Шантидева - Путь Бодхисаттвы (Бодхичарья-аватара) [smallscreen]

8. [Но] для бодхисаттвы Это тяжелейшее из падений, Ибо, если когда-либо это случится, Благоденствие всех существ будет под угрозой.

9. А если другие даже на одно-единственное мгновение Воспрепятствуют его благим [деяниям], Не будет конца их перерождениям в низших мирах, Ибо они станут помехой благополучию всех.

10. И если, причинив горе одному-единственному существу, Я нанесу себе непоправимый ущерб, Что же говорить обо всех существах, Число которых неизмеримо, как пространство [53] Прасантавинищчаяпратихарья-сутра, Thog., с. 59: «Если бы один человек убил всех существ этого мира и похитил все их достояние, а другой помешал бодхисаттве сотворить самое малое из благодеяний, например поделиться с животным кусочком пищи, то злодеяние последнего было бы неизмеримо больше, нежели первого, ибо, совершив его, он бы воспрепятствовал благодеянию, способствующему появлению Будды». ?

11. Те же, кто взращивает в себе бодхичитту, А затем разрушает ее своими пороками, Продолжают вращаться в колесе бытия И долго не могут достичь уровней бодхисаттвы.

12. И потому с благоговением стану я Поступать сообразно обещанному. Ибо, если отныне я не приложу усилий, Я стану падать все ниже и ниже.

13. Бесчисленные будды приходили [в наш мир] Ради блага живых существ. Но из-за моих изъянов Я не познал их милости.

14. И если и впредь я буду вести себя так, Снова и снова я испытаю [Страдания] неблагих уделов, болезни, смерть, Неволю и отсечение членов.

15. И раз крайне редко появляется Татхагата, Вера, человеческое тело И способность совершать благое, Когда [снова] сумею я обрести все это?

16. Сегодня я сыт и здоров, И ум мой ясен, как солнце. Но жизнь обманчива и коротка, А это тело, как вещь, одолженная на мгновенье.

17. Поступая так же, как прежде, Я уже не смогу обрести Драгоценное человеческое рождение. [А в иных мирах] я стану творить зло, а не благо.

18. И если сегодня мне выпало счастье вершить добро, И все же пагубны мои деяния, Тогда что же сумею я сделать, Омраченный страданием неблагих уделов?

19. Если же [там] я не совершу благодеяний, Но накоплю пороки, Тогда на протяжении миллионов кальп Я не услышу даже упоминания о “благих уделах”.

20. Вот почему Блаженный сказал, Что, как нелегко черепахе продеть свою шею В ярмо, гонимое по просторам океана, Так же неимоверно трудно обрести человеческое тело [54] Yang dag.par ldan.pa'i lung, Thog., c. 61 и далее: «О монахи, представьте, что вся эта огромная земля обратилась в океан, по просторам коего носится одинокое ярмо, увлекаемое ветром из стороны в сторону. Представьте также, что в глубинах океана живет слепая черепаха, и ответьте мне, легко ли было бы ей, всплывающей на поверхность всего лишь раз в сотню лет, попасть головою в это ярмо?» «О нет. Владыка», — отвечали монахи. И тогда Владыка молвил: «Так же, о монахи, невообразимо сложно обрести рождение в человеческом теле». .

21. И если за мгновение зла Можно провести целую кальпу в аду Авичи, То мне и помыслить нельзя о благом уделе, Ибо мои злодеяния копились с безначальных времен.

22. Но, пройдя [через муки ада], Я все же не достигну освобождения, Ибо, претерпевая их, Буду я порождать в изобилии новое зло.

23. И если, получив столь драгоценное рождение, Я не совершаю благого, Что может быть хуже подобного заблуждения? Что может быть неразумнее?

24. Если, осознавая это, Я все же по глупости продолжаю лениться, Когда час моей смерти пробьет, Долгою будет моя тоска.

25. Тело мое тогда будет веками пылать В нестерпимом пламени ада, И жар невыносимых угрызений Будет терзать мой необузданный ум [55] Тиб.: «И если тело мое будет веками пылать в нестерпимом пламени ада, то неизбежно огонь невыносимых угрызений будет терзать мой ум». .

26. Каким-то неведомым чудом Я обрел столь редкое благословенное рождение. Но если теперь, осознавая это, Я снова обрекаю себя на [муки] ада,

27. Значит, я, словно завороженный чарами, Утратил волю. Я и сам не знаю, что затуманило мой ум? Что овладело телом моим?

28. Ведь у [моих] врагов — ненависти и страсти Нет ни рук, ни ног, Ни мудрости, ни отваги, Как же они превратили меня в раба?

29. Пребывая в моем уме, Они мне вредят себе на радость, Я же сношу их, не гневаясь, терпеливо, Хотя терпение здесь постыдно и неуместно.

30. Даже если бы все боги и люди [56] Тиб.: «Даже если бы все боги и асуры...». Ополчились против меня, Они не сумели бы ввергнуть меня В ревущее пламя ада Авичи.

31. Но клеши — могущественные враги Во мгновение ока низвергают меня в это пекло, Где не осталось бы даже пепла От Сумеру — Владыки Гор.

32. Ни один из врагов не станет Мучить меня так долго, Как мои недруги-клеши, Вечные спутники с безначальных времен.

33. Все существа, если к ним проявить почтение, Ответят добром на добро и принесут [нам] счастье. Но если боготворить свои клеши, В ответ получишь только одни страдания.

34. Как могу я находить радость в колесе бытия, Если в сердце моем всегда уготовано безопасное место Для этих извечных недругов, Умножающих всё вредоносное?

35. И на какое счастье я могу уповать, Если в сердце моем, опутанном сетями алчности, Пребывают эти стражи тюрьмы-самсары, Палачи и мучители адских миров?

36. И потому, покуда своими глазами я не увижу их гибели, Я не оставлю усилий. Малейшее оскорбление приводит в гнев гордецов. Они не могут спокойно спать, пока не убит их недруг.

37. В разгар битвы, страстно желая уничтожить тех, Кого клеши и так обрекут на страдания на смертном одре, Они не замечают ран от копий и стрел И не уходят [с поля сражения], пока ни достигнут цели.

38. Я же решил сразить своих прирожденных врагов, Испокон веков меня обрекавших на муки. А значит, и сотни страданий Не смогут сломить мой дух.

39. Если шрамы [от копий и стрел] ничтожных врагов Люди носят на теле как украшения, Так почему же я, устремленный к великой цели, Считаю свои страдания злом?

40. Рыбаки, мясники и земледельцы, Помышляя лишь о собственном пропитании, Терпеливо сносят жару и холод. Почему же я не сохраняю терпение ради благоденствия всех живущих?

41. Когда я пообещал освободить от клеш Всех существ, пребывающих По десяти сторонам безграничного пространства, Сам я не был свободен от собственных клеш.

42. И разве не безумием было давать обет, Даже не осознав, под силу ли мне его привести в исполнение? [Но раз уж я дал обет], я уже никогда не оставлю Борьбы со своими клешами.

43. Только этой [борьбой] буду я одержим: Движимый яростью, я сойдусь с ними в битве! Пусть [пока] сохранится во мне эта клеша, Ибо она ведет к уничтожению остальных.

44. Уж лучше сгореть, головы лишиться Или пасть жертвой убийства, Чем подчиниться моим врагам — Вездесущим клешам.

45. Когда обычный враг изгнан из страны, Он находит себе пристанище в другом государстве И, восстановив свои силы, возвращается вновь. Но иначе ведут себя мои недруги-клеши.