Росс Элленхорн - Как мы меняемся (и десять причин, почему это так сложно)

Держу пари, вы догадались, что дальше. Пока я раскачиваюсь между самолюбием и стыдом, я игнорирую смирение.

Преждевременная самореализация (особенно условная) – приманка для вашего самодовольства и нарциссизма: приятный, но бесполезный способ избежать стыда, осознав свое место и расстояние до пункта назначения, притворяясь, будто вы уже туда прибыли. Мешая оценить ситуацию, она не дает двигаться вперед. Если не понимаешь, где находишься, невозможно идти дальше и взвесить все за и против следующего шага.

Принятие себя – необходимое условие перемен, во многом потому, что без него невозможен анализ ситуации. Вы не можете оценить ее иначе, кроме как остановившись и взглянув в зеркало.

В нашей профессии – особенно это касается избавления от дурных привычек – принято уделять много внимания «этапам изменений». Эта идея уходит корнями в разработанную в конце 1970-х годов Прохазкой и ди Клементе «модель поэтапного изменения» [123]. Когда я утверждаю на страницах этой книги, что анализ на основе научных данных – ключ к изменениям, я ссылаюсь в основном на работу этих ученых.

Модель поэтапного изменения предполагает, что вы проходите пять стадий: 1) предразмышление, когда вы не осознаете проблему; 2) размышление, когда вы понимаете, что пора переходить к действиям; 3) подготовка, когда вы начинаете предпринимать небольшие шаги по направлению к цели; 4) действие, когда вы движетесь вперед; 5) сохранение результата, когда вы реализуете изменения на практике.

Нацеливаясь на преобразования, большинство из нас не переходит постепенно с одного этапа на другой, а мечется между стадиями. Мы думаем: «Да, это реальная проблема, нужно что-то делать». А на следующий день: «Это ерунда».

Джон – прекрасный пример подобных метаний, и эта с виду простая модель помогает нам понять сложную природу преобразований.

Внешне кажется, что Джон застрял между этапами «размышление» и «действие». Он понимал, что есть проблема – поскольку много говорил об этом и усиленно готовился к диете, – но не мог превратить результаты своих размышлений в действия. На самом деле он вовсе не анализировал ситуацию. Парадокс вот в чем: Джон избегал смотреть в зеркало, ведя себя как индивид, который точно знает, где находится на отрезке между существующим и желаемым. Ощущая себя как человек, который уже в процессе похудения, он оставался на этапе предразмышления.

Основная проблема Джона – недостаточное самопринятие. Не понимая, где находится по отношению к цели, он скакал между стадиями изменений.

Прежде чем приступать к диете, Джону следовало поработать над собой – с помощью терапии, йоги или медитативной практики, любого метода, который позволил бы достичь высшей ступени самопознания. Оттуда Джон мог бы взирать на жизнь с меньшим страхом, б о льшим мужеством и способностью противостоять неприятностям.

Взглянуть на себя в зеркало – значит признать свою ответственность. Работать над собой – значит ощущать сильную беспомощность, а также пересиливать страх надежды и верить. Но это еще не все: чтобы принять себя и проанализировать ситуацию, нужно выйти за пределы множества событий, которые происходят в вашей жизни. Иначе говоря, если вы полагаете, что принятие себя – некое неизменное состояние, которого можно достичь терапевтическими методами, спешу вас разочаровать.

Взглянуть на себя в зеркало не всегда просто (прыщи и прочие неприятности) – если только вы не далай-лама, Йода или, кто знает, Роджерс или Линехан. Мы испытываем сложное взаимодействие движущих и сдерживающих сил. Если вы решили измениться, можете быть совершенно уверены, что столкнетесь с главной движущей (надежда) и главной сдерживающей (экзистенциальная тревога) силами. Но кроме этого, в зависимости от ситуации, будут и другие факторы. И многие из них – от положения в обществе до удачной или неудачной рабочей недели – не поддаются вашему регулированию.

Представьте, что вы несетесь вперед в вагоне метро и смотрите на свое отражение в окне напротив. Пока вы в темном тоннеле, вы четко его видите, почти как в зеркале. Но вот освещение снаружи быстро меняется – и ваше отражение тоже меняется. Вы прибываете на станцию, и оно исчезает совсем. Заходят пассажиры, двери закрываются, и вы въезжаете в другой тоннель. И снова появляется ваше отчетливое отражение. Когда пути выходят на поверхность, оно надолго исчезает и возникает, только когда поезд снова ныряет под землю, – и вот снова вы сидите и смотрите на свое отражение в стекле.

Мелькающая картинка в окне вагона – иллюстрация нашего принятия себя. Это ощущение то приходит, то уходит, иногда задерживаясь надолго, а порой исчезая. И обусловлено это сочетанием наших сил и способностей и происходящих вокруг событий, в то время как мы несемся в вагоне метро по тоннелям нашей жизни.

Природа изменений загадочна. Невозможно изучить все факторы, сдерживающие или стимулирующие нас.

Случалось ли вам поставить долгосрочную цель и, предприняв несколько неудачных попыток, вдруг неожиданным образом начать двигаться вперед? Мне случалось, и часто. Это внезапное запоздалое рвение для меня – полный сюрприз. Я оглядываюсь вокруг и не понимаю: почему именно сегодня?

Предполагаю, что причина изменения мотивации в том, что между моей последней неудачной попыткой и теперешней успешной в моем силовом поле что-то изменилось, повысив самооценку и укрепив уверенность в себе, дав возможность осознать свое место на пути от действительного к желаемому. Многого не требуется: я хорошо провел время с женой – и меня наполняет надежда в отношении любых стремлений; у меня был приятный диалог с клиентом – и возрастает общая уверенность во многих вопросах; я решаю кучу дел, которые долго откладывал, – и неожиданно чувствую, что могу быть успешным и в других сферах. Эти на первый взгляд незначительные события озаряют и упорядочивают мою жизнь. Нечто, что я не всегда способен обнаружить, наполняет меня надеждой. Один солнечный луч укрепляет мою способность идти к цели, подпитывает мои движущие силы и позволяет добиться желаемого.

Пример Питера, мнимого морского биолога, доказывает, что стимул не всегда приходит изнутри.

Через полтора года после того, как Питер прекратил посещать мои сеансы, я стоял в очереди у палатки с мексиканской едой. Краем глаза я заметил человека, который не спеша встал с лавочки и направился ко мне. Это был Питер. На лавочке осталась сидеть молодая женщина, которая наблюдала за нами.