Александр Берзин - Пустотность, или полное отсутствие невозможного «я»

И даже дефиниция красного цвета, или то определение, которое даёт ему наука, также спорно и также было создано как конвенция в какой-то момент собравшейся группой людей, которые сказали, что «красный» означает от такой-то частоты до такой-то частоты.

So, “red” is established not at all from the side of the object. “Red” -- it’s established from the mental label, the concept “red.”

«Красный» существует не со стороны этого цвета, в ранге, а со стороны ума, который произвёл такое обозначение.

Nevertheless, if we ask, “What color is this table?” “It’s red.”

Но, в то же самое время – здесь включается тот оборот, который мы обсуждали вчера, – запятая, но, в то же самое время, этот стол красный. С этим все согласятся.

“Is it red?”

Красный он?

“Yes,” we would all agree, if we were “valid cognizers,” it’s called. Somebody who is color-blind might not think that this is red. But that would be contradicted by somebody who had good eyesight.

Итак, в миру мы согласимся, что это действительно красный стол. Мы согласимся с тем, что он красный, являясь верно познающими субъектами. Здесь может среди нас быть дальтоник, который с этим не согласится. Но это, что называется, его проблемы, а мы его оспорим, его точку зрения, являясь верно познающими субъектами.

So, the same thing with your example of the oranges. There are many different varieties of oranges that are found around the world. Some convention decides that this group of different kinds are all called “oranges.” In fact it’s even weirder -- I mean, aside from hybrids and all of that -- because what makes all of these round orange-colored circles that we see in the store next to each other, what makes each of them an orange? Why don’t we have a different word for each one of them? We have groups -- that’s getting into this whole topic of categories. Words are what we use to refer to categories, and then within that category, to items within the category, particulars.

Итак, также нам следует поразмыслить и о том, как в мире воспринимаются различные вариации апельсина. Существует масса сортов апельсина, помимо различных гибридных форм, которые где-то между мандарином и апельсином, и так далее. Являются ли они апельсином? И где эта грань, где конвенция: «апельсин» – «не апельсин»? Задуматься о том, почему, глядя на совокупность этих оранжевых шаров, выложенных на фруктовом прилавке, почему мы не называем каждый из них как-то индивидуально, а для нас всё это – апельсины. И тогда уже встаёт вопрос категорий частного и общего, категорий обобщения и вычленения чего-то как отдельного апельсина в группе, состоящей из отдельных апельсинов..

If this is true with respect to colors, if it’s true with respect to different types of fruit, we can see, when we start to talk about emotions and these sort of things, how really, “What is jealousy?” It’s just some group of people came up with this concept “jealousy.” But do we always experience exactly the same thing when we experience what we would call “jealousy?” I wrote an article on it, it’s on my website, actually it’s the most popular article on the website, that explains all of this.

И, поскольку это верно для цветов, то же самое верно и для апельсинов – и для фруктов. То же самое верно и для эмоций, которые также являются верно познаваемыми феноменами и явлениями. Какова она, эта ревность? Кто её определил? Каждый определяет её по-своему. Переживая то, что мы называем ревностью или завистью, все ли мы переживаем одно и то же или у нас у каждого совершенно индивидуальные наборы переживаний? И на самом деле на моём сайте, и в книгу вошла, которая здесь продаётся, есть статья о том, как работать с завистью или ревностью, и о том, как она понимается в разных культурах по-разному, разные наполнения. А вообще слова «зависть» и «ревность», между прочим, они уже добавляются в русском на одно слово «jealousy». И это одна из самых популярных статей на самом деле на сайте.

[См.: Работа с завистью.]

Now, of course, if we understand this, this is incredibly helpful.

И если мы понимаем это, это действительно окажет нам большую помощь.

We have been in this situation and we feel something, and so, what do we say? “Oh, I am so jealous. I am feeling so much jealousy.” So, “what am I feeling?” It’s just one moment after another in which all the factors are changing, constantly.

И это действительно важно понять, что происходит в нашем уме, когда мы говорим: «О! Я сейчас так ревную. Я сейчас так завидую». Что происходит? Это какая-то совокупность отдельных моментов, переживаний, которые постоянно меняются, которые нестатичны, но мы обозначаем всё это термином «зависть» или «ревность».

I am just using some sort of concept, the word “jealousy,” that I was taught as a child, and “here it is” in the dictionary. “OK, that’s what I am feeling,” using it to organize what I am feeling, to understand it.

Что происходит? Я организую и каталогизирую свои чувства. Есть какая-то концепция, в моём уме есть какая-то концепция, я оперирую в терминах «зависти» или «ревности», которые мне привили, смысл которых мне объяснили с детства. Я знаю, что есть словарная статья в энциклопедии, которая говорит: «Зависть – это то-то, то-то и то-то». Я говорю: «О! Это то, что я сейчас чувствую: я сейчас завидую, я сейчас ревную». Вот что происходит.

Now, conventionally that is correct,

И на относительном уровне это действительно так.

because our society has agreed upon this definition of this word.

Потому что общество, в котором мы живём, оно действительно согласилось с таким значением термина «ревность» и это то, что есть.

So it is referring to something. There is jealousy,

Он действительно относится к чему-то, за этим термином что-то стоит, и это действительно именуется, принято считать ревностью.

even though it is just established by a word of a concept.

Хотя это по сути всего лишь условность, которая принята в обществе.

Dealing with it in terms of this concept, I can apply various methods that are used for overcoming jealousy.

И относясь к ней как к некой концепции и к тому, что стоит за этой концепцией, или за этим термином, я могу выбрать из обширного инструментария какие-то техники, методы подавления, работая с этой эмоцией, применить их, достичь в этом успеха.

But because there is nothing on the side of this “jealousy” that is making it “jealousy,” then I don’t make a big deal out of it.

И понимая, что в самой зависти, в самой этой эмоции, нет ничего, что говорило бы о том, что это действительно самосущая зависть, я могу с ней работать, я могу изменять ситуацию.

There is no “solid thing like a big rock inside me,” called “jealousy,” and “there it is sitting,” and “Oh my god! This is such a problem,” and so on.

Не существует какой-то тверди, какого-то камня, или скалы, которая бы покоилась в моём уме, или в моей душе, и именовалась бы «зависть», и ничего бы с ней нельзя было поделать.

But, as I said, this has jumped way, way ahead in our discussion of voidness,

Но это очень большой прыжок вперёд в плане изложения материала.

and in order to really be able to work with that, it’s necessary to approach it more and more gradually.

Но для того чтобы с успехом работать с этим пониманием, необходимо подходить к нему очень постепенно и издалека.

But this weekend seminar is just to introduce you to some of the basic ideas that we’ll hear in our discussion of voidness.

Этот семинар, который мы проводим здесь на выходных, он является как раз таким базовым учением, вводным учением, дающим вам общее представление о том, что такое пустота.

So you can start to work with it.

И вы можете начать работать с этим уже самостоятельно.

Вопрос: Мне интересно, а как насчёт совсем маленьких детей. Пока никто не учил их, они вообще свободны от этого концептуального дифференцирования?