Александр Берзин - Пустотность, или полное отсутствие невозможного «я»

It refers to a mind, a mental state, a type of understanding.

Путь относится здесь скорее к сознанию, к уму, к определённым ментальным состояниям, к определённым ментальным уровням, которых мы достигаем.

That mental state will act as a path, or in English it comes out much more nicely if you call it a “pathway” that will lead us to a goal. So I call it in English “a pathway mind.”

В английском я называю это состояние «pathway» – дорога ведущая, дорога-путь. Эти состояния ума, эти ментальные уровни, которых мы достигаем, послужат тем путём, или тем проходом, который приведёт нас к желаемой цели, которую мы изначально для себя полагаем.

So there is an understanding that will actually bring about that true stopping and also the resultant state of mind which has achieved that true stopping.

Этот путь – это те понимания, те постижения, которые приводят нас к конечной цели, к пресечению страданий, к третьей Благородной истине, – и формирует у нас то состояние ума, ту ментальную форму, которая является этим третьим состоянием.

What is the way of understanding? What is the type of mental state that will bring about this true stopping?

Каково то ментальное состояние, или то состояние ума, сознания, которое способно осуществить третью истину, или истинное пресечение страданий?

It needs to be one that is exactly the opposite of the state of mind that is producing all the problems.

Прежде всего, это должно быть диаметрально противоположное состояние ума тому, которое производит страдания.

Not just the opposite like “black and white,” not like our opposites, which allow for the grey in between.

Не такой противоположностью, какую являет белому чёрное, позволяющее серому существовать где-то в промежутке.

But it has to be a state of mind that is mutually exclusive with the state of mind that is causing our problems; in other words, if you have one you can’t have the other.

Но оно должно являться диаметрально противоположным и взаимоисключающим состоянием ума. Таким образом, что наличие одного в нашем сознании автоматически полностью исключает наличие другого.

If we speak in general,

В общем и целом говоря,

we could say that if we understand our unawareness to be simply that we don’t know how things exist,

если мы ограничим своё понимание неведения как простого незнания того, как вещи существуют на самом деле,

then what would be the opposite of that would be to know how things exist, and to know correctly with total conviction,

что будет диаметральной противоположностью этого ментального состояния – это будет знание того, как вещи существуют на самом деле и полная убеждённость в этом знании.

based on logic and experience and so on, so it’s not just blind belief.

И это не будет какой-то слепой верой: это будет убеждённостью, знанием, верой, основанной на жёсткой, безупречной логике и на личном опыте, или переживании, достигнутом в медитации.

And we need to be able to sustain that understanding all the time, so that the lack of understanding never recurs.

Более того, это не должно быть каким-то разовым или эпизодическим переживанием, а мы должны быть способны постоянно, неустанно поддерживать каждое мгновение это знание реальности без его убывания, в полную силу.

That’s where the understanding of voidness comes in, because when we know voidness and we are convinced of voidness, then that is the opposite of the unawareness of how things exist.

Говоря об этом, мы как раз и начинаем говорить о пустотности, о постижении пустотности, о постижении истинной реальности, ибо она является как раз тем фактором, который позволяет нам изжить неведение.

The understanding of voidness is stronger than the understanding of confusion,

Знание пустотности гораздо сильнее и эффективнее, нежели наше знание в формате неведения, которое у нас сейчас есть.

because although the understanding of confusion is supported by habit and our understanding of voidness is not supported by habit, because we did not understand it before;

Даже несмотря на то что знание неведения, которое в нас присутствует сейчас, поддерживается эпохами, эрами, эонами привычки, это очень инертное знание, оно имеет огромную инерцию, а знание пустотности – истинное, верное знание реальности не поддержано никакой привычкой, потому что в нас его доселе не было.

nevertheless, the understanding of voidness is supported by logic, and reason, and valid perception, valid cognition.

Но, тем не менее, оно сильнее, поскольку оно, в отличие от знания в формате неведения, поддерживается логикой, безупречным анализом, доказательством, умозаключением и личным опытом, медитативным переживанием прямого видения реальности.

The more we analyze and investigate our confusion, the more we see that it is incorrect; it falls apart. Whereas the more that we analyze and investigate the understanding of voidness, the more we see that it is actually true.

А чем больше мы анализируем, исследуем, проверяем наше восприятие в контексте неведения, тем слабее оно становится, тем более шатким оно становится, тем дальше оно распадается на какие-то куски и фрагменты, и от него не остаётся в результате ничего. Но чем больше мы исследуем с помощью этих же инструментов: логики, опыта и так далее, постижение в русле верного знания пустотности, абсолютной реальности, тем крепче оно становится и тем меньше мы находим в нём каких-либо изъянов.

Even more convincing is the fact that the more we believe in our unawareness, the more problems and sufferings we create for ourselves. The more I believe that “I am the center of the universe” and that “I have to always get my way,” the more problems we have.

И ещё один аспект происходящего состоит в том, что, чем больше мы действуем, основываясь на первом типе видения, или на первом типе знания, – знания, основанного на неведении, – тем больше проблем возникает в нашей жизни. Чем более мы эгоцентричны, чем в большей степени мы считаем себя центром вселенной, тем больше страдания возникает из-за этого для нас и для окружающих.

Whereas the more convinced we are of the understanding of voidness, to put it very simply, that “no one is the center of the universe and we are all here together and have to live with each other,” then the less problems we have.

И с другой стороны, чем сильнее наша убеждённость, степень нашей убеждённости в знании в контексте мудрости, или верного постижения пустотности, и, соответственно, чем слабее наш эгоцентризм – понимание себя как центра вселенной, как «пупа земли», и чем больше наше понимание того, что все вокруг одинаковы, что все мы здесь вместе, тем больше счастья в жизни нашей и в жизни окружающих.

After all, that is what Buddha is talking about: what kind of understanding we can have that will enable us to get rid of all our problems so that they will not recur again.

Именно об этом говорил Будда, когда он вопрошал, а какой же именно вид знания необходим всем нам, для того чтобы избавиться от страданий, которые преследуют всех нас в этой круговерти смертей и рождений, жизней.

But simply to replace “not knowing” with “knowing” is not as deep as we could go.

Но в то же самое время простая замена «незнания» на «знание» не является глубочайшим уровнем духовного достижения, которого мы можем достичь.

The most sophisticated level of the Buddha’s teachings prefers Dharmakirti’s definition of unawareness, which is “to know things in an inverted way,”

Наиболее глубокое понимание буддийского учения склонно принимать позицию Дхармакирти по этому вопросу, понимавшего неведение как активное неверное знание.

because this is a much more active way of approaching the problem, eliminating the problem.

Это происходит оттого, что подобная точка зрения подразумевает гораздо более активный подход к решению проблемы, гораздо более действенный, деятельный подход.