Авторов Коллектив - Даосские чтения: Изречения древнекитайских мудрецов

Подлинные люди морозны как ранняя зима и мягки как раннее лето. Они принимают жизнь, какой бы она ни была, и не пытаются ничего менять. Они щедры ко всем людям, но у них нет любимчиков. Они не стремятся навязывать кому-либо свои воззрения и не показывают свои чувства. Подлинные люди не ломаются под бременем. Они довольствуются малым и никогда не сожалеют о том, что им чего-то недостает. Они могут показать недовольство, когда это уместно, но обычно они мягки и терпимы. Они симпатизируют всем людям, но ни к кому не привязаны.

Лодка и сеть (Чжуан-Цзы)

Рождение неизбежно, как и смерть. Эти понятия столь же несомненны, как и то, что после ночи наступает рассвет. Они неподвластны людям. Эти истины надо принять. Люди часто преданы своему правителю и хотят умереть за него. Насколько же сильнее они должны хотеть умереть во имя истины! Когда в конце жаркого лета озера пересыхают, рыбы бьются на дне. Они пытаются заботиться друг о друге, закапывать соседей в ил. Но было бы лучше, если бы озера снова наполнились водой, если бы рыбы могли не замечать друг друга.

Рождение навязывает каждому из нас бремя физической формы, превращает нашу жизнь в борьбу. Каждый из нас стремится обрести мир и покой в жизни. Мы можем надеяться на душевный покой в смерти. То, что делает жизнь благостной, делает благостной и смерть. Рыбак прячет свою лодку в ущелье, а свою рыбацкую сеть — в пруду, полагая, что так они сохранятся. Но среди ночи приходит сильный человек и уносит лодку и сеть. Недалекие люди воображают, что они защитят малые вещи, спрятав их в больших вещах. Но если бы вы спрятали мир в мире, чтобы не осталось больше места, тогда ничто нельзя было бы отнять.

Мудрые люди весь мир обнимают своей мудростью, поэтому у них ничего нельзя отнять.

Ни высоко, ни глубоко (Чжуан-Цзы)

У Пути есть своя реальность, его можно выразить, но у него ничего нет, у него отсутствует форма. По Пути можно идти, но его невозможно получить. Его можно обрести, но невозможно увидеть. Путь укоренен в себе. Он существовал еще до рождения неба и земли. Он существует вечно. По сути, Путь породил небо и землю.

Путь выше атмосферы, но его нельзя назвать высоким. Он ниже океана, но его нельзя назвать глубоким. Он древнее старины, но его все равно нельзя назвать древним. Путь породил солнце и луну, и с того момента они никогда не отдыхали.

Постичь путь (Чжуан-Цзы)

Когда-то жил на свете человек по имени Йи. Он был очень ученым, но не знал Путь. Я не ученый, зато я знаю Путь. Я хотел научить его Пути и полагал, что ученого человека научить Пути очень легко.

Я учил его три дня, и он научился не замечать мирские дела. Я учил его еще семь дней, и он научился не замечать все внешние дела. Я учил его еще девять дней, и он научился не замечать собственное существование. Теперь он видел ясно. Он понял, что все вещи едины. Различие между прошлым и будущим, между рождением и смертью теперь казалось ему неуместным; он знал о том, что окончание жизни — не смерть, что рождение — не жизнь. Различие между отдачей и приятием, между созиданием и разрушением теперь казалась ему неуместным. Он знал, что в безмятежности пребывает движение, а в движении — безмятежность.

Искажение (Чжуан-Цзы)

Встретились два духовных учителя, по имени Йю и Су. Йю сказал Су: «Я считаю свою голову пустотой, спину — жизнью, ягодицы — смертью». Су ответил Йю: «Я считаю жизнь и смерть, существование и разрушение единым целым». Обменявшись этими репликами, они подружились.

Вскоре после этого Йю заболел и сильно окривел. Су пришел навестить друга. Йю сказал: «Посмотри на меня! Моя спина изогнулась, мой живот стал выше подбородка, мои плечи выпирают над головой. У меня перепутались инь и ян. И все же моя душа спокойна и невозмутима». С этими словами он, хромая, добрался до пруда, посмотрел на свое отражение и улыбнулся.

«Тебе не нравится твоя внешность?» — спросил Су.

Йю ответил: «Я бы так не сказал. Может быть, моя левая рука уподобится петуху. Тогда я буду знать момент наступления рассвета. Возможно, моя правая рука превратится в боевой лук. Тогда я смогу охотиться. Возможно, мой зад станет повозкой. Тогда я смогу кататься. Я буду оставаться живым столько, сколько мне суждено жить. И я умру, когда мне назначено умереть. Я плаваю счастливо по течению природы, без страхов и тревог. Почему я должен питать неприязнь к своей внешности?»

Родители человечества (Чжуан-Цзы)

Су безнадежно заболел. Он лежал на постели и тяжело дышал. Жена и дети стояли на коленях около кровати, плакали и причитали. Йю пришел навестить друга, он сказал его жене и детям: «Уходите. Вы не должны прерывать процесс преображения». Жена и дети Су ушли из комнаты.

Затем Су сказал: «Когда родители велят ребенку что-то сделать, он подчиняется им. Инь и ян — мать и отец человечества. Они привели меня к смерти, и с моей стороны было бы бесчестно пытаться ослушаться их. Для них моя смерть — не причина для тревог. Всю жизнь я искал покой и безмятежность, моя смерть будет спокойной и безмятежной. Я смотрю на смерть точно так же, как и на жизнь. Кузнец не был бы доволен, если бы кусок металла вскочил и потребовал от него, чтобы тот сделал его мечом. Точно так же, у меня нет права вскакивать и требовать у инь и ян превратить меня в здорового юношу. Я принимаю смерть так же, как я принял жизнь».

Реакция на смерть (Чжуан-Цзы)

Умерла одна престарелая женщина, но ее сын Менг не стал плакать по ней. Он сожалел о ее утрате, но не выказывал признаки горя и печали. Некоторые люди осудили его, так как решили, что Менг не любил мать. Они рассказали о своем мнении Чжуан-Цзы. И тот ответил им: «Менг — очень разумный человек. Он знает о том, что именно он не знает. Он знает, что ему не известна тайна рождения и смерти. И он доволен оттого, что знает то, чего ему неведомо. Он позволяет жизни раскрыться, не пытаясь понимать ее или управлять ею».

Люди были сбиты с толку. А он продолжил: «Все мы пребываем в беспрестанном процессе перемен. И все же мы не можем предсказать результаты этого процесса, не можем понять, как он происходит. Может быть, мы с вами просто грезим и должны в конечном итоге пробудиться. Когда вы признаёте постоянство перемен, то стараетесь уберечь свою душу от них. Именно это сделал Менг. Его мать перешла от жизни к смерти, но его чувства неизменны. Поэтому он доволен, и никто не может стереть улыбку с его лица».

Затем Чжуан-Цзы заключил: «Вам снится, будто вы птица, парящая высоко в небе. Вам снится, будто вы рыба, плавающая глубоко в пруду. Но когда вы говорите мне об этом, я не знаю, бодрствуете вы или спите. Чем судить о других людях, лучше смеяться. Чем смеяться, лучше принимать жизнь такой, какая она есть. Примите Минга таким, какой он есть, как он принял смерть своей матери».