Максим Исповедник - Творения преподобного Максима Исповедника. Книга II. Вопросоответы к Фалассию

А сосудом [1110]на символический лад была названа синагога иудеев или телесное служение закону, которое посредством грубой вещественности символов, [обретающихся] в букве, [1111]делает совершенно неразличимым свет истинного познания, [являющийся] в [духовных] умозрениях. Слово [Божие] совсем не хочет быть поставленным под сосудом, желая быть воздвигнутым на высоте и на величии красоты Церкви. Ибо Слово [Божие], поставленное под букву закона, словно под сосуд, как бы лишает вечного Света, не даруя духовного созерцания, всех тех, которые усердно стараются извлечь [из Писания] только воспринимающееся чувствами, ложное и приемлющее одну ложь, а также [стремящихся постигнуть] одно лишь тление сродных [с воспринимаемыми чувствами] тел. Но [поставленное] на подсвечнике, то есть в Церкви, [Слово Божие дарует] разумное служение в Духе, чтобы всех просвещать, научая [обитающих] во всём мире жить и руководствоваться одним только [духовным] разумом; [1112]о телах же иметь попечение такое, чтобы стараться совершенно прервать их связь с душой; усиленно трудиться над тем, чтобы вообще не допускать до души никакого вещественного мечтания; [столь же усиленно стараться, чтобы не допускать], погасив разумом, и неразумие наслаждения, которое в начале отвергло [этот духовный] разум и которое, воспринятое чувством, ползает по земле, подобно змию, [1113]— в осуждение этого наслаждения справедливо был вынесен [человеку] смертный приговор, чтобы закрыть диаволу вход в душу. [1114]Чувство, будучи единым по роду, подразделяется на пять видов соответственно действию, воспринимаемому в каждом виде; это чувство убеждает введённую в заблуждение душу любить вместо Бога то чувственное, которое ей более сродно. [1115]Поэтому тот, кто мудро следует Слову [Божиему], добровольно выносит смертный приговор [своей греховной] плоти ещё до того, как его настигнет, вопреки его [собственной] воле, смерть вынужденная; и [таким образом] он полностью отделяет свою волю от чувства.

Стало быть, тот, кто придерживается одной только буквы Писания, обладает одним только чувством, властвующим над [всем его] естеством, вследствие чего [в таком человеке] свойственно проявляться одной только связи души с плотью. Ибо буква, не постигаемая умом духовно, имеет одно только — ограничивающее — выражение того, что [понимается] этим [человеком]; а [само же] чувство не позволяет смыслу написанного достичь ума. Если буква имеет сродство с одним только чувством, то всякий, кто на иудейский лад воспринимает букву в одном только историческом смысле, живёт по плоти, каждый день добровольно умирая, вследствие [преизобильно] живой [своей] чувственности, греховной смертью, поскольку [такие люди] не в силах духом умерщвлять деяния тела, чтобы жить блаженной жизнью в Духе. Ибо если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете (Рим 8:13), — говорит божественный Апостол. [1116]Поэтому, не зажигая свечу, то есть просвещающее слово ведения посредством созерцания и делания, мы ставим её под сосудом. И чтобы не быть нам осуждённым в качестве тех, кто ограничивает буквой непостижимую силу Премудрости, [нам следует ставить свечу] на подсвечнике (под которым я подразумеваю святую Церковь), зажигая для всех свет Божественных догматов на высоте истинного созерцания.

Возможно, закон, прообразовательно возвещая об этой святой Церкви, предписал, чтобы свещник был весь золотым и чеканным: одно [указывает на то, что Церковь] не имеет ничего пустого и лишённого силы Слова, а другое — [на то, что] в ней отсутствует что-либо земное и она совершенно лишена всяких вещественных излишеств. [1117]Великий Захария, с удивлением рассматривая её, говорит, несколько отступив от свещника: и седмь светилник верху его (Зах 4:2). Эти семь светильников нам здесь следует постигать иным образом, чем тот светильник, о котором прежде речь шла в Евангелии. Ибо не все [имена] и не все [названия], имеющие то же самое произношение, должны пониматься полностью одним и тем же образом, но каждое слово из сказанного [в Священном Писании] в отношении конкретного предмета показывает, что смысл [его] должен постигаться соответственно [определённому] месту Писания, если мы намереваемся правильно разгадать значение написанного. [1118]

Я полагаю, что под «светильниками» [1119]Священное Писание подразумевает здесь [семь] действий или даров [Святого] Духа, которые [Богу] Слову, как Главе всего Тела, присуще даровать Церкви. И почиет на нем Дух Божий, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; исполнит его дух страха Божия (Ис 11:2-3). [1120]Главой же Церкви Христос является по [Своей] человеческой стороне. [1121]Однако семь действий Духа Он даровал Церкви как Бог, обладающий по естеству Духом. Ибо ради меня Слово стало человеком, [1122]ради меня устраивается всё спасение, и посредством того, что принадлежит мне, Оно взамен даёт мне то, что свойственно Ему по естеству. Из-за этого [Слово] стало человеком и, принимая [человеческое естество] из-за меня, являет то, что свойственно [Ему]; считая, как Человеколюбец, Свою собственную благодать моей, приписывает мне присущую Ему по естеству силу свершений. Вследствие чего говорится, что [Он] и ныне получает то, что по естеству принадлежит [Ему] безначально и что превышает [всякое] слово. Ибо подобно тому как Святой Дух естеством и по сущности существует [как Дух] Бога и Отца, также Он естеством и по сущности есть [Дух] Сына, поскольку Он неизреченно исходит от Отца существенным образом, через рождённого Сына даруя свещнику, то есть Церкви, собственные действия, словно светильники. [1123]Ведь подобно тому, как светильник разгоняет мрак, так и всякому действию Духа присуще изгонять и извергать из Церкви многообразное бытиё греха. Премудрость уничтожает безумие, [1124]разум — непонимание, совет упраздняет отсутствие рассудительности, крепость изгоняет немощь, ведение истребляет неведение, благочестие — нечестие, преследуя также и те действия порочности, которые следуют за этим нечестием, а страх [Божий] отгоняет прочь бесчувственное презрение. Ибо светом являются не только повеления Духа, но и Его деяния.

Опять же светильниками являются [1125]те, которые во всём здешнем мире возжигают через Церковь свет спасения и составляют степени благочиния в ней. Например, мудрец, [искусный] в божественных и возвышенных догматах, и учитель таинств есть светильник, обнаруживающий то, что для многих до этого не было явлено. А тот, кто с пониманием и знанием внимает мудрости, изрекаемой среди совершенных, [1126]есть другой светильник, как понятливый слушатель, сохраняющий в самом себе свет истины, [сообщаемый] говорящими. Тот, кто вдумчиво различает времена, соответствующие вещам, и вдумывается в способы, приличествующие смыслам [этих вещей], не допуская их до опасного столкновения друг с другом и слияния, — такой [человек] как замечательный советник, также является светильником. Тот, кто с непоколебимым мужеством переносит натиски невольных искушений, наподобие блаженного Иова и благородных мучеников, есть мощный светильник, сохраняющий в себе неугасимый свет спасения, сберегаемый им с мужеством терпения; он имеет [в себе] Господа как Крепость и Похвалу. Тот, кто знает о кознях лукавого и не пребывает в неведении относительно [жестокости] рукопашных схваток при невидимых бранях, тот, озаряемый светом ведения, является ещё одним светильником, [могущим] изречь подобающим образом вслед за великим Апостолом: нам не безызвестны его умыслы (2 Кор 2:11). Тот, кто благочестиво следует [во всём] жизни по заповеди [Божией], руководствуясь добродетелями, также есть светильник как [человек] набожный, богобоязненно вверяющий себя благочестию посредством способов [осуществления заповедей]. Тот, кто в ожидании [Страшного] Суда отгораживается стеной воздержания от страстей, не допуская проникновения их в душу, опять же есть светильник: он усердно и со страхом Божиим очищает себя от удручающих его пятен страстей и извергает [из души все] противоестественные скверны, делая [свою] жизнь светлой и сверкающей [чистотой].