Сергей Зарин - Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга вторая: Опыт систематического раскрытия вопроса

Отсюда название «царствия Божия» βασιλεία τῶν οὐρανῶν содержит собственно тот смысл, что воля Божия осуществляется и Бог прославляется не в настоящем порядке вещей (Ср. Иоан. ХVIII, 36), а в том, который приходит свыше (ср. Иоан. III, 31), возникает помимо условий и средств настоящего миропорядка и по своей внутренней природе и нравственному строю совершенно противоположен первому. 1 Кор. XV, 20; Лук. XVII, 20; и др. (Ср. Crеmеr. S. 222).

Аскетическое истолкование понятий «царство Божие», «царство небесное», в общем вполне согласное с изложенным учением св. Писания, отражает в себе некоторые специфические особенности. Так, по определению Евагрия , «царство небесное есть бесстрастие (ἁπαθεια) души и вместе истинное познание сущего. Царство Божие есть познание (γνῶσις) св. Троицы». Cap. pract. II–III. 1221D. Но «бесстрастие» обязательно предполагает и обусловливает «любовь» (ἀγάπη), так как именно последняя является положительным результатом бесстрастия; само же «бесстрастие» достигается практической деятельностью, методическим подвигом (ср. с. L. 1233А), состоящим в исполнении заповедей по началам «правой веры» (с. LIII, col. 1233В). – Таким обр., под царством Божиим, или небесным, разумеется у Евагрия достигаемое подвижничеством осуществление воли Божией в жизни христианина (Ср. с. I, col. 1221D), при правильном, свободном от повреждения направлении и состоянии его сил и способностей, особенно «разума» (νοῦς), – созерцательное и деятельное рел.–нравственное совершенство, приводящее к действительному общению с Богом, со св. Троицею. По учению преп. Исаака С. , «царство небесное» есть «духовное созерцание» (θεωρία πνευματική), «духовное ведение» (ἡ γνῶσις ἡ πνευματική). Субъективно оно ощущается, как «услаждение» (ἡ τρυφή) небесным царствием. «Достигается оно» не «делами помыслов», не собственными заслугами, ибо «может быть вкушаемо» только «по благодати». Со стороны человека условием достижения его является «чистота сердца, производимая верою». (L. XIX, σ. 101–102) или, что тоже, «любовь» (ἡ ἀγάπη): именно «о ней Господь таинственно обетовал Апостолам, что вкусят её в царстве Его» (L. LXXII, с. 417). Таким образом, в аскетическом истолковании данного понятия преобладает субъективный момент.

Оттенить его важно и в целях апологетических. Ведь и «буддизм, как и христианство, хочет быть по преимуществу религией спасения , к которому и призывает» ( Проф. А. И. Введенский. Религиозное сознание язычества, стр. 538). Однако, с другой стороны, не менее бесспорным является и тот факт, что буддизм есть «проповедь спасения не от смерти к жизни, но от жизни к смерти , от бытия к небытию » (ibid). Поэтому в отношении к идее спасения буддизм, хотя он и сознает ее с ясностью большей, чем какая–либо из естественных религий, должен оставаться лишь при одном чисто отрицательном постулате (ibid).

Мф. XIX, 16, 29; XXV, 46; Мрк. X, 17, 30; Лук. X, 25; XVIII, 18, 30; Иоан. IΙΙ, 15, 16, 36; IV, 14, 36; V, 24, 39; VI, 27, 40, 47, 54, 68; X, 28; XII, 25, 50; XVII, 2, 3; Деян. ХІІІ, 46, 48; 1 Иоан. I, 2; II, 25; III, 15; V, 11, 13, 20; Иуд. Ι, 21: Римл. II, 7; V, 21; VΙ, 22, 23; 2 Кор. IV, 18; Галат. VI, 8; 1 Тим. I, 16; VI, 12, 19; Тит. I, 2; III, 7.

Ζωή противополагается θάνατος (Иоан. V 24; VI, 58; VΙΙІ, 51; XI, 26; 1 Иоан. III, 14; II, 17; Римл. VI, 23) и означает состояние диаметрально противоположное названному явлению, выражающее и обуславливающее собою решительное отрицание самых существенных признаков и характеристических моментов того, что вообще носит имя θάνατος. Θάνατος обнимает собою все последствия греха, постигшие человека по суду Божественной Правды (Ср. Иак. V, 20; Рим. V, 12, 14, 17, 21; VI, 16). Отсюда θάνατος противополагается τὸ ἀγαθόν (Римл. VII, 13). Известный конец земного существования человека – физическое умирание – один не обнимает собою всего библейского понятия θάνατος, хотя – и несомненно – составляет его самый характерный момент, в круге которого группируются уже все остальные моменты. (Отсюда значение выражения σῶμα τοῦ θανάτου Римл. VII, 24). В смерти сила греха открывается самым наглядным и сокрушительным образом. 1 Кор. XV, 56; τὸ κέντρον τοῦ θανάτου ἡ ἁμαρτία. Ср. Римл. V, 21; VI, 16; VII, 5. По всему Сказанному θάνατος в библейском словоупотреблении означает не единичный только факт, но вместе и состояние человека, подпавшего божественному осуждению, со всеми неизбежными его последствиями, из которых самым важным и существенным является отчуждение от Бога. Ср. 1 Иоан. III, 14; Иоан. V, 24; Римл. VII, 10; (См. Crеmеr , S. 482–484. Сагарда , стр. 270–271). Ζωή является в библейском словоупотреблении не только противоположностью θάνατος, но положительной свободой от «смерти» (Деян. II, 28; Ср. Пс. XVI, 11; 2 Кор. V, 4). По силе прямой и решительной противоположности смерти (Ср. Римл. V, 12), равно как по тесной связи понятий «жизни» и «благосостояния» (Ср. Crеmеr, S. 459–460), в понятии ζωή концентрируются все блага, которыми человек может и должен обладать по самой своей идее (Ср. Иоанн. X, 10) и которые составляют содержание и предмет божественного обетования и божественного откровения. Иоан. V, 39; XII, 50; 1 Иоан. I, 2; 2 Кор. II, 16; Еф. IV, 18; 2 Тим. I, 2 и др. Основное содержание и необходимое средство получения, приобретения «вечной жизни» определяются учением о едином самосущем Источнике и Обладателе «вечной жизни». Таким Источником и Подателем истинной, вечной жизни является Бог и только Он Один. «Как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе» (Иоан. V, 26). Отсюда и в Сыне Божием, воплотившемся и явившемся на земле в Лице Иисуса Христа, «была жизнь, и жизнь была свет человеков» (Иоан. I, 4. Ср. X, 10; XIV, 6; 1 Иоан. V, 20). Поэтому сообщение людям божественной жизни совершается только чрез Сына (Иоан. VI, 33, 35, 48; XVII, 2; 1 Иоан. III, 16; IV, 9, 14; V, 11, 12; Римл. VI, 23; 2 Тим. I, 1); по силе Его искупительного служения. Вот почему Христос называется и есть ἡ ζωὴ ἡμῶν (Кол. ΙΙΙ, 4. Ср. Иоан. I, 4; 2 Кор. IV, 10, 11). Отсюда δικαίωσις ζωῆς (Римл. V, 18). Одним из свойств божественной «жизни», по самому её источнику, является неисчерпаемость, бесконечность и беспредельность. Ср. Еф. VII, 16; ζωὴ ἀκατάλυτος. Итак, содержание понятия ζωὴ αἰώνιος можно определить так: «жизнь есть свойственная Богу и от Него проистекающая сила неисчерпаемого, непреходящего блаженного существования» ( Сагарда , стр. 272). Cnfr. Crеmеr , S. 461–463.

Е. Феофан. Толкование Пастырских Посланий. Посл. Тит., стр. 31.

Он же. Толкование Пастыр. Посл., стр. 199 (на 1 Тим. I, 16). Объясняя 2 ст. I гл. Посл. Титу, почивший святитель говорит: «читающему послания св. Павла не трудно заметить, что в каждом послании многократно и разнообразно упоминает он о жизни вечной, – последнем конце домостроительства спасения и последней цели взыскавших спасения в Господе». Е. Феофан. Соч. цит.