Элдерсон Дуг - Хранители откровений. Странствия во имя коренных американцев и Земли

Мы без особого труда проехали через небольшой город и вскоре прибыли в Нью-Салем, где молодой Авраам Линкольн провел несколько лет жизни. Город этот расположен на берегу реки Сангамон, и здесь до сих пор сохранилось поселение из деревянных хижин, построенное в 1830-х годах. Ровно через сто лет деревню полностью восстановили силами гражданского корпуса. Во время путешествия по Центральному Иллинойсу Вильям Кален Брайант написал свою знаменитую «Индейскую кастиллею» [12] Растение семейства норичниковых. :

О, Сангамон! Саванны свежесть на брегах

Твоих таится. В травянистых склонах

Мне слышен треск лесных орехов.

В зеленом бархатном настиле

Видны бутоны красные цветов —

Они горят, как огоньки,

И нежность пламени цветного

Знакома всем скитальцам прерий.

О, пламенный цветок!

Я нареку тебя кастиллеей индейской!

Для меня прогулка среди деревянных хижин, домашних садов и ферм с пасущимися на них животны была чем-то сродни путешествию во времени. Я вернулся в прошлое. В последний раз я был здесь еще мальчишкой примерно тридцать пять лет назад, и с тех пор здесь практически ничто не изменилось. Похоже, мне доставляли радость вещи, которые остаются неизменными в мире, где перемены стали образом жизни.

В глубине Нью-Салема самка оленя перебежала дорогу прямо перед колесами нашего автомобиля, недвусмысленно напомнив нам о дикой природе. Она с легкостью перемахнула через высокое деревянное ограждение, на время оставив позади пятнистого олененка.

Мы повернули на 57-ю федеральную трассу в сторону Гусиного озера, расположенного в охраняемой природной зоне к югу от реки Иллинойс. В настоящий момент эта прерия является крупнейшей к востоку от Миссисипи. Ее площадь равна 2537 акрам (1027 га). Даже невзирая на силуэты двух электростанций, виднеющихся позади ландшафта, здесь можно во всей полноте ощутить былую ширь прерии. Впрочем, если выбрать правильный угол обзора, то не будет видно ничего лишнего — прерия, и только прерия.

Позади небольшого замерзшего озера, на котором гнездятся кулики, сохранилась хижина семьи Крагг. Здесь мне было спокойно, и непрерывный, но мягкий ветер, казавшийся частью самой земли, только усиливал чувство умиротворенности. Ветер часто менял направление и силу, прочесывая высокие травы, издававшие от этого причудливые звуки разной высоты.

Образ стоящей посреди прерии хижины вызвал к жизни пограничные воспоминания. Я переживал радости и страдания первых поселенцев. Передняя этой хижины часто служила и родильным домом, и больницей, и лазаретом скорой помощи, и даже моргом — причем нередко одновременно.

Изначально хижина Краггов стояла в десяти милях от Гусиного озера на берегу реки Мазон. Семья построила ее в начале 1830-х годов, и из-за того, что они достроили второй этаж, дом стали называть «дворцом». «Дворец» этот, расположенный на полпути между Чикаго и Блумингтоном, стал излюбленным местом отдыха для путешественников и перегонщиков скота.

Дети Краггов играли с детьми вождя племени потаватоми по имени Шаббона. Последние каждое лето проводили на берегу реки Мазон. Мне было приятно представить, как белые и краснокожие детишки вместе наслаждались красотами дикой земли — ловили рыбу, сплавлялись на лодках, карабкались по деревьям и совершали авантюрные вылазки в глубь прерии в поисках клубники или для охоты. Однако суровые реалии 1840-х годов и вынужденное переселение индейцев нарушили эту идиллию.

Вождь Шаббона, чье имя — как говорят — означало «сильный, как медведь», завоевал репутацию свирепого воина, когда сражался плечом к плечу с Текумсе и пытался выбить новых американцев с индейской земли. Шаббона стал самым молодым вождем за всю историю племени потаватоми — ему тогда было девятнадцать лет. Однако смерть Текумсе в битве у реки Темс заставила его пересмотреть свою стратегию относительно молодой американской нации. Когда в 1832 году Черный Ястреб во время традиционного «Собачьего пира» предложил ему объединить свои силы, Шаббона оказался несговорчив.

— Присоединяйся ко мне, — сказал тогда Черный Ястреб, — и тогда наших воинов станет так же много, как деревьев в лесу.

Шаббона холодно ответил ему:

— А число бледнолицых, с которыми ты встретишься на поле боя, будет превосходить число листьев на этих деревьях.

Шаббона как в воду глядел.

Возможно, опасения по поводу негативной реакции в отношении всех индейцев Иллинойса заставили Шаббону предупредить поселенцев о надвигающейся бойне, которую собирался начать Черный Ястреб, расположившийся к востоку от Миссисипи. Все же через четыре года индейцы потаватоми вступили на Тропу Смерти. Многие были вынуждены отправиться на запад от Миссисипи. Шаббона остался, получив в 1829 году по договору с американцами 1280 акров земли в округе Де Кальб — эти земли включали так называемый «остров прерии», где когда-то располагалась деревня людей его племени. В 1848 году, во время визита к сосланным в Канзас соплеменникам, его землю объявили заброшенной, ничейной и продали спекулянтам. Когда он вернулся, белые друзья дали ему двадцать акров земли близ реки Иллинойс, где он провел остаток дней на скромном пособии и умер в 1859 году.

Он был одним из последних потаватоми, живших в Иллинойсе. Если бы он был сейчас с нами или дух его мог говорить, я бы хотел услышать, что он скажет.

Часть земли, которой когда-то владел Шаббона, теперь стала заповедником. В 1998 году некоторые из его потомков вернулись сюда как призраки прошлого, чтобы вновь заявить о своих правах на землю. Они настаивали на том, что землю продали несправедливо, нарушив два договора.

Чиновники занервничали, опасаясь, что здесь появится очередное казино, и стали всячески опровергать их претензии. «Мы просто не видим причин для подобных требований. У них [индейцев потаватоми] нет для этого законных оснований, сейчас в Иллинойсе нет ни одного коренного племени, как не было их в течение последних ста лет», — сказал Томас Харди, представитель губернатора.

Войны за земли Иллинойса могут разгореться снова...

Все еще ожидая решения федеральных органов власти, индейцы решили вопрос частично самостоятельно, купив в апреле 2006 года 128 из оспариваемых ими 1 280 акров (518 га) земли предков почти за девять миллионов долларов. Местные власти и жители предположили, что индейцы подумывают открыть еще одно казино (на момент покупки земли племя уже владело казино в Канзасе). «Не думаю, что вы потратили больше восьми миллионов долларов только для того, чтобы выращивать здесь кукурузу», — сказал Дэнис Сэндс, вице-спикер совета правления округа Де Кальб. Если племя действительно задумало построить здесь казино, не подтвердив публично свои намерения во время покупки, потребуются годы, чтобы преодолеть связанную с этим бюрократическую волокиту.