Иоанн Алексеев - Письма о духовной жизни

04.12.1952

Новый Валаам

Боголюбивейшая раба Божия Елена!

Твое письмо от первого декабря я получил четвертого, сразу же пишу тебе. Судьбы Господни непостижимы нам, грешным, и никакой ум понять не может, и не будем допытываться, кому какой крест Господь даст. Если и поносит, и срамит нас А. Ж., то не будем смущаться и осуждать ее, но будем молиться, чтобы Господь помог ей и избавил ее от бед и скорбей. Знай, что поношения и посрамления, хоть и неприятно переносить их, но очень полезно и спасительно для нас; если будешь внимать себе построже — узнаешь опытом. Надо бояться похвалы, ибо она воспитывает тщеславие и самомнение; горе, если похвала будет выше дел. Твои письма не затрудняюсь читать, хорошо, что пишешь о разных событиях. Бедный К. Шульц опять наступил на пробку. Передай им мой привет, пусть не унывают, Господь поможет им исправиться. Теперь я стал тоненький, благодарю Господа, что Он вразумил меня ехать к доктору. Стараюсь пить мало и есть без соли, если ем без соли, [то] и на питие не позывает. [...]

На всех вас призываю Божие благословение.

Многогрешный схиигумен Иоанн.

23.12.1952

Новый Валаам

Достопочтимая о Христе раба Божия Елена!

Посылку твою и письмо я получил своевременно. Сердечно, от души благодарю за все твои заботы и хлопоты. О переходе в общину хорошо ты решила, ибо избежишь разной болтовни. А совет твой отцу Владимиру, чтобы написал мне о своих скорбях, — нехорошо, что ты его сделала. Вот тебе епитимья: тридцать три поясных поклона, с Иисусовой молитвой, десять поклонов Божией Матери, десять — Иоанну Предтече. Я полагаю, что отец Владимир не напишет, а если напишет, мой совет не удовлетворит его. Это я пишу по своим чувствам. Преподобный Моисей Скитский говорил: «Приходящих ко мне за советами одних утешал, и уходили с пользой душевной, а другим, к стыду моему, ничего не мог сказать на пользу, и уходили неутешенные». Вот святые и то не все могли сказать полезное и утешить. А я кто такой, чтобы мог утешать в скорбях? Если кто и получал пользу от моих советов, это совершалось по вере просящих. [... ]

Как слышно, наши иноки посоветовали вашему Никольскому старосте, что-то не полезное. Отец Георгий остался недоволен. У меня не было разговора с ним, я вообще боюсь входить в дела мирских людей.

Иеромонах Варнава, Троицкой лавры, прозорливый старец, посоветовал какому-то купцу большое дело, но оно не оправдалось, неловко получилось. На Валааме Иеросхимонах Алексий, которого очень ублажал отец Ефрем, посоветовал что-то некоей Игумении, а потом одумался и всю ночь катался точно веретено.

Вот, которые обращаются ко мне, с коротеньким умишком, за советом, скажу свое мнение и потом всегда говорю: «Впрочем, усматривай сам или сама». Правильный совет могут давать только святые люди, как преподобный Серафим Саровский и Сергий Радонежский. А как я могу советовать правильно, когда сам иду ощупью?

Храни тебя Господь!

Схиигумен Иоанн.

30.01.1953

Добрейшая о Христе Елена Акселевна!

Ты все пишешь о своих скорбях и о своем внутреннем расстройстве. Знай, что иначе и быть не может в сей временной жизни, и не доискивайся, от кого и через кого они приходят, ибо без Божиего попущения они не бывают. Если и волос с головы не погибнет [см.: Лк. 12, 7], то тем более покровительство Божие над человеком, и еще сказано: «В терпении вашем стяжите души ваша» [Лк. 21, 19]. Я и раньше тебе писал, в скорбях одно средство: молитва и терпение. Во время скорби жди мирного устроения, а во время мирного устроения — жди скорбного. В этой временной жизни мирное и скорбное переживания чередуются. И святые Божии люди не были свободны от этих переживаний. А ты хочешь найти какую-то новую стезю, чтобы миновать тяжелые переживания. Так не бывает. Ведь тебя площадною бранью не ругали и по щекам не ударяли. Вспомни-ка терпение Богочеловека: биение по щекам, тростью по голове, плевание в лицо и разные насмешки, и это все [Он] терпел ради нашего спасения. А мы, ради своего спасения, не хотим потерпеть и малых человеческих неприятностей. Пишу и краснею, других учу, а сам кругом виноват, все же не отчаиваюсь, уповаю на благость Божию, что Он спасет Своею милостью мя, нерадивого. Все же силы мои стали хилы, и недалек от могилы. Сегодня похоронили монаха Христофора, восьмидесяти двух лет. Скончался мирно, сидя на стуле. Прости за краткость письма.

Призываю на тебя Божие благословение, с любовью во Христе, архигрешный схиигумен Иоанн.

21.04.1953

Папинниеми

Досточтимая о Христе раба Божия Елена!

По Божией милости я прибыл в монастырь благополучно. Попивши чайку, хорошо уснул, братия не тревожила, сознают, что с дороги утомился. Вечером некоторых угостил ради веселья, а других — на другой день; остались довольны, конечно, которых угощал, некоторые остались недовольны, как я заметил, которых не угостил. Вспомним мудрую Сарру, она сказала: «Если буду желать угодить всем людям, то придется каяться в дверях их» [43] .

По совету А. Сергеевны так и поступил; колбаса вся ушла на заказ, хранить не надо. Отец Игумен поехал к доктору, ноги у бедного болят.

Вот что скажу я тебе, чадо духовное: аще враг рода человеческого, диавол, будет нападать и смущать тебя случайными поползновениями, не унывай, а бей его о камень вавилонских младенцев [см.: Пс. 136, 8-9]. Вспомни мудрого игумена духовное слово: «Лучше немощная совесть, чем со тщеславием добродетель». Мы должны смиряться и не верить себе, пока не ляжем во гроб.

Вас с А. Сергеевной от души благодарю за радушный прием и хорошее угощение.

Поблагодари Константина Шульца за хороший матрац, он пришел в этот же день. Вот когда ложусь на матрац, вспомню их гостеприимство и доброту. И других поблагодари, у которых мы были, писать пока затрудняюсь.

Марию портниху, Архиепископ берет к себе шить облачения Церковные. Почта приходит к нам два раза в неделю: во вторник и в пятницу.

Кончаю писать, десять часов вечера, ложусь спать. Ты, наверно, уже похрапываешь? Привет А. Сергеевне, м. Платониде и Лидии.

Храни вас Господь и Матерь Божия.

Многогрешный схиигумен Иоанн.

24.04.1953

Уважаемая о Христе раба Божия Елена!

Вот уже пишу тебе третье письмо, по приезду моему в монастырь.

Получил от Галины письмо, шлю тебе, по прочтении верни мне.

[...] Хоть я и выслушал твою критику о специальности N, от рассеянности моей смеялся, — нехорошо я поступил, что смеялся. У меня ведь больше всяких разных недостатков, но молчу о них, а о чужих смеюсь. Прости меня, Господи. Никому я не говорил эту насмешку, и ты тоже больше не повторяй. Святые отцы строго запрещают высмеивать других. Они говорят: «Объяви сперва свои немощи, потом говори о чужих». Горе нам: свои немощи очень искусно скрываем, а о чужих так усердно разглагольствуем.