Иерофей - «Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

— Мысль о том, что человек был создан для того, чтобы Бог смог воплотиться, может привести к некоторым ошибочным выводам, а именно к отрицанию великой ценности самого человека и обожения человека, если он использовался только лишь как предлог для вочеловечивания Бога.

— Крест есть жертвенная любовь Бога, Который распялся по Своей воле. Поэтому жертвенная любовь называется "знамением", так же как и "знамение" Ионы.

— Мы живем крестные страдания Христа через соблюдение Его заповедей. Когда мы живем духовно, мы распинаемся. Это совершается чрез покаяние.

— Созерцавший Бога человек становится совершенно другим существом. То же происходит и с тем, кто встречает святого. Вся его жизнь изменяется.

— Весь Запад находится под влиянием блаженного Августина. Учение Августина несколько "психологично" и рассматривает Бога с "психологической" точки зрения. Сейчас в Греции наблюдается уклон в психологию, поэтому сочинениям блаженного Августина уделяется много внимания. Хотя он и был святым, но трудами его злоупотребляют.

— На Западе люди потеряли вдохновение к Богу. Так развилась наука.

— Если человек после интенсивной сладострастно-плотской жизни обращается к Богу и, прежде чем его тело преобразится, желает часто причащаться, его тело восстает и не принимает действия Божественного Причастия. Тогда возникают телесные болезни. В этом случае необходимо разумное руководство.

— Непрестанная молитва может твориться и в начале духовной жизни. Бывает, что человек молится, еще не будучи бесстрастным. Но только в созерцании Бога все изменяется, и человек возрождается весь.

— Мирская печаль есть подмена покаяния. Мы должны добровольно принять Христов крест, иначе мы невольно, вопреки своему желанию, возьмем на себя другие кресты.

— Эротическая любовь очень сильно пленит человека. Выход: сначала бегство от нее, а затем обращение к Богу.

— Телесная чистота сохраняется при чистоте ума и при правильных отношениях с духовным отцом.

— Мы ведем духовную борьбу не для того, чтобы "заработать" себе Царство Божие за некую цену, но для того, чтобы сохранить заповеди Христа, когда, по испытании воли нашей, добродетели становятся нашим неотъемлемым достоянием.

— Можно достичь первой ступени бесстрастия, но иметь при этом колебания и падения. Постоянство же приходит позднее.

— Сначала Бог дает нам понятие о духовной жизни, и лишь по прошествии многих лет мы начинаем это усваивать.

— Постясь… мы исповедуем, что созданы по образу Божиему, который мы желаем воссоздать в себе после того, как грех растлил нас. Животные не постятся, так как не имеют разума и свободы, но только природу. Поэтому пост есть привилегия человека.

— Привыкший лгать не способен никому доверять и доходит до того, что уже не доверяет и Самому Богу, теряя веру в Него.

— Следует избавляться от внутренних — психологических — скорбей, чтобы иметь силы работать духовно.

— Если кто искушается в общении с нами, предпочтительнее удаляться от таковых.

— Сегодня многие люди молятся с воображением.

— Принимая пишу, должно молиться. Всякая пища содержит в себе созидательную энергию Бога. Поэтому с молитвой мы относимся к материальной пище, чтобы она была нам на пользу.

— Пища дает энергию телу. Мы нуждаемся в ней, чтобы трудиться и иметь силы для молитвы. У молящихся энергия пищи преобразуется в духовную энергию. У тех, кто молится немного, избыточная энергия пищи преобразуется в страсть и чревоугодие. В этом случае необходим пост.

— Обычно, когда священники исповедуют других священников, они не дают никаких советов. Они просто ограничиваются чтением разрешительной молитвы.

— Те, кто представляет творчество Достоевского исключительно как критерий Православия, глубоко ошибаются. Достоевский обладал величайшим умом, он достиг плача и смог понять несколько глубоких истин, но он не смог избавиться от некоторых страстей (пьянство и т. д.). Он — великий писатель, который приближается к истинам Церкви, но он не является их выразителем.

Во время своих бесед старец Софроний обычно начинал разговор со своего учения о Лице-Ипостаси, затем переходил к умной молитве и другим темам духовной борьбы и многим современным проблемам. Его слово было богословским откровением, исходившим из сердца как "реки живой воды". Слово его источалось непрестанно. Я с напряженным вниманием молча внимал этому потоку слов. И когда заканчивался этот поток духа, я шел в келию и записывал богооткровенные "глаголы вечной жизни".

1984 год

В январе 1984 года заболел мой старец, блаженнейший митрополит Эдессы, Пеллы и Алмопии владыка Каллиник, и я должен был сопровождать его в Лондон, где должна была быть проведена операция головного мозга. Операция была неудачной, и у него развилась гемиплегия.

В первый раз я был в Лондоне зимой. Было очень морозно, ледяной туман покрывал все вокруг. На меня особенно произвело впечатление, что туман застывал на деревьях тонким снежным инеем.

Я провел в Лондоне почти месяц, находясь рядом с Каллиником в больнице Святого Варфоломея. На выходные я съездил в монастырь, чтобы побывать на богослужении и набраться сил. Старец и отцы монастыря поддерживали меня своей теплой любовью. Сам старец тоже приехал в больницу, чтобы навестить митрополита, и сказал ему: "Мы любим Вас, потому что Вы любите монахов". Блаженнейший Каллиник ответил ему: "Я не делаю ничего особенного. Я люблю самого себя, ведь и я монах".

Приснопамятный Каллиник почил 7 августа того же года, и поэтому в то лето я не ездил в монастырь. В октябре прошли архиерейские выборы в митрополии Эдессы, и с избранием нового митрополита многое изменилось в моей церковной жизни.

В связи с этими событиями моя обычная поездка в монастырь состоялась в 1985 году.

1985 год

Каждый год паломничество в монастырь было для меня важным событием. Посещение монастыря, хотя бы и на несколько часов, и, главное, встреча со старцем всякому человеку приносили большую духовную пользу.

Некто сказал мне о слышанном от отца Порфирия, который говорил: "Это благодать — видеть, хотя бы и несколько минут, старца Софрония, ведь он обладает великой силой".

Отец Порфирий понимал великую силу молитвы старца Софрония, ибо эта молитва исходила из его пламенного сердца, которое жило глубочайшим покаянием, порывом к Богу и сиянием Божественного света. Сам старец Софроний учил, что сначала человек переживает огонь ада, который является нетварной очистительной энергией Бога. Затем, в какой-то момент глубокого покаяния, этот огонь ада преображается в нетварный свет Царствия Божиего, который есть нетварная обоживающая энергия Бога. Это созерцание-видение оживляет ипостасное начало в человеке и содействует его возрождению.