Сергей Зарин - Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга вторая: Опыт систематического раскрытия вопроса

Таким образом, отрицательный, так сказать, момент «святости» содержит в себе понятия καθαρότης и ἀμωμότης (Ср. 2 Петр. IІІ, 14; Иуд. 24; Еф. I, 24; V, 27; Филип. III, 15; Кол. I, 22; Апок. XIV, 5). Ἄμωμος – синоним καθαρός. По толкованию Suidas, ἄμωμος, ὁ καθαρός καὶ ἀναίτιος. По толкованию Златоуста (In Psalm. СХІХ), ἄμωμος ἐστιν, ὁ παντὸς ἄγους καὶ μύσους καὶ ῥύπου ἀπηλλαγμένος, καὶ κηλίδος ἁπάσης ἐκτὸς καὶ ἀνομίας καὶ ἁμαρτίας. Ср. Феофилакт (in cap. I ad Ephеsios: ἄμωμος, ὁ κατὰ τὸν βίον ἀνεπίληπτος. Cnfr. Suicеrus. T. I. col. 237). Дионисий A. Dе div. nom. С. XII, § II, sol 969В. ἁγιότης ἐστὶ παντὸς ἀγους ἐλευθέρα, καὶ παντελὴς καὶ πάντη ἄχραντος καθαρότης.

Что касается собственно положительной стороны понятия «святости», то она заключается вообще в осуществлении богоподобных стремлений и требований восстановленного благодатью и укрепляемого воздействием Божественного Духа «духа» человеческого, как высшей, идеальной богоподобной стороны человека, в постепенном преобразовании всего существа человека по принципу «обновленного ума» (Еф. IV, 23), в укреплении и расширении «внутреннего человека» (2 Кор. IV, 16). Для осуществления «святости» христиане должны «поступать по духу» и «не исполнять вожделений плоти» (Гал. V, 16, 25; Ср. Римл. VI, 12; VIII, 1, 4, 12; XIII, 14; 1 Петр. II, 11). Основное требование богоподобия (Еф. V, 1; Ср. Mф. V, 45, 48; Лук. VI, 36), наиболее характерный и важный «плод духа» есть жизнь по принципу Христовой любви (Еф. V, 2; Ср. Иоан. XIII, 34; XV, 12; 1 Петр. III, 18; 1 Иоан. III, 31, 23; IV, 2 ; Гал. II, 20; V, 22; Колос. ІII, 12; 1 Фесс. IV, 9; Тит. II, 14; Евр. VIII, 3; ΙХ, 14). Христиане должны быть «святы и непорочны» пред Богом именно «в любви» (Ефес. I, 4: εἶναι ἡμᾶς ἁγίους καὶ ἀμώμους … ἐν ἀγάπῃ. Cp. И. Злат. T. LX. col. 30). Таким образом, «святость» предполагает обязательно «совершенство» «в любви» (ср. Кол. III, 14; ἀγάπη ἐστι σύνδεσμος τῆς τελειότητος). Отсюда тесная связь и даже синонимическое значение понятий «святости» и «совершенства» – по их основному содержанию и существенному требованию (Ср. Мф. V, 48; Второз. XVIII, 13; Левит. ХΙ, 44; 1 Петр. I, 15–16; Римл. XII, 2). По своему основному отличительному характеру «святость» характеризуется под образом «света» (φῶς) (Ср. Еф. V, 8; ср. ст. 9, 13; Иоан. I, 9; III, 19, 20; VIII, 12; IX, 5; XII, 35–36; Лук. XVI, 8; 2 Кор. III, 18; I Фесс. I, 9; V, 4).

Таким образом, по общему смыслу библейского учения, «святость» является существенным и обязательным моментом богообщения, как его характерное последствие и вместе необходимое условие, причем в этом понятии заключается и сознательно – свободная деятельность самого человека.

Общий смысл святоотеческого истолкования библейского учения о «святости» кратко, но точно и сжато выражен, напр., у св. Кирилла И. По мысли св. отца, в под чинном настоящем смысле «свят» только один Бог. Люди же являются «святыми» уже не по природе, но становятся таковыми только в силу участия в святости Божественной, в свою очередь достигаемого аскетизмом , преимущественно же молитвою. Catеch. V: ἀληθῶς εἰς ἅγιος φύσει ἅγιος ἡμεῖς δὲ καὶ ἅγιοι, ἀλλ’ οὐ φύσει, ἀλλὰ μετοχῇ, καὶ ἀσκήσει, καὶ εὐχῇ. Cp. Кирилла A. in cap. XLIX. ad. v. 7 Iеsajai: Θεῷ ὁ ἄν πρέποι τοῦτο, καὶ μόνῳ κυρίως τε καὶ ἰδικῶς. Εἰ γὰρ καὶ εἰσὶν ἅγιοι πολλοί δυνάμεις τε λογικοί, καὶ μὴν καὶ ἐπὶ γῆς ἄνθρωποι, ἀλλ’ οὗν ἐκ μετοχῆς τοῦ κατὰ φύσιν ἅγίου, καὶ μόνου, τοῦτο ὑπάρχοντος ἀληθῶς, ἄγιοι χρηματίζουσι. См. Suicеrus. T. I, col. 59–60.

Иустин Философ. Apolog. I, 21. T. VI. col. 361А.

Василий В. Sеrmo ascеt. II, с. I. T. XXXI, col. 869D–872A.

Кирилл A. Glaphyrorum in Gеn. VI, 3. T. LXIX, col. 332D.

Здесь, конечно, не может быть и речи о каком–либо «уравнении» «природы человеческой» с «божественным естеством», – человек в своей жизни может только подражать «благим действиям» Божиим, насколько это возможно. Григорий H. Dе profеss, christ. T. XLVI, col. 245D: oὑ τῇ φύσει τῇ θείᾳ τὴν φύσιν τὴν ἀνθρωπίνην συγκρίνεσθαι κελεύει τὸ Εὐαγγέλιον, ἀλλὰ τὰς ἀγαθὰς ἐνεργείας, καθὼς ἄν ᾗ δυνατὸν, μιμεῖσθαι τῷ βίῳ.

В св. Писании Нового Завета понятие ἀρετή употребляется вообще нечасто, – всего несколько раз. При этом два раза названный термин обозначает собственно Божественные совершенства, проявившиеся в особенности в искуплении и спасении людей и с особенною силою и яркостью обнаружившие Божественное величие, благость, святость, Его Божественную «славу» (2 Петр. 1, 3; διὰ τῆς ἐπιγνώσεως τοῦ καλέσαντος ἡμᾶς διὰ δόξης καὶ ἀρετῆς. Cp. 1 Петр. II, 9). Такое значение ἀρετή встречается уже у LXX. См. напр., Иез. XLVIII, 12; XLIII, 21 др. ( Crеmеs S. 175).

По отношению к людям ἀρετή является одним из существенных моментов постепенного религиозно–нравственного развития христианина, осуществляемого не иначе, как путем деятельного стремления «удаляться от господствующего в міре растления похотью» и поддерживать реальное общение с Богом. В этом случае ἀρετή проистекает из «веры», служит её проявлением и выражением, своим же конечным результатом – и целью – имеет «любовь» (2 Петр. I, 4–7). По учению св. Ап. Павла, ἀρετή имеет теснейшее и ближайшее отношение к «святости». Христиане, призванные к «святости» (1 Фесс. IV, 7), должны и помышлять только о том, что истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель (εἰ τις ἀρετή) и похвала (Филип. IV, 8). В высшей степени характерна и знаменательна связь ἀρετή с εὔφημα и ἔπαινος (loc. tit.). Указывая на то свойство «добродетели», по которому она даже невольно своей внутренней силой вызывает в других людях удивление, восхищение, признание её достоинства и ценности, данная связь понятий «добродетели» и «прославления», «славы» приводит к мысли о том, что «добродетель», «добрые дела» служат поводом и к прославлению Бога (Ср. Мф. V, 16; 1 Петр. II, 12; III, 16; Лук. XIX, 44; Римл. XII, 17; 2 Кор. VΙΙІ, 21; Филип. II, 13; Тит. ΙΙ, 8). Если у Ап. Петра выражением и проявлением «веры» служит «добродетель» (2 Петр. I, 5), то у Ап. Павла таковым обнаружением являются «добрые дела» (τὰ ἀγαθὰ ἔργα Гал. VI. 10; Колос. I, 10; 2 Фесс. II. 6; 1 Тим. V, 10; Евр. X, 24 и др.).

Интересно отметить, что ἀρετή стало употребляться в смысле этической ценности только с легкой руки софистов; первоначальное же значение ἀρετή – пригодность лица или вещи для достижения какой–либо цели (так что плодородие, напр., рассматривалось как ἀρετή почвы; острое зрение, – как ἀρετή глаза; красота, – как ἀρετή женщины и т. под). ( Crеmеr , S. 174–175).

В святоотеческой письменности ἀρετή употребляется уже довольно часто, в смысле праведности, святости, как синоним этих понятий ( Suicеrus , T. I. col. 505). По учению, напр., Кирилла А. , только обогатившийся верой, просветившийся всякой добродетелью может получить царство небесное (T. LXXII, col. 840D–841А); следов. связь понятий ἀρετή и «царство небесное» – самая тесная.