Оливье Сибони - Думай и не ошибайся! Как избежать ловушек сознания

Хуже того: требование согласия подавляющего большинства не ограничило эффект группового мышления, а только усилило.

Чтобы понять, как это возможно, представьте себя на месте члена комитета, скептически относящегося к какому-либо проекту. Вы знаете, что если первым начнете задавать неудобные вопросы, то остальные, скорее всего, последуют вашему примеру (особенно, если ваш вопрос был по делу). Нарушая молчание и подразумеваемый консенсус, вы даете другим «разрешение» и повод высказаться. И вы в курсе, что достаточно двух человек, разделивших ваши сомнения, чтобы «закрыть» вопрос. А еще вы в курсе, что инициатор предложения несколько недель работал над ним, а от принятия или непринятия предложения частично зависит его репутация как профессионала. Вам все еще хочется быть первым, кто начнет обсуждение?

В описанной группе, как и во многих других, противостоять соблазну подавить сомнения насчет предлагаемого проекта, практически невозможно. Так испытуемые Соломона Аша подавляли сомнения в том, что остальные ошибаются насчет длины линии. Даже опытные руководители, интересы которых совпадают с интересами коллектива, предпочитают сохранить гармонию в группе и присоединяются к мнению большинства, вместо того чтобы выступать с обоснованной критикой.

Говоря о групповом мышлении, мы часто выступаем с позиции моральной оценки, считая, что людям, уступающим групповому мышлению, не хватает смелости высказать свое мнение.

И действительно, групповое мышление частично связано с социальным давлением . Мы поддаемся мнению большинства из страха перед последствиями, которые могут быть вполне реальными. Например, как в случае с членами инвестиционного комитета, которые не спорят с предложениями коллег, чтобы не подвергать собственные проекты опасности. Однако в большинстве случаев они скорее символичны и проявляются в форме порицания: если вы противостоите мнению большинства, то сначала сталкиваетесь с непониманием, потом с раздражением и, наконец, вас подвергают остракизму. И это отлично описал Уоррен Баффет, говоря, что «вас отправят на кухню». Какую бы форму ни приняли последствия, те, кто их боится, стараются помалкивать. И как бы вы не воспринимали такой конформизм – как трусость, циничный расчет или (как в случае Уоррена Баффета) реализм человека, разумно выбирающего, где и когда отстаивать свое мнение, – в основе его лежит социальное давление.

Но есть и другая, возможно, несколько более благородная причина подавить сомнения ради группы. Мы можем изменить мнение после рационального осмысления и осознанного принятия мнения большинства. Если многие члены группы разделяют какую-либо точку зрения, то логично предположить, что на это у них есть веские причины, а значит, они правы. Математическую модель таких рассуждений предложил французский философ и математик Николя Кондорсе. В 1785 году он сформулировал и опубликовал «теорему о присяжных»: если несколько человек формируют свое мнение независимо друг от друга и если каждый из них скорее прав, чем неправ, то вероятность того, что большинство сделает правильный выбор, возрастает с увеличением числа голосов. Иными словами, чем шире выборка, тем больше шансов на верное мнение.

Если мы имеем дело с командой профессиональных руководителей, то разумно предположить, что каждый из наших коллег скорее прав, чем ошибается. (Если это не так, стоит задуматься о новой работе.) Это справедливо не только в абстрактной теории, но и когда дело касается более конкретных вопросов: вы обоснованно можете больше доверять мнению коллеги, если знаете, что он хороший специалист, обладает широкой эрудицией и хорошо разбирается в обсуждаемом вопросе. Шлезингер мог с полным основанием полагать, что в отличие от него самого другие участники совещания, на котором приняли решение начать операцию в заливе Свиней (и конечно, генералы, которые эту операцию вообще придумали), имели доступ ко всей необходимой информации и аналитическим данным, которых у него самого не было. Точно так же и в инвестиционном комитете, где предполагалось, что согласие подавляющего большинства убережет от рискованных инвестиций, – его члены были убеждены, что сотрудник, предлагающий проект, является экспертом в соответствующей области и провел все необходимые проверки компании.

В этих условиях придавать большую важность общему мнению, а не сомнениям отдельного участника может быть абсолютно рационально [33] На самом деле возможно математически рассчитать, до какой степени будет разумно подчинять мнение индивида мнению группы. Мы вернемся к этой теме в Главе 15. – Прим. авт. . Если ваше мнение оказывается мнением меньшинства и вы склоняетесь к тому, чтобы его не высказывать, это может быть просто потому, что в процессе обсуждения вы поняли, что были не правы. Принятие мнения большинства вовсе не обязательно признак слабости – это может быть осознанный выбор.

Какой же из этих мотивов сильнее? Когда индивид склоняется к мнению большинства – это социальное давление или разумный выбор? Сила группового мышления заключается в том, что оба эти механизма неразрывно связаны. Кто-то сознательно предпочитают держать свои вопросы и сомнения при себе, зная, что прав. Однако большинство действительно передумало . Как только общее мнение сформировалось – а социальное давление, соответственно, усилилось – доводы в его пользу становятся по-настоящему убедительными. И получается, что передумавшие не подавили свои сомнения – они их преодолели. И у них есть рациональное объяснение, почему они так сделали. Это не трусость, а интеллектуальная честность.

В своей типичной форме групповое мышление подавляет несогласие. Вся группа сплачивается вокруг одного ранее существовавшего мнения. В некоторых случаях дело заходит еще дальше, и групповое мышление определяет мнение большинства.

Чтобы понять, как это происходит, представьте собрание, на котором участники по очереди высказывают свои мысли по какому-либо вопросу, например одобряют или не одобряют инвестиционное предложение. Все участники будут «рационально корректировать» свое мнение, как мы уже говорили выше. Если первый, кто взял слово, выскажется в пользу проекта, то следующий говорящий будет это учитывать. Говори он первым, то, возможно, высказал бы некоторые сомнения, но мнение коллеги добавило уверенности, и с куда большей вероятностью он проголосует за проект без малейших оговорок. Потом очередь доходит до третьего человека. Он понимает, что уже двое его коллег одобрили проект, поэтому с большей вероятностью проголосует «за». И так далее: каждый участник обсуждения будет корректировать свое мнение под общее, руководствуясь совершенно рациональными мотивами и учитывая слова коллег. Это явление называется информационным каскадом .