Диана Виньковецкая - Ваш о. Александр

Всегда Ваш о. Александр

П. С.

Помните, что Вы из нашего теста, и невидимые узы связывают нас навсегда. Стопроцентным иноземцем мало кто становится.

10/12 [1976]

Дорогой Яков!

Очень был рад узнать, что Вы живы–здоровы, работаете и бодры. Буду рад получить и от Дины несколько строк. Что же касается нашего диалога в сфере понерологии, то я всегда готов его продолжить. Эта тема меня, как и Вас, по–прежнему интересует. И до сих пор этой проблеме уделялось, по–моему, недостаточно внимания. Довольно сказать, что на русском языке работы по понерологии [51] Понерология — раздел теологии, изучающий грех и зло. исчисляются одним десятком, включая статьи, в том числе и зарубежные. На европейских языках тоже литература не слишком богата и чаще всего она посвящена лишь анализу библейских данных и старых церковных документов. В общекосмическом плане это изучали лишь немногие. Итак, жду.

Шлю Вам Божие благословение и приветы с Родины.

Обнимаю Вас всех.

Ваш о. Александр

П. С.

Пользуюсь Вашим любезным предложением: мне очень и очень хотелось бы иметь вышедшую недавно в Америке книгу некоего Муди о людях, переживших реанимацию. Об этой книге я слышал только по радио, и поэтому не могу дать точных выходных данных.

12/06/1977

Дорогой Яков!

Большое спасибо за книгу. Она оказалась очень ценной для меня. Как здорово, что Вы нашли ее, хотя я и фамилию исказил и выходных данных не привел. Недавно видел Ваше фото и красочную репродукцию. Поражаюсь одному: как разнообразны Ваши дарования. И ученый, и художник, и мыслитель. Это все — таланты, которые нужно умножать, чтобы дать отчет за жизнь. Конечно, сейчас обстоятельства принуждают Вас много времени и сил уделять узко–профессиональным делам, но наши с Вами годы позволяют надеяться, что еще есть немного времени, чтобы потрудиться.

В общем‑то думаю, что мыслитель со временем возьмет в Вас верх. Хотя картины Ваши сильные, просто пишущих их больше, а думающих и умеющих излагать свои мысли — меньше. А людям везде нужны хорошие мысли.

Когда‑то Достоевский говорил, что красота спасет мир. Но в наши дни мы все больше убеждаемся, что без истины и добра она бессильна (хотя истина и добро могут быть понимаемы как формы красоты).

Книга Муди (говорят, есть уже продолжение ее) заинтересовала меня не случайно. Вопрос этот один из важнейших. И решение его может оказать огромное влияние. Все дело лишь в том, находимся ли мы здесь перед проблемой, которую может постигать наука или это лишь область веры. Я, как говорил Вам, придерживаюсь первой точки зрения. То, что принадлежит твари, может быть тварью и познано.

От души желаю Вам мирных и насыщенных трудами дней. Большой привет семейству, которому желаю скорейшей акклиматизации.

Храни Вас Бог.

Ваш о. Александр

[1978]

Дорогой Яков!

Спасибо за книгу, которая благополучно прибыла. Очень интересная. Как всегда, радуюсь за Вас, за Вашу энергию в труде, Ваш оптимизм и всяческие успехи (в том числе и живописные, Дина мне писала). (Кстати сказать, Вы правы — Ваша жена пишет самые интересные письма из всех, которые я получаю из разных уголков земли.)

Каждую литургию Вы незримо присутствуете с нами. На днях видел Толю [52] Анатолий Жигалов — художник, переводчик, московский друг Якова. и вспоминали Вас (у него вернисаж, он, наверное, писал).

А Амос [53] Амос — картина Якова Виньковецкого, подаренная о. Александру в 1973 г. Ваш — там же, где был в день Вашего отъезда.

Сейчас наступает время Великого поста (на Западе на неделю раньше).

Это время возврата к себе, переоценки, осмысления, покаяния и углубления в центр периферии. У нас много служб.

Церковь после ремонта преобразилась (фото пошлю). В остатки времени по–прежнему работаю над своими темами.

Я очень люблю время поста. Живешь в эти дни как бы вблизи Вечности, меряешь все большими масштабами. Постоянно в уме эсхатологические притчи Евангелия (Мф 24, 32 сл.). Спрашиваешь себя: с чем приходишь к Нему?

От души желаю Вам светлых дней и всего прекрасного.

С любовью

Ваш о. Александр

[Декабрь 1978]

Дорогой Яков!

Я тоже вспоминал Вас в эти пасхальные дни, вспоминал наши разговоры на лестнице, у меня дома. Очень хочется, чтобы со временем Ваша жизнь стала ритмичной и вошла в колею. Рад, что начали писать.

Спасибо за книгу, хотя не знаю, дойдет ли. Очень меня интересует эта тема.

Видел недавно Ваше прекрасное фото и репродукцию, хотя и в курьезном обрамлении [54] Речь идет об альманахе «Аполлон-77», изданном в Париже М. Шемякиным. . И Анри было приятно увидеть. Может быть, пришлете свое семейное фото, чтобы не изучать с этой целью такие своеобразные альбомы? Пока еще помню хорошо Ваши черты. Но годы, годы! И немощная память…

Пусть будет над Вами незримый покров.

С любовью Ваш о. Александр

С Рождеством Христовым.

Иоанн Сан–Францисский, князь Шаховской, архиепископ Сан–Францисский — поэт, публицист, общественный деятель. Яков, узнав, что владыка интересуется вопросами взаимодействия религии и науки, послал ему из России свою книгу–эссе «Геология и общая эволюция природы». В Яшином архиве хранится несколько писем владыки.

Андрей Амальрик — историк, писатель, правозащитник. Автор книги «Доживет ли СССР до 1984 года?» Был женат на художнице, красавице–татарке Гюзели. Амальрики приезжали в Блаксбург вместе с Литвиновыми в декабре 1977 года.

Елена Якобсон — профессор русской литературы в Джорджтаунском университете, писательница. Невестка знаменитого лингвиста Романа Якобсона.

Константин Кузьминский — поэт, эссеист, редактор и составитель «Антологии русских поэтов»(1980—1981).

В альманахе «Аполлон — 77»(Париж, 1977), изданном М. Шемякиным, появляется в обнажённом виде, иллюстрируя эссе «Кузьминский есть, Кузьминский был, Кузьминский будет!»

Нортон Додж — профессор политологии Мэрилэндского университета, меценат, собиратель картин русского авангарда «от ГУЛАГа до перестройки». Приезжал в Блаксбург летом 1977 года и приобрёл у Якова три картины для своей коллекции.

Павел Литвинов — кандидат математических наук, общественный деятель, правозащитник, участник знаменитого выхода к Лобному месту — протеста против вторжения русских войск в Чехословакию. Внук революционера и советского посла Максима Литвинова. Жена Мая — дочь писателя Льва Копелева.

Речь идет о сыне А. И. Солженицына — Игнате. Наши друзья — это художники Галя и Андрей Трегубовы.