Архимандрит Феофан - Неблаженные блаженные святые. Рассказы о необыкновенных подвижниках

После чего рассказал подробно, что произошло с вошедшим за прошедшие годы.

У иных Иван Яковлевич брал булавки, приказывал бросать за себя, приговаривая:

– Колючий язык притупить надобно.

Так, юродствуя, Иван Яковлевич обличал осуждение ближних и грубость речи.

Блаженный вообще полагал, что грехи языка страшнее змеиного яда (по словам Святого Писания).

Приехавшую к блаженному служанку некоей вдовы старец ударил по губам со словами:

– Злой язык!

И служанка призналась, что поругалась с другой служанкой.

Судя по преданиям, не обходил Иван Яковлевич вниманием и священнослужителей.

Антоний, игумен Малоярославецкого монастыря, рассказывал, что, когда однажды посетил Ивана Яковлевича, он посадил его на диван, а сам, встав перед ним, отдал честь рукой, словно солдат командиру. После этого юродивый вырезал из бумаги крест и положил перед игуменом.

Тот подумал, что юродивый предвещает какую-нибудь неприятность. Вернувшись в монастырь, Антоний узнал, что представлен к наперсному кресту.

Уходя от Ивана Яковлевича, Антоний попросил его святых молитв, на что блаженный ответил:

– Ваших просим.

Как-то к блаженному пришли священник и дьякон.

Иван Яковлевич сердито посмотрел на них.

Священник, низко кланяясь, заговорил:

– Батюшка, у нас случилось несчастье. Крест пропал из алтаря.

Иван Яковлевич с гневом закричал:

– Как из алтаря мог пропасть крест? Да ты сам, может быть, украл его…

И блаженный пошел на них с кулаками, укоряя в греховной жизни. Такую произнес проповедь о важности духовного звания и священного сана, что и на некоторых кафедрах лучших не слышали.

Женщина-посетительница, присутствовавшая при этом, подумала: «Вот как он их отделал! А меня как хорошо принял…»

Блаженный в миг очутился перед ней, сдернул с постели, на которой та сидела, и так толкнул на жесткую лавку, что женщина затрепетала. Когда же женщина опомнилась, раскаялась в осуждении священнослужителей и мысленно попросила прощения, Иван Яковлевич обратился к ней, взял ласково за руку и посадил на прежнее место.

Целительство – чудный дар. Им Господь наградил Ивана Яковлевича в полной мере. Известно множество случаев действенной помощи юродивого тем больным, кто уже оставил всякую надежду.

Приведем только два примера. Каждый – замечателен и поучителен в своем роде.

Однажды с Екатериной Григорьевной Палицыной к Ивану Яковлевичу приехала монахиня (в дальнейшем игуменья Влахернской обители) с сомнением по поводу Ивана Яковлевича. Она мысленно решила, что если юродивый заговорит с ней о Божией Матери, то она поверит ему.

Только-только она вошла, Иван Яковлевич запел:

– Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою…

Потом сказал:

– Тебе бы, матушка, надо натирать уксусом ноги на ночь.

Гостья призналась, что не спит ночью от сильного жара и ломоты в ногах. Средство, подсказанное Иваном Яковлевичем, помогло ей.

Часто блаженный излечивал посетителей от особо тогда распространившегося недуга пьянства, иногда даже тех, кто пришел к нему от нечего делать.

Так, один господин, более десяти лет страдавший беспробудными запоями, придя к юродивому и сев около него, тяжело вздохнул.

В ту же минуту блаженный спросил:

– Что за животина там вздыхает?

Когда мужчина отозвался на вопрос, блаженный добавил:

– Что ж ты так тяжело вздыхаешь, словно нагруженная лошадь?!

– Кому же вздыхать, как не мне? – с горечью ответил посетитель.

– Тяжело тебе жить, – сказал на это блаженный. – А ты скажи хозяину: «Ну тебя с твоей тяжестью, не одолею возить!» А после что: баба с возу – кобыле легче!

Выйдя от блаженного и дойдя до дома, мужчина вдруг подумал, что, вопреки обыкновению, пропустил питейное заведение. Решив, что ему ничего не помешает выпить дома, он направился в комнату, где хранилось спиртное. Достал графин с вином, посмотрел на него, как на заполненный питьевой водой. То же повторилось на второй и на третий день.

Заметив, что десятилетнее влечение к вину не возвращается, он понял шутку блаженного. И на четвертый день поспешил поблагодарить целителя. Но приложился уже к мощам только что умершего праведника.

Далеко не все, даже из регулярно посещавших блаженного, были проникнуты его благодатью. Многие ничуть не изменяли своих греховных наклонностей. Блаженный зачастую жестко обличал и исправлял таких посетителей.

Если подобное случалось с в общем-то добропорядочным человеком, последний сразу же становился добрым почитателем праведника и пользовался его духовным руководством и молитвами долгие годы.

Если же посетитель приходил поглазеть на «шарлатана-прорицателя», который к тому же «угадывал» его грехи и страсти, то такой посетитель всячески стремился потом в разговорах или через газеты «разоблачить обманщика». Подобные посетители в бурных волнах распространявшегося тогда безбожия и суеверия находили множество благодарных слушателей.

Один из таких господ при посещении блаженного заметил на посетительнице дорогой платок и позавидовал ей.

Вдруг блаженный начал шарить вокруг себя, как будто чего-то ища.

На вопрос барыни, что он ищет, юродивый ответил вопросом:

– Чем это так сильно пахнет и от кого?

В комнате было около шестидесяти человек, и неудивительно было почувствовать какой-нибудь запах. Но юродивый, повторив вопрос, обратился к барыне в дорогом платке. Она решила, что блаженному понравились ее духи, и предложила их ему – целый флакон.

Блаженный попросил платок.

– Извольте, извольте! – отвечала она.

Взяв платок, Иван Яковлевич взглянул на упомянутого посетителя и со вздохом сказал:

– На, спрячь его.

Барыня крайне возмутилась:

– Как? Вы мой платок отдаете другому! Ни за что! Верните назад, вы не имеете права распоряжаться чужой собственностью!

А в это время «осчастливленный» шел с чужим платком к дверям. Когда он уже переступал порог, резкая боль в большом пальце ноги пронзила его.

Еле добравшись до дома, молодой человек вскоре совсем потерял ноготь на пальце ноги. В таком мучительном состоянии он находился несколько дней, думая, что и в аду мучения будут легче.

Накануне праздника святых мучеников Бориса и Глеба больного сморил легкий сон, и едва тот уснул, как услышал над собой разговор.

Один спрашивал другого:

– А здесь что?

– Тут хворост жгут.

Молодой человек открыл глаза и увидел двоих, прошедших над ним по воздуху.

С того дня ему стало легче. И при первой возможности он посетил Ивана Яковлевича.

Блаженный, печально взглянув на вошедшего, прикоснулся ногой к пальцу его ноги и произнес: