Сиддхартха Гаутама - Сутра о мудрости и глупости (Дзанлундо)

И царь ответил так:

– Мой поступок совершен не из желания насладиться благами трех миров {26} 26 три мира (санскр. tri-loka или loka-traya, тиб. khams gsum) — вероятно, имеются в виду мир чувственных ощущений (см. примеч. 21), мир чистых форм (см. примеч. 22) и мир, лишенный форм (санскр. arupa-loka, тиб. gzugs med pa'i khams). , но из желания, обретя благую заслугу {27} 27 благая заслуга (санскр. punya, тиб. bsod nams) — благое деяние и его результат, создающие хорошую карму для живого существа. , стать буддой.

Тогда Индра сказал:

– Если я вижу, как тело царя содрогается от мук нестерпимых, то могу ли верить его словам о том, что он не сожалеет о содеянном?

И ответил на это царь:

– Если правдивы мои слова и я действительно не испытываю чувства сожаления, то пусть мое тело станет, как и прежде, не имеющим ран.

И как только царь произнес это, тело его приняло прежний вид, что преисполнило радостью богов и людей.

– Победоносный, [-сказал затем Индра,-] если ты обладаешь полным морем Учения и безмерны твои добродетели, то почему же помышляешь оставить множество живых существ и, даже об Учении им всем не поведав, перейти в нирвану?

[И рассказал следующую историю.]

Победоносный, давным-давно, бесчисленное количество калп назад, в стране Джамбудвипе у великого царя по имени Брахмадева был престолонаследник, которого звали Дамгама. Царевич чтил и любил святое Учение ,но, хотя повсюду искал его, найти никак не мог. Из-за этого он мучился и пребывал в печали.

Владыка богов Индра, прознав об этих помыслах царевича, принял обличье брахмана и, придя к воротам царского дворца,сказал:

– Я знаю святое Учение и могу наставить в нем.

Услышал это царевич и вышел встретить брахмана. Он отдал брахману земной поклон, ввел его во дворец и усадил на разостланный ковер. Затем царевич сложил вместе ладони и, обращаясь к брахману, сказал:

– О великий учитель! В силу своего милосердия наставь меня в святом Учении.

На это брахман отвечал:

– Наставление в Учении, равно как и изучение его, – дело очень трудное. Хотя наставника ты и нашел, но познать Учение нелегко, просто так это дело не делается, одного желания выслушать Учение недостаточно.

– Объясни, великий учитель, чего же ты хочешь? – спросил брахмана царевич. – И если ты пожелаешь мое тело, жену или даже сына – все предоставлю по твоему приказу, ни капли не жалея об этом.

Тогда брахман сказал:

– Если ты прыгнешь в огненную яму глубиной в десять локтей, полную горящих углей, и тем совершишь жертвоприношение, то преподам тебе святое Учение.

И царевич тотчас же распорядился приготовить большую огненную яму, как то повелел учитель.

Когда царь, царица, советники и придворные услыхали такое, они сразу же потеряли телесный и душевный покой. Все они пришли во дворец к царевичу, стали его умолять и брахмана настойчиво упрашивать [не совершать подобное жертвоприношение].

– О достопочтенный, говорили они, окружив брахмана, – яви нам свое милосердие и не заставляй престолонаследника прыгать в огненную яму. Потребуешь ли ты свиту жен, девушек или даже жизней наших - все тебе будет дано.

Но брахман сказал:

– Я никого не принуждаю и ничего неподобающего не делаю, все зависит от рвения царевича. Если он сможет подобное совершить, то наставлю [его] в Учении; если же не сможет, то и Учения не преподам.

Убедились окружающие в том, что намерение царевича непоколебимо, и в горести умолкли.

Тогда царь послал гонца на слоне, способном пройти расстояние в сто тысяч йоджан, объявить по всей Джамбудвипе следующее: «Престолонаследник Дамгама через семь дней, считая от сего дня, ради постижения Учения прыгнет в огненную яму. Кто хочет узреть это, пусть быстрее приходит».

Услышав такую весть, вассальные князья и множество простых подданных разразились слезами. Даже больные и немощные, ведя один другого, пришли к царевичу. Все они, преклонив правое колено и сложив вместе ладони, произнесли в один голос:

– О царевич! Ты являешься нашей опорой. Если ты, который для нас подобен отцу и матери, прыгнешь в огненную яму, то все подданные лишатся покровителя и прибежища. Из- за одного человека не осироти всех своих подданных!

На это царевич ответил собравшимся следующее:

– В течение длительного времени пребывая в сансаре, я сменил бесчисленное количество тел. Когда рождался в мире людей {28} 28 мир людей (санскр. manusya-loka, тиб. mi'i khams) — один из миров, в которых рождаются существа, пребывающие в сансаре. Всего в своей речи царевич называет пять таких миров. Ср. примеч. 21 и ДС LVII. , то необузданными страстями приносил зло и вред одному своему телу за другим. Рождался в мире богов {29} 29 мир богов (санскр. deva-loka, тиб. lha'i khams)— зд.: один из миров сансары (ср. примеч. 21) [129] . , но сколько душевных мук я испытывал, когда время жизни [в облике] божества истекало и приходилось расставаться с желанным существованием. Когда рождался в аду для живых существ {30} 30 ад для живых существ (санскр. naraka, тиб. sems can dmyal ba) — еще один из миров сансары (следует иметь в виду, что в отличие от христианского или мусульманского ада, куда осужденные грешники попадают навсегда, буддийский ад — лишь одно из возможных звеньев в цепи сансары) [130] . , то подвергался сожжению на огне, кипячению в котле, мучительному разрезанию на куски мечами и другим острым оружием, погружению в ядовитые воды; [мне приходилось] карабкаться вверх по лезвиям мечей, ежедневно умирать бессчетное число раз. Невозможно рассказать о тех мучениях, которые испытывал я от болезней и смертей. Когда рождался в мире претов {31} 31 прета (санскр. preta, тиб. yi dwags) — злой дух, имеющий вид страшного чудовища; мир претов — один из миров сансары [131] . , то также подвергался различным нестерпимым телесным мукам. И, в мире животных {32} 32 мир животных (санскр. tiryag-loka или tiryag-yoni, тиб. dud 'gro'i khams) — зд.: один из миров сансары. рождаясь, мои тела пропадали впустую. Часто, тяжелой кладью нагруженный, испытывал жестокие муки от того, что ничего, кроме травы, не имел в пищу. Но хотя тела и жизни впустую расточал, никогда не возникало у меня благих помыслов о святом Учении. Сейчас же я это зловонное тело ради Учения приношу в жертву, поэтому не препятствуйте осуществлению моих помыслов о духовном пробуждении. Ради обретения будд- ства я это тело целиком отдаю, когда же буддство обрету, то вам отдам тело Учения.

И многочисленные окружающие ничего не могли возразить на эти слова царевича.

Когда огненная яма была наполнена до краев горящими углями, царевич сказал брахману:

– О великий учитель! Наставь меня прежде в святом Учении, ибо если я расстанусь с жизнью, то не смогу уже выслушать слова об Учении.