Максим Исповедник - Творения преподобного Максима Исповедника. Книга II. Вопросоответы к Фалассию

Однако в нашем изложении пропущено рассмотрение трёх дней пути. Ибо [в Писании] говорится: Ниневия же бяша град велик Богу, яко шествия пути триех дний (Иона 3:3). Если будет позволено, то мы восполним этот недостаток.

Путь на протяжении трёх дней следует понимать как различные [виды] жизни и шествия по Богу, или [определённый] образ жизни, подобающий каждому из общих законов. А под этими общими законами я подразумеваю прежде всего закон естественный, затем закон писанный и наконец, закон благодати. [1260]Каждый из них имеет свой образ жизни и соответствующее [жизненное] шествие, потому что обладает происходящим из него различным душевным расположением, соответствующим воле шествующих [тем или иным путём]. Ибо каждому закону присуще созидать определённое душевное расположение каждого [человека].

Например, естественный закон, когда он не позволяет чувству предъявлять непомерные требования к разуму, без обучения склоняет [человека] с радушной любовью относиться ко всем [людям] как к сродным, соплеменным и имеющим то же самое естество; [таким образом этот закон] становится учителем, убеждающим помогать нуждающимся и желать для всех того, что каждый желает получить для самого себя. [1261]Этому научает и Господь, говоря: Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними (см. Мф 7:12; Лк 6:31). [1262]Ибо те, в ком естество руководится разумом, те, само собою разумеется, обладают и одним душевным расположением. [1263]А тем, у которых одно и то же душевное расположение, свойственно обладать как одним и тем же образом нравственности, так и единым способом шествия по жизненному поприщу. А те [люди], которые обладают этим единством, имеют, как это очевидно, то, что соединяет их друг с другом единой духовной связью [любви], ведущей их всех добровольно к единому смыслу естества, в котором совершенно отсутствует разделение, свойственное ныне [человеческому] естеству вследствие себялюбия. [1264]

А писанный закон, удерживая с помощью страха перед наказаниями беспорядочные порывы [людей] неразумных, приучает их [посредством постоянного] научения только к одному: [никогда] не терять из виду равное распределение [благ среди людей]; [1265]благодаря этому в них с течением времени укрепляется сила правды, делаясь их второй природой, которая медленно и постепенно превращает [такой] страх путём волевого устремления к добру [1266]внутренним расположением [души]. Это же расположение становится устойчивым навыком, очищаясь забвением прежних [грехов] и одновременно рождая взаимную любовь, соответственно чему она, будучи исполнением закона (Рим 13:10), гармонично сочетает всех друг с другом. Ведь исполнением закона становится взаимная связь по любви всех причаствующих [человеческому] естеству, увенчивая смысл [этого] естества [духовным] томлением [братской] любви [1267] — и добавлением этого томления светло украшается закон естества. Ибо закон естества есть естественный закон, который [своими] способами [бытия] делает подвластным [себе] чувство. [1268]Писанный закон, или исполнение писанного закона, есть естественный смысл, который присоединяет [к себе] духовный смысл, чтобы оказать помощь взаимной связи сродного. Поэтому [Господь] говорит: Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мк 12:31); но [Он] не говорит: «Принимай ближнего, как самого себя». Ибо одно указывает на [внутреннюю] связь [людей друг с другом] только для одного бытия, а другое означает Промысл [Божий] для благобытия. [1269]

Что же касается закона благодати, то он непосредственно научает тех, кто следует ему, подражать Самому Богу, Который столь возлюбил паче Себя нас, ставших вследствие греха (если позволительно так сказать) врагами [Его], что Он, будучи сверхсущественным образом превыше всякой сущности и всякого естества, непреложно пришёл в нашу сущность, стал Человеком и возжелал быть одним из [нас], человеков. Он не отверг того, чтобы наше осуждение сделать Своим, и настолько обожил нас по благодати, насколько Сам по Домостроительству стал по природе Человеком, [1270]чтобы мы научились не только быть привязанными друг к другу, как то [свойственно нам] по природе и любить друг друга духовно как самих себя, но и божественным образом заботиться друг о друге паче самих себя. И чтобы показать эту любовь друг к другу, мы должны быть готовы добровольно умереть друг за друга смертью, соответствующей добродетели. [Об этом] говорит [Господь]: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин 15:13). [1271]

Итак, чтобы подвести итог, [1272]могу сказать следующее: закон естества есть естественный смысл, подчиняющий себе чувство для уничтожения неразумия, вследствие которого происходит разделение соединённых по природе. Писанный закон есть естественный смысл, который после уничтожения неразумия, соответствующего чувству, воспринимает и духовное желание, объемлющее [всех нас] взаимосвязью со сродным. [1273]А закон благодати представляет собой смысл, превышающий естество, который непреложно преображает человеческую природу для обожения и непостижимо являет в этой природе, словно в образе, Первообраз, превышающий сущность и естество — данный Первообраз становится [для образа] причиной [вечного] постоянства благобытия. [1274]

Стало быть, если смысл [учения] о трёх законах подразумевает такой способ [понимания его], то под градом великим Богу разумеется либо Церковь, либо душа каждого отдельного [человека], а под шествием пути трёх дней разумеется то, что вмещает и принимает в себя правду, соответствующую естеству, закону и Духу. [1275]Этими тремя законами объемлется всё прекрасное устроение Церкви; описуемое по ширине, оно соответствует добродетели, описуемое по длине — ведению, а описуемое по глубине — мудрости таинственного богословия. Поэтому не будем в своём внутреннем расположении отделяться, наподобие народа иудейского, от этого града, возлюбив, словно кущу (Иона 4:5), тело и радуясь, словно тыкве (Иона 4:6), преходящему телесному наслаждению, чтобы не напал на нас червь совести, погубив наше внутреннее расположение, обольщённое наслаждением, а также чтобы не постигло нас, дурно проводивших жизнь свою, возмездие невольных искушений, подобных ветру знойну (Иона 4:8), и мы, надломленные жизнью, не вознегодовали на Суд Божий.

Ибо каждый из нас, покорившихся прелести материальных вещей и радующихся телесным наслаждениям, принимает Слово Божие, словно червя, поражающего до [самой глубины] совести и поедающего, словно корень тыквы, привязанность каждого к наслаждению. [1276]И таким образом, благодаря полному восходу и сиянию словес Духа, иссушается действие греха; а зноем Духа [то есть] памятью о вечных наказаниях, [это Слово Божие] поражает, словно голову [Ионы], начало порочных страстей — чувственные прилоги. [1277][И это для того], чтобы узнали мы смыслы Промысла и Суда, [заставляющие нас] отдавать предпочтение вечному перед [вещами] преходящими, о лишении которых обычно скорбит род человеческий. [1278]Ибо если слово Писания представило человека, огорчающегося из-за кущи и тыквы, а Бога оно показало заботящимся о Ниневии, то ясно, что любезное Богу является намного лучшим и более ценным всего каким-либо образом существующего, которое приятно людям и почитается у них как нечто ценное. Тем более это касается тех вещей, которые не являются подлинно существующими, но только кажутся таковыми вследствие ошибочного и предвзятого суждения: они вообще не имеют никакого смысла своего бытия — призрак [их существования] обманывает ум и пустая видимость несуществующего, а не реальное бытие, внушает [нам] страсть. [1279]