая,

В него теперь бы мог войти.

Но разорятся неба своды,

И мир обрушится земной,

А из закона Царь природы

Черты не вычеркнет одной.

Тот, кто с женою разведется,

Дабы жениться на другой,

К прелюбодеям он причтется

По правде Господа святой.

И с разведенной кто решится

Вступить в сношенья без стыда,

Как любодей да устрашится

Кары Господняго суда.

Человек жил однажды богатый,

Одевался в порфиру, в виссон,

Дорогия построив палаты,

Пировал в них блистательно он.

У ворот же его лежал нищий,-

Люди Лазарем звали его, -

Не имел он ни крова, ни пищи,

А богач не давал ничего,

От трапезы его даже крох

Получить тот бедняк не мог.

Сверх того, он был болен ужасно,

Весь был язвами злыми покрыт,

И был этот страдалец несчастный

Всеми брошен, отвержен, забыт,

Одни псы лишь его посещали

И с нарывов его гной лизали.

Но вот время свое наступило,

Этот нищий скончался, и он

К Аврааму небесною силой

Был на лоно тогда отнесен.

Умер также богач беззаконный,

И был пышен обряд похоронный.

В адской бездне в мученье жестоком

Усмотрел он вдруг оком своим,

В разстоянии, впрочем, далеком

Авраама и Лазаря с ним.

«Сжалься, отче, прошу, надо мною, -

Аврааму богач возопил, -

Скажи Лазарю, чтобы водою

Он конец хоть перста омочил,

И язык остудил мне прохладой,

Я горю в этом пламени весь».

Авраам же сказал ему: «Чадо!

Зачем ищешь ты радости здесь?

Ты успел уже там насладиться,

Но не видел там Лазарь отрад,

И он должен теперь веселиться,

А тебе остается лишь ад.

Да помимо того, между нами

Пропасть страшную Бог положил,

Между нашим и вашим краями

Все пути сообщенья закрыл».

«Так молю тебя, отче, скажи ты, -

Вновь богач Авраама просил, -