Сергей Зарин - Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга вторая: Опыт систематического раскрытия вопроса

Римл. VIII, 21.

Мф. VI, 33.

1 Кор. XV, 25.

Ср. ibid., ст. 26.

Ibid, ст. 28.

Апок. XX, 3–4.

Равным образом по отношению к грешникам и все внешние условия будут соответствовать бесконечно мрачному, мучительному состоянию их личной духовной жизни, жестоким терзаниям и мучениям совести, так что «мука вечная» грешников будет не определяться, как своей причиной, а лишь дополняться и внешними условиями окружающей их среды, в которую они будут поставлены. Ср. Мф. XXV, 46; Апок. XXI, 8. Исаак С. LXXXIV, 480–481; Григорий С. Capita § 34, col. 1249В; § 35, col. 1249С: § 38, col. 1249D.

Cp. 1 Кор. XV, 41–42; ср. Мф. XX, 23; Лк. X, 40. Исаак С. LVI, 332: «Спаситель многими обителями у Отца называет различные меры ума вод­воряемых в той стране, т. е. отличия и разности духовных дарований, ка­кими наслаждаются по мере восприимчивости ума» (πολλὰς μονὰς ὁ σωτὴρ τοῦ Πατρὸς καλεῖ τὰ μέτρα: τῆς διανοίας τῶν ἐν τῇ χώρᾳ ἐκείνῃ αὐλιζομένων, λέγω δὴ τὰς δια­κρίσεις καὶ διαφορὰς τῶν πνευματικῶν χαρισμάτων, ἐν οἷς κατὰ διάνοιαν ἐντρυφῶσιν). Cp. Макарий Ε. Dе patiеntia еt discrеtionе. с. X, col. 873AB. Ср. Григорий C. Ca­pita..., col. 1252 (T. CL): «Царствие одно, но имеет внутри (себя) многие раз­личия, по различию в добродетели, ведении и степени обожения имеющих войти в него» (μιᾶς μὲν οὔσης τῆς βασιλείας, πολλάς δὲ ἔνδον διαφοράς ἐχούσης, ὡς εἶναι... κατὰ τε τὴν ἀρετὴν καὶ τὴν γνῶσιν, κατὰ τε τὸ ποσὸν τῆς θεώσεως ἔχοντας).

Ср. св. Григорий C. Cap. §56, col. 1256A. По мысли преподобного, в царстве славы всякий будет иметь такую степень обожения, которая будет соответствовать совершенству в духовных возрастаниях нынешнего века (ἴσην ἔχει πρὸς τὸν ὁμοειδεῖς καὶ τὴν ἀξίαν τὴν θέωσιν ἐν τῷ μέλλοντι, ὁ τὴν ἀρετὴν ἐν τεῦθεν πρὸς τὰς μεθηλικιώσεις τοῦ πνεύματος τέλειος).

Eἰ εἰς ὢν φωστὴρ κοινῇ τε τὸ ὑποκείμενον ἅπαν τῇ φωτιστικῇ δυνάμει διαλαμβά­νει, καὶ πᾶσι τοῖς μετέχουσιν ἑαυτὸν ἐπιμένων, ὅλος ἑκάστῳ καὶ ἀδιαίρετος πάρεστι πόσῳ μᾶλ­λον ὁ τοῦ φωστῆρος δημιουργός, καὶ πάντα ἐν πᾶσι γίνεται, καθώς φησιν ὁ Ἀπόστολος, καὶ ἑκάστῳ πάρεστι, τοσοῦτον ἑαυτὸν διδούς, ὅσον τὸ ὑποκείμενον δέχεται. Dе infantibus. col. 181В.

Ефрем С. Т. ΙΙΙ, р. 25ЕІ–26А.

Если бы можно было представить себе, что внешние блага будут совершенно исключены из будущего состояния светлого прославления праведников, то и в таком случае вечная жизнь в своем существе осталась бы незатронутой, внутреннее блаженство праведников отнюдь существенно не пострадало бы. По словам Е. Феофана , «благоволение любви любимого Господа и любовь, дышащая любимым Господом, – это и есть рай. Любящий Господа и любимый Им везде будет в раю, хоть помести его в ад; как наоборот нелюбимый Господом и не любящий Его везде будет в аду, хоть помести его в рай». Толков. IX–XVI гл. Посл. Св. Ап. Павла к Римл. стр. 12.

Contra Haеrеsеs. L. V, с. XXVII, col. 1196–1197.

Ibid., L. IV, с. XXXIX, col. 1111–1112.

Dе infantibus, col. 173D–176А.

Ibid., col. 176D.

Col. 176D–177A.

Col. 177В.

Ibid., col. 177BC: φαμὲν τοίνυν, προς τὸ πέρας ἑκατερου βλέποντες, ἀξίως ἀντιλαβεῖν ἑκάτερον τῆς προαιρέσεως αὐτοῦ τοὺς καρπούς τὸν μὲν τὴν στέρησιν τοῦ φωτὸς, τὸν δὲ τὴν ἀπόλαυσιν.

Col. 177C.

Мысль о том, что восприятие будущего блаженства определяется собственно способностью человека к богообщению, с помощью особенно выразительных образов и характерных сравнений, выражает Николай Кавасила (см. Dе vita in Christo. Lib. I. T. CL, col. 493B–496A). Вот сущность его воззрений. – Те, которые не будут иметь необходимых для участия в будущей жизни сил и способностей, не получат никакого блаженства (ὅ τε μέλλων, οὕς αν μὴ τὰς δυνάμεις, καὶ τὰς αἰσθήσεις, ὧν δέοι πρὸς τὸν βίον ἐκεῖνον, ἔχοντας λάβοι, τούτοις οὐδὲν ἔσται πλέον εἰς εὐδαιμονίαν…). В жизни будущего века и свет будет сиять, и солнце будет посылать яркие лучи, но глаз, если его нет, образоваться, сформироваться уже не может (…τὸ φῶς ἀνατέλλει, καὶ ὁ ἥλιος καθαρὰν τὴν ἀκτῖνα παρέχει, ὀφθαλμὸν δὲ οὐκ ἔνι τηνικαῦτα πλασθῆναι); и духовное благоухание будет щедро разлито, наполняя все, но не имеющий обоняния, не будет его воспринимать (καὶ ἡ μὲν τοῦ πνεύματος εὐωδία δαψιλῶς ἐκχεῖται καὶ τὰ πάντα κατέχει, ὄσφρησιν δὲ οὐκ ἄν τις λάβοι μὴ ἔχων). И будет сообщение таин, которые Сын Божий слышал от Отца и которым Он научит друзей своих, но для того, чтобы действительно можно было слышать их, необходимо, чтобы сами друзья Его имели уши (Καὶ τῶν μὲν μυστηρίων ἔξεστι κοινωνῆσαι τῷ Ὑιῷ τοῦ Θεοῦ τοὺς φίλους κατὰ τὴν ἡμέραν ἐκείνην, καὶ ἂ ἤκουσε παρὰ τοῦ Πατρὸς ἐκεῖνος, παρ’ ἐκείνου μαθεῖν αὐτούς, ἀνάγκη δὲ φίλους ὅντας αὐτοῦ καὶ ὧτα ἔχοντας ἀφικέσθαι).

Ср. Григорий Б. Or. II. Apolog. col. 425C: δι’ ἀγῶνος καὶ πάλης, τῆς πρὸς τὰ κάτω, τῆς ἄνω δόξης κληρονομήσειεν… καὶ ἀρετῆς ἆθλον, ἀλλὰ μὴ Θεοῦ δῶρον μόνον ἐχῃ τὰ ἐλπιζόμενα.

Григорий Η. Dе or. Domin. Or. IV. T. XLIV, col. 1161D.

Римл. X, 3; Фил. III, 9.

Такой именно «собственной праведностью» была праведность подзаконная, ветхозаветная (ср. Римл. X, 5; Фил. III, 6), поскольку её источник, основание и средства заключались в самом человеке, который должен был осуществлять ее исключительно путем личной самодеятельности. Богом была дана человеку лишь форма, программа его нормального поведения – в виде закона; создать угодное Богу состояние своей личной жизни должен был человек вполне и исключительно сам, своими собственными силами и средствами, путем личной самодеятельности и постоянного волевого напряжения. Отсюда «законная» праведность была личным приобретением человека, результатом его собственного «делания». Бог является в этом случае для человека только и именно в качестве Законодателя и Судии. Давши человеку норму его поведения, Бог затем исполнителя закона, и притом закона в целом, во всех его предписаниях без исключения (Рим. X, 5; Гал. III, 12; Евр. IІ, 2), награждает жизнью (ζωὴ – ср. Рим. X, 5; Гал. III, 12), а преступников закона, нарушителей хотя бы только одной какой его заповеди и предписания, подвергает проклятию, лишению жизни, – смерти (ср. Гал. III, 10; ср. Евр. II, 2). Таким образом, награда исполнившему весь закон во всей его безусловной, неуклонной точности – присуждалась Богом не по милости, а по долгу (τῷ ἐργαζομένῳ ὁ μισθὸς οὐ λογίζεται κατὰ χάριν, ἀλλὰ κατὰ τὸ ὀφείλημα – Рим. IV, 4). Отсюда праведность закона носила характер правовой, юридический, так как всецело покоилась на идее справедливого воздаяния по долгу. «Бог и живущие под законом люди составляют союз (διαθήκη. Гал. IV, 24), каждая сторона которого имеет обязательства и пользуется своими правами». ( Проф. Мышцын. Цит. соч., стр. 2; ср. также стр. 3, 6, 11, 69).