Иерофей - «Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

— В пустыне мой ум много раз был восхищен [к Богу]. Однако в покаянии я не желал вспоминать об этом. В пустыне я не думал ни о чем, а только каялся в своем падении — поиске совершенства в восточном мистицизме, вне Христа. Когда же я стал духовником и захотел помочь людям, которые имели аналогичный опыт и испрашивали подтверждения их духовного состояния, тогда я старался заново увидеть то, что со мной происходило. Однако я не рассказывал об этом другим. Много раз это имело определенные последствия для меня.

— На Горе я жил покаяние до "безумия". Я познал вечность сначала отрицательно, живя вечный ад. Откровение Бога Старцу Силуану: "Держи ум свой во аде, и не отчаивайся" означает осудить самого себя во ад, всецело возненавидеть самого себя. Тогда человек чувствует, как языки адского пламени пронзают его тело, подобно иглам. Затем человек, созерцая нетварный свет, полностью меняется. Невозможно увидеть Божественный свет и остаться таким же, как раньше. Во всяком случае, видевший Божественный свет понимает сущность вечного ада.

— Догматы необходимы для духовной жизни. Без них духовная жизнь искажается. Поэтому мы не являемся фундаменталистами, следуя догматам — определениям отцов Вселенских соборов. Так, встречая человека, к которому питаем предубеждение, мы сворачиваем с дороги, а к человеку, которого любим, бежим навстречу. То же самое происходит и с догматами. У нас имеется цель, и мы спешим достичь ее. Если же мы теряем цель, то утрачиваем и силы к чему-либо стремиться.

— Когда человек исполняет заповеди Христа, он не просто исполняет послушание, но соединяется с Христом и обретает сознание Христа.

— Святой Дух называется Утешителем, потому что утешает тех, кто испытывает боль из-за соделанного греха и раскаивается.

— Путь христианской жизни величествен. Поэтому никто не вступает на этот путь один, а нуждается в помощниках. Так, Пресвятая Богородица была послана к Елисавете, и апостол Павел пришел к другим апостолам в Иерусалим, чтобы получить от них подтверждение.

* * *

Наша четвертая беседа состоялась, когда мы прогуливались по тропинке рядом с монастырем. Разговор зашел о психологии и ее связи с духовной жизнью.

Старец обладал глубоким знанием духовной жизни, ибо достиг созерцания нетварного света и мог отличать психологическое от духовного. Он много раз говорил, что настоящее покаяние имеет не психологическую, а духовную природу, что это есть действие Бога в нас. К тому же, прожив много лет на Западе, старец исповедовал и направлял многих людей, которые имели психологические проблемы и следовали психотерапевтическим методам лечения. Поэтому старец очень хорошо был знаком с этой проблемой. Ниже изложены его взгляды на психологию.

— Изучение психологии в Греции началось с христианских братств. В прошлом психологические теории имели глубокое воздействие на мир. Сейчас, как я вижу, их авторитет в мире несколько уменьшился. Этому способствовало распространение святогорской традиции с очистительным учением Церкви, которое изменило мышление людей.

— Психологические исследования человека имеют важное значение, ибо свидетельствуют о том, что, помимо логики, существует и нечто более глубокое. Однако психологический анализ по сравнению с учением отцов Церкви — детский лепет. Как бы ни были важны наблюдения психологии, предлагаемый ею метод лечения ошибочен. Психоанализ не исцеляет человека, а приводит скорее к еще большему замешательству.

— Нужно отличать неврологию от психологии. Невропатологи приносят большую пользу телесному здоровью, так как с помощью определенных лекарств стабилизируют психическое состояние человека. Однако они не исцеляют, а просто успокаивают человека. Исцеление же человека начинается с исцеления помыслов — за ним следует и исцеление тела. Таким образом, хотя неврологи с помощью лекарств приводят человека в уравновешенное состояние, они не приносят истинного исцеления.

— Существует огромная разница между православной и западной традициями. Психология приспособлена к западной традиции, и поэтому между ней и православной традицией — огромная пропасть.

— Мнение, что всякий психологический феномен является также духовным, и, соответственно, всякий духовный — психологическим, представляет смертельную опасность. Очень опасно рассматривать психологические проблемы человека как духовные состояния. Подобный взгляд есть богохульство. Мы должны утверждать обратное — что духовная жизнь есть одно, а психологическая жизнь — совершенно другое.

— За много лет жизни в нашем монастыре здесь, в Англии, я не встретил ни одного человека, который бы исцелился с помощью психоанализа, разработанного в западных обществах. Однако мы должны быть справедливыми и признать, что врачи-невропатологи, которые лечат больных лекарствами, более смиренны, чем психоаналитики. Они способствуют человеку обрести свое место в обществе и помогают людям с неврологическими проблемами внутри самой Церкви.

— Духовная проблема — удаление человека от Бога — имеет последствия и для тела. Душа человека может легко со-восстать к новому направлению покаянной жизни, однако, если тело повреждено [грехом], оно медлит сообразоваться новому состоянию. Здесь действует слово Христа: "Дух бодр, плоть же немощна" [611] Мф. 26:41 . .

В этом состоянии телу, поверженному грехом, можно помочь лекарствами, но окончательное исцеление придет только с исцелением души, с благодатью Божией.

— Святой Григорий Палама жил в кризисную эпоху, когда взошли семена психологии и психоанализа, и поэтому очень важно, чтобы мы изучали его богословие. Православный исихазм есть безошибочный метод исцеления человека.

— К несчастью, те, кто смешивает духовную жизнь с психоанализом, занимают выдающееся место в обществе, и к их мнению прислушиваются больше.

— У психически больного человека страдает не просто так называемое подсознание, но и его ум, который есть око души.

— Когда мы живем духовной жизнью, нам не нужен психоанализ. В наследственных же болезнях помогает неврология.

— Психология психиатров обладает другим "вкусом", совершенно отличным от православного учения, т. е. их антропология совершенно другая.

— В любом случае, полезно рассуждать о связи между психологией и православным богословием.

* * *

В том году беседы со старцем принесли мне особую пользу. Они были посвящены главным образом трем темам: значению и глубине Божественной литургии, учению старца о буддизме и восточных традициях, а также связи между психологией и духовной жизнью. Естественно, среди этих трех тем было и учение старца о Лице-Ипостаси, а также и его личные поиски.