Максим Исповедник - Творения преподобного Максима Исповедника. Книга I. Богословские и аскетические трактаты

Следует вспомнить, что прилагательное ἄτρεπτος(«неизменный, непреложный, непоколебимый») стало активно применяться православными богословами к Богу Слову в период арианских споров для противодействия лжеучению Ария, который, считая Логос «тварью», полагал, что Он — «превратен и изменчив» (см.: Спасский А. История догматических движений в эпоху вселенских соборов, т. I. Сергиев Посад, 1914, с. 170). Преп. Максим, называя стремления человека к Богу ἀτρέπτους, думается, подчеркивает, что именно в них наиболее ярко проявляется образ Божий в нас.

Эта фраза преподобного ( καὶ ὑπ’ ἀμφοῖν διειλημμένης) перекликается с аналогичным выражением в «Федоне» Платона (81с) (см.: Платон. Соч., т. 2. М., 1970, с. 46). Не исключается возможность, что преп. Максим был знаком с данным произведением греческого мыслителя.

Согласно преп. Максиму, высший предел ( πέρας) христианского любомудрия есть совершенный синтез «делания» и «созерцания», результатом которого и является истинное ведение. Это ведение есть и «гносис», т. е. духовное умозрение, и «епистеме», т. е. твердое и научное знание. Идея, что преуспеяние в ведении (прежде всего, в познании самого себя и Бога) неотделимо от нравственного совершенствования, часто высказывалась предшествующими христианскими мыслителями, и, в частности, ее ясно выразил Ориген. См.: Pierre М. L’ame dans l’anthropologie d’Origene // Proche Orient Chrétien, 1984, t. 34, p. 38–39.

Различие между умом и мудростью, разумом и рассудительностью определяется в рамках аристотелевских категорий δύναμιςи ἐνέργεια. Иначе говоря, каждая пара этих понятий отражает два состояния одной и той же способности: пребывание ее в латентном состоянии (потенции) и осуществленность, переход из возможности в действительность.

Обычное для преп. Максима разделение «сущности» и «энергии» (в единственном числе). Причем в данном случае «сущность» Божия соотносится с Истиной, а «энергия» — с Благом. Характерно, что речь идет о различии их, проявляющемся вовне ( δηλοῦν σημαίνεσθαι δοκῇ), т. е. речь идет о Боге в отношении к тварному миру и, в первую очередь, к человеку (его Богопознанию), а не о Боге в Самом Себе. Здесь можно уловить отличие учения преп. Максима от св. Григория Паламы, подчеркивающего больше второй аспект. См.: Podskalsky G. Gottesschau und Inkarnation. Zur Bedeutung der Heilgeschichte bei Gregorios Palamas // Orientalia Christiana Periodica, 1969, vol. 35, S. 38–39.

Слово «благо» в греческом языке — τὸ ἀγαθόν. Приведенное преп. Максимом мнение «этимологов» играет на близком созвучии слов ἀπὸ τοῦ ἄγαν εἴναι, τεθεῖσθαιи θέσιν.

Первая десятерица указывает на душу, приведенную в гармонию созвучным осуществлением заповедей и ведением, а вторая («Десятерица воспеваемая») — на Бога. В целом, преп. Максим здесь еще раз оттеняет учение о «синэргии» Бога и человека, следствием которой и является обóжение. См.: Riou R. Op. cit., р. 153–154.

В данном предложении выделяются три понятия, смысл которых требует расшифровки: «[созданное] по образу» ( τὸ κατ᾿ εἰκόνα), «Образ» ( εἰκών) и «Первообраз» ( ἀρχέτυπον). Под первым явно подразумевается человек. Под вторым следует понимать вторую Ипостась Св. Троицы, Бога Сына, «Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари» (Кол. 1:15). Эта идея св. Павла очень рано стала активно развиваться христианскими богословами. Она, например, встречается у Оригена, который утверждает, что Сын есть «невидимый образ невидимого Отца» ( Болотов В. В. Учение Оригена о Святой Троице. СПб., 1879, с. 225). Ее подхватывает и ученик Оригена св. Григорий Чудотворец, у которого в понятии εἰκών«выступает на первый план идея отображения первообраза для откровения его другим» ( Сагарда Н. И. Святый Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творчество и богословие. Пг., 1916, с. 596). В IV в. представление о Сыне как «Образе» Бога Отца становится общераспространенным. Так, св. Афанасий Александрийский определяет Сына как «Образ Отца»; человек же создан «по образу»: если Сын есть «Логос», то люди — λογικοί(см.: Greer R. А. The Captain of Our Salvation. A Study in the Patristic Exegesis of Hebrews. Tübingen, 1973, p. 71). Данное представление встречается также и в омиусианском послании Анкирского собора 358 г. (см.: Виноградов В. О литературных памятниках полуарианства // Богословский Вестник, 1911, № 4, с. 787–788). Что касается «Первообраза», то это понятие следует соотносить с Богом Отцом. Схожее словоупотребление (хотя только схожее, ибо здесь понятие «Архетип» соотносится вообще с Богом) наблюдается у св. Григория Богослова, который говорит, что Бога, непостижимого по сущности и естеству, можно обрести лишь тогда, когда наши ум и разум, будучи боговидными и божественными, смешаются с родственными им ( τῶ οἰκείω προσμί ξη) и образ взойдет к Первообразу ( ἡ εἰκων ἀνέλθῃ πρὸς τὸ ἀρχἐτυπον). Близкую мысль высказывает и Евагрий: «Всегда взирая на Первообраз, пытайся начертывать [в себе] образы». См.: Gregoire de Nazianze. Discours 27–31 (Discours théologiques). P., 1978 (Sources chrétiennes, № 250), p. 134; Evagre le Boutique. Le Gnostique, p. 192.

Данные мысли (и совпадения в словах и выражениях) восходят к «Слову на Святую Пасху» св. Григория Богослова и к толкованию этого «Слова» у аввы Дорофея, от которых здесь явно зависит преп. Максим. См.: Dorothée de Gaza . Op. cit., p. 466–470.

Преп. Максим использует многозначность термина δύναμις; если мудрость есть «сила», или «мощь», ума, то он является ею δυνάμει(«в потенции, возможности»).

Ведение ( γνῶσις) есть ἐνέργειαума, т. е. его «осуществленность, действие».

Понятие διάστημα(букв. «интервал») преп. Максим в данном случае употребляет, скорее всего, в том же смысле, в каком употреблял его (как и термин διάστασις) св. Григорий Нисский, обозначающий им тварное естество в противоположность Богу. См.: Leys R . L'image de Dieu chez Saint Gregoire de Nysse. P.; Bruxelles, 1951, p. 85; Otis B . Gregory of Nyssa and the Cappadocian Conception of Time // Studia Patristica, vol. XIV, pt. 3, p. 327–357.

Высшая точка познания, доступная человеческому уму, есть приснодвижение вокруг Бога-Истины. Пересечь же пределы беспредельного Божества невозможно для человека. Данные мысли преп. Максима перекликаются с мыслями св. Григория Нисского, который, правда, развивает их в несколько ином аспекте: естество Божие (= Благости) беспредельно, а поэтому и преуспеяние в добродетели желающего сопричаствовать этой благости также не имеет предела. См.: Gregoire de Nysse . La Vie de Moise, p. 48–50.

Путь к Богу как Истине и Благу возможен для человека и через ум («созерцание»), и через разум («делание»). Однако они не два пути, но единый путь, ибо, согласно преп. Максиму, ведение без делания, движимое лишь одним славолюбием и превозношением, есть «бесовское богословие» ( δαιμόνων θεολογία). См.: PG 91, 601.