Архимандрит Феофан - Неблаженные блаженные святые. Рассказы о необыкновенных подвижниках

Желая успокоить Ивана Яковлевича, смотритель пообещал исполнить его просьбу и приказал принять странника, если такой покажется.

К вечеру подъехала к больнице кибитка, из которой с трудом вышел священник, попросивший позвать смотрителя. Приехавший назвал себя протоиереем Павлом Корейшей, прибывшим из Павловска для свидания с братом – Иваном Яковлевичем.

Не успел отец Павел подойти к запертой двери комнаты блаженного, как тот стал звать брата по имени, ударяя по двери кулаком и прося сходить за отпиравшим двери дневальным.

При беседах двух братьев находился дежурный служитель. Он рассказывал о виденном и слышанном товарищам, и те, уверившись, что Иван Яковлевич праведник, приводили с собой жен и детей, желавших узнать будущее и воспользоваться изумлявшими их советами. Придя домой, они рассказывали о провидце соседям и знакомым, в свою очередь пересказывавшим слышанное другим…

Обычно посещали Ивана Яковлевича после утреннего врачебного обхода. Посетителей на черной лестнице встречал надзиратель Иголкин, который, собрав с них плату по своему усмотрению, впускал пришедших поодиночке в комнату юродивого, не позволяя задерживаться дольше получаса.

В конце трехлетнего заточения в больнице Промысел Божий указал Ивана Яковлевича многим, искавшим духовной пользы.

Это произошло следующим образом.

В Преображенской больнице до прибытия Ивана Яковлевича долго жил юродивый Христа ради Александр, из крестьян Костромской губернии.

Этот блаженный был духовным утешителем многих, прибегавших к его советам. Среди них – фабрикант-суконщик Лука Афанасьевич, молодой и холостой человек. Однажды Лука Афанасьевич, как всегда делал в день своих именин, отправился к Александру Павловичу, чтобы устроить обед для пациентов больницы.

Не успел он ступить на порог комнаты юродивого Александра, как тот заключил его в объятия с восклицаниями:

– Как ты счастлив! Как ты счастлив, радость моя! Истинно благословен час твоего рождения!

И опять бросился целовать, продолжая:

– Ты вот, друг мой, смущаешься, а я радуюсь за тебя. Радуюсь тому, что Бог удостоил тебя послужить не одному мне, а тому, кто гораздо выше меня! Постарайся, ангел мой! Постарайся с любовью послужить доброму делателю винограда Христова, за то и сам получишь награду. Ступай, отыщи его – он находится под нами в подвале.

Молодой человек, не пожалевший материальных затрат, был допущен в подвальное помещение больницы, познакомился с Иваном Яковлевичем и стал его благоговейным почитателем.

В одно из посещений Иван Яковлевич сказал ему:

– « Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее , – по слову Господа, – а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» . Ступай, Лука, в Старый Иерусалим.

Лука смутился, так как руководил обширной торговлей и, не имея родственников, не знал, на кого оставить хозяйство.

Иван Яковлевич, как бы не замечая этого, продолжал:

– «У добнее верблюду пройти сквозь игольное ушко , – сказал Господь, – нежели богатому войти в Царство Божие ».

И блаженный до мельчайших подробностей описал Луке Афанасьевичу предстоящий тому путь в Иерусалим: называл остановки по городам, острова и заливы в море; предсказал, где он и сколько будет ночевать, причем насчитывая для дороги значительно больше времени, чем требуется обычно. Особо подвижник просил молиться за него в Бар-граде (так русские паломники называли итальянский город Бари, где хранятся мощи Николая Чудотворца Мирликийского. – Сост. ), хотя тот находится в противоположной стороне от предстоящего Луке Афанасьевичу пути.

Лука Афанасьевич, как истинный послушник старца, устроив свои торговые дела и вверив себя воле Божией и молитве блаженного, отправился сначала в Киев, затем благополучно добрался до Константинополя.

На пути из Константинополя паломники попали в сильную бурю на море. Затем паломников поразила чума. За короткое время из трехсот человек в живых остались семеро. Буря относила корабль от пути в Иерусалим в противоположную сторону. Носимый волнами, он остановился только рядом с Бар-градом.

Не раз во время этого страшного пути Лука Афанасьевич вспоминал предсказания блаженного.

В связи с началом Русско-турецкой войны русским паломникам был закрыт проход в Иерусалим. Луке Афанасьевичу пришлось более двух лет провести среди иностранцев…

Посетив святые места Иерусалима и его окрестностей, Лука Афанасьевич отправился в обратный путь, но снова противным ветром был отнесен к Афону, хотя и не имел намерения побывать там. И только после посещения Святой горы он благополучно вернулся в родные места.

Едва паломник вошел к Ивану Яковлевичу, как блаженный приготовил ему маршрут путешествия по России. Притом такой, что в три года дай Бог пройти.

Не смея противиться, Лука Афанасьевич просил небольшую отсрочку. Однако блаженный ему заметил, что «они» (бесы) не отдыхают, а день и ночь воюют с нами и не имеют покоя, ища случая, как бы погубить кого-нибудь.

Иван Яковлевич добавил:

– Ступай без сомнения и верь, что не задремлет Хранящий тебя. Господь – покров твой.

Послушный ученик опять отправился в путешествие.

По благословению блаженного подвижника Луке Афанасьевичу нужно было обойти все монастыри и пустыни, поклониться чудотворным иконам, где бы они в России ни находились.

Лука Афанасьевич вернулся в Москву через шесть лет и, по совету Ивана Яковлевича, поступил в Покровский монастырь в число братии, где и был пострижен в монахи с именем Леонтия. Блаженный же, дождавшись рукоположения отца Леонтия в иеромонахи, просил его исповедовать и причастить Святых Тайн, чего давно желала его утружденная подвигами душа.

Отец Леонтий до конца жизни не переставал пользоваться наставлениями Ивана Яковлевича. Так и продолжалось до самой кончины отца Леонтия, после которой блаженный праведник уже не избирал себе особого духовника, а исповедовался и причащался у больничного священника, который, в свое время, и похоронил его.

Когда же Ивана Яковлевича известили о том, что отец Леонтий умер, юродивый произнес:

– Нет, отец Леонтий не умер, а отправился служить раннюю обедню к Тихвинской Божией Матери.

Заточение юродивого в подвале продолжалось около одиннадцати лет. Причиной некоторого улучшения его положения послужило следующее событие.

Жена князя Дмитрия Владимировича Голицына, желая убедиться в справедливости слышанного, приехала однажды вечером в Преображенскую больницу, зашла к блаженному и спросила:

– Где находится в настоящее время мой муж?