Максим Исповедник - Творения преподобного Максима Исповедника. Книга I. Богословские и аскетические трактаты

Глагол ἐκδημέωимеет прямое значение «странствовать на чужбине», «эмигрировать», «путешествовать». Преп. Максим придает ему здесь совсем иной смысл: как бы «возвращаться в свою Отчизну».

Высшую форму любви — любовь к Богу — преп. Максим здесь уже прямо обозначает как «эрос». Однако характерно, что в следующей главе им употребляется уже термин «агапе».

Схолия: «Бог хочет, чтобы все люди спаслись (1 Тим. 2:4), и Он за всех умер, чтобы все спасены были. Поэтому любящий Бога бережно хранит желаемое Богом. А бережно хранящий это разве не возлюбит всех [людей], как самого себя, и разве он не возжелает спасения всех, когда Бог хочет этого?»

Букв. «сораба» ( σύνδουλον); в христианской письменности этот термин использовался в обращении епископов к диаконам, а иногда служил синонимом понятия «братия». См.: Lampe G. W. H. Op. cit., р. 1313.

Как и чуть выше, преп. Максим употребляет понятие γνώμη, играющее большую роль в его богословии. В своей полемике против монофелитов он разграничивает «естественную волю» ( θέλημα φυσικόν) и «гномическую волю» ( θέλημα γνωμικόν). Если первая неотделима от нашей природы, являясь сущностным выражением ее, то вторая соотносится с нашим образом жизни ( τρόπος ζωῆς), добродетельным или порочным. Сфера γνώμη —наша ежедневная жизнь, определяемая постоянной свободой воли, которая и формирует наш характер. См.: Gauthier R. А. Saint Maxime le Confesseur et la psychologie de l'acte humain // Recherches de Théologie Ancienne et Médiévale, 1954, t. 21, p. 77–81.

В дополнение к уже сказанному (см. прим. 10 — в эл. варианте прим. 307 ) следует добавить, что в христианском вероучении Божественная любовь «составляет основу и сущность богообщения, а также — вместе с этим и потому самому — является главным, первенствующим и основным содержанием и богопознання» ( Зарин С. Указ. соч., с. 399).

Схолия : «Ведением Бога он называет веру, а любовь есть соблюдение заповедей — и это соблюдение он именует „волением“, „оправданиями“, „заповедями“, „повелениями“ и „светом“, согласно сказанному: „Зане свет повеления Твоя“ (Ис. 26:9). Глава эта указывает на деятельное ведение».

Некоторую приблизительную аналогию этой главе можно найти у Евагрия: «Как магнит своей естественной силой притягивает железо, так и святое ведение притягивает к себе естественным образом чистый ум» (Les six centuries des «Kephalaia Gnostica» d’Evagre le Pontique, p. 74–75). Но хотя в обоих случаях речь идет о естественном процессе ( φυσικῶς), тем не менее различие (и очень существенное) состоит в акценте на теснейшей связи любви и «гносиса» у преп. Максима.

В «Патрологии» Миня читается πάθος ἐστι ψεκτόν, но, как отмечает И. Пегон (Op. cit., р. 75), в лучших манускриптах значится πάθος ψεκτόν. Смысл этой фразы от такого небольшого разночтения существенно меняется: достойна порицания не вообще всякая страсть, как противоестественное движение души, но та, которая идет вопреки естеству. Ниже в этом произведении (III, 71) преп. Максим противопоставляет «достойную порицания страсть любви» и «достойную похвалы ( ἐπαινετόν) страсть любви». И в целом для преп. Максима характерно учение о преображении страстей.

Речь идет о λύπη(«печали», «скорби»), которая, согласно православному аскетическому учению, рассматривается обычно как патологическое состояние, ибо «печаль не может найти себе доступа в ту душу, в которой ранее не свили себе прочного гнезда какие-либо другие страсти, свидетельствующие о любви человека к миру, о его пристрастии ( ἡ προσπάθεια) к чему-либо, о его склонности к чувственным, вообще к эгоистическим удовольствиям, лишение, отсутствие которых, невозможность, по какой бы то ни было причине, получить их, притупление восприимчивости к ним, — все эти обстоятельства, по известным психологическим законам, способствуют возникновению и развитию в душе состояния, противоположного удовольствию ( τὸ ἀντικείμενον τῆ ἡδονῆ), т. е. печали. Другими словами, — печаль возникает вследствие неудовлетворенности страстных желаний, или удовлетворения их неполного, не доставляющего удовольствия» ( Зарин С . Указ. соч., с. 284). Но сразу же преп. Максим говорит и о «спасительной скорби». О ней высказываются многие христианские авторы и один из первых — автор «Пастыря Ермы», который считает, что скорбь, как кажется, может доставлять и спасение ( ἡ λύπη δοκέι σωτηρίαν ἔχειν), потому что приводит к раскаянию совершившего злое деяние (см.: Hennas. Le Pasteur. Р., 1958 (Sources chrétiennes, № 53), p. 188).

Говоря об «ангельской жизни на земле», преп. Максим подразумевает, несомненно, жизнь монашескую. Такое словоупотребление довольно часто встречается в святоотеческой письменности. Например, для преп. Макария Египетского стяжание идеала подвижнической жизни уже здесь и есть «подлинно ангельская жизнь на земле» ( Makarios/Symeon . Epistola Magna. Hrsg. von R. Staats. Göttingen, 1984, S. 130, 168).

Данная глава частично перекликается с началом одной главы из «Монаха» Евагрия: «Если кто что-нибудь любит, то он непременно этого и домогается, а домогаясь, он усиленно стремится получить это. Всякое наслаждение начинается с желания, а желание рождается чувством, ибо то, что лишено чувства, свободно и от страсти» ( Evagre Je Pontique . Traité pratique, p. 502). Но если у Евагрия эта глава представлена в чисто негативном контексте борьбы со страстями и наслаждениями, источник которых он видит в чувстве ( αἴσθησις), то мысль преп. Максима развивается совсем в ином направлении: низшие и грубые желания преодолеваются с помощью высшего желания, или, вернее, должны преобразоваться путем одухотворения в это высшее желание. Поэтому для преп. Максима Божественное и есть ἐπιθυμητότερον ἀσυγκρίτως.

В одной рукописи разночтение: «бесом тщеславия».

Схолия : «Бог есть Причина добродетелей. И действительное ведение, как и могущий истинно познать Бога, принадлежит Ему, поскольку это ведение есть изменение, соответствующее духовному навыку».

Ср. Евагрий: «Вспомни свою прежнюю жизнь, давнишние прегрешения и то, как ты, бывший страстным, по милости Христовой, перешел к бесстрастию, а также то, как тебя, уже ушедшего из мира, этот мир многажды и неоднократно смирял» ( Evagre le Pontique . Traité pratique, р. 574).

Обозначение Христа как κυβερνήτηςдовольно часто встречается в святоотеческой письменности. Например, в «Мученичестве св. Поликарпа» Господь называется «Спасителем душ наших, Кормчим тел наших и Пастырем вселенской и кафолической Церкви» ( Ignace d'Antioche . Polycarpe de Smyrne. Lettres. Martyre de Polycarpe. P., 1969 (Sources chrétiennes, № 10), p. 234). Преп. Макарий также говорит: «Без небесного Кормчего — Христа никому невозможно прейдти лукавое море темных сил и воздымающиеся волны горьких искушений» (Преподобного отца нашего Макария Египетского Духовные Беседы, Послания и Слова. Сергиев Посад, 1904, с. 286).