Инна Андреева - Пасхальные люди. Рассказы о святых женах

Видела ли ты нашу подземную церковь? Павел Корин расписал ее недавно – как же хорошо вышло! Как-то мы пошли туда с Матушкой и стали каждая выбирать место, где нас погребут, а кто-то спросил у Матушки, где она желает упокоиться. А она ответила: “Я буду в Гефсимании”. Грустно… Какие-то тяжелые времена идут. В Москве бывает неспокойно. Прежней роскоши нам уже не видать. Самые лучшие продукты отдаем солдатам да старикам и сирым. Но, слава Богу, не голодаем!

Храни тебя Господь!»

Кто-то спросил у Матушки, где она желает упокоиться. А она ответила: «Я буду в Гефсимании»

«Христос Воскресе!» – знакомый почерк Антонины, чернила кое-где размыты. 1918 год. Эту записку Лёле передали знакомые в церкви – почте уже нельзя было доверять. – «Пишу тебе и плачу. Светлая седмица, а у нас горе. Матушку Елизавету Феодоровну арестовали… Это произошло в Светлый Вторник. Мы служили Иверской. Матушка сама пела на клиросе. И как звучал ее голос. Будто она чувствовала недоброе и просила Бога о помощи. А потом пришли за ней. И забрали.

Она ничего не взяла с собой. Только две сестры вместе с ней поехали – Варвара да Екатерина.

Отец Митрофан и мы выбежали на улицу, плачем, кланяемся ей. Она нас крестит широко.

Батюшка исхудал, не выходил из алтаря несколько дней. Потом вышел к нам и говорит: “Молитесь, сестры, о упокоении рабы Божией Елизаветы…”

Лёленька, и ты молись. Молись за всех нас.

Твоя А.»

И последнее письмо. Оно пришло год назад, в 1953 году. Долгое время связь с сестрой была прервана. Ольга знала, что обитель разогнали и что сестра отправилась в ссылку вместе с некоторыми другими сестрами за отцом Митрофаном, но место ссылки она не ведала. Ольга пыталась разыскать Тоню, но попытки ее не увенчались успехом. Однако она узнала, что священник Митрофан Сребрянский был досрочно освобожден. Куда он отправился, она также не знала.

«Здравствуй, Лёля!

Христос Воскресе! Вот и батюшка наш встречает Пасху в Царствии Небесном. Он умер под Благовещение. И матушка, его супруга, пережила мужа на два года. Его в постриге звали Сергий, а ее Елизавета. Так они вместе сейчас и лежат. За эти годы мы очень сблизились с Ольгой Владимировной, вместе натерпелись многого. Она разделила с батюшкой все его мытарства…

Мать Пелагея умерла в 1920. Анечка заразилась тифом и тоже скончалась. Я приняла постриг с именем Анастасии. Из наших сестер со мною остались только две, остальные где – один Бог ведает.

Помнишь, мы с тобой говорили о пасхальных людях? Я теперь поняла: пасхальные люди – те, кто несет в себе пасхальную радость через все испытания. Несет свой крест до конца. Ведь Пасха не может быть без Страстной седмицы, Лёленька.

Не знаю точно, когда найдет тебя это письмо, но верю, что найдет. Я сама больна. Как врач знаю, что болезнь неизлечима. Но я не унываю. Столько пришлось увидеть и горя, и радости. Надеюсь, скоро встречусь с нашими Матушкой и батюшкой в небесных обителях.

Помни и молись за свою А.

Всегда помнящая и любящая тебя…»

А внизу была приписка:

«Мать Анастасия скончалась 5 мая 1952 года и просила передать свои крест и четки кузине, Извольской Ольге Михайловне».

Ольга Михайловна вновь перечитала письмо. Слезы текли по ее щекам.

«Христос Воскресе из мертвых, смертью смерть поправ и сущим во гробех живот даровав».

«Живот даровав…» – тихо пропела она пасхальный тропарь.

  См. Быт. 2:18.

  См. Быт. 3:16.

  Книга, глаголемая «Златоустъ». Сло́во 3. Въ суббо́ту мясопу́стную, сло́во Іоа́нна Златоу́стаго, е́же не пла́катися по уме́ршихъ.

  Повествование из 18-й главы книги Бытия.

  Киевский Красный Крест при начале Русско-японской войны сформировал военно-медицинский отряд, который и обустроил свой госпиталь возле Читы.

  На каторгу в Читинский острог были сосланы многие декабристы, которые в 1831 году построили здесь церковь.