Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

Все замолчали, тесть сказал:

– Да, некрасиво.

– Ну вот, смотрите сами, а мне такой дом не надо. Я вам советую нарисовать свой дом, каждый по своёму вкусу.

Тесть:

– Да, ты прав, ето боле подходит.

Алёшка и Надькя тоже захотели дом.

– Стоп-стоп, а где у вас семьи?

Тёща заступилась за Алёшку:

– Да его женить, да и всё.

– Дак так закон переступить – да и всё. Нас дак развести, а его женить? Нет, субчики, я чичас поеду, всё разузнаю, что у них получилось [341].

Тесть вмешался:

– Да, Данила, поговори с ней.

– Конечно, поговорю, и поубеждаю даже.

– Да, Данила, мы на тебя надеемся.

На днях звонила Елена [342]с Боливии, просит помогчи переехать в Россию, я послал им тысяча долларов на оформление документов и сказал: «Я скоро к вам приеду и вас заберу, будьте готовы».

Сегодня она звонит:

– Тятя, всё готово, когда приедешь?

– Через десять дней ждите.

Тесть уже вечером разошлись, Андриян остался.

– Ну что, Андриян?

– Да оне ничто не думают.

– Да, ты прав.

– Их Тимофейкя всех женит.

– Да пушай женит, сами етого хотят. Видал, каки́ алчны на таки́ дома?

– Оне ничего не думают, ведь всё же ето долг, ты за них будешь расшитываться.

– Да пошли оне подальше.

– Так же и я. А каки́ оне остались довольны, что у них будет своя деревня!

– Да ето глупыши. Ну, слава Богу, хоть будем на спокое. А у нас уже есть двадцать семей. Конечно, ето будет не сразу.

Андриян:

– А где ты их взял?

– А вот шшитай. В нашай семье пять семей, у Степана пять семей, Царёвых пять семей, Алёша, Аверины три семьи, Перекрестовы две семьи, и ишо пять семей есть на примете, но пока промолчу, потом узнаете.

– Дак тятя, ето здешны?

– А как ты хотел? Губернатор просил подобрать порядошных здешных, ети семьи проверенны, и заслуженны, и грамотны.

– Ну, смотри сам, тебе виднея. – Мне чу́дно: после тюрмы Андриян стал совсем другой, можно стало с нём рассуждать. – А ты как, Марфа?

– А я думаю, как бы подальше от маме. Где она живёт, там покою не бывает.

– Всё-таки поняла?

– Давно поняла, да молчу.

– Ну, Андриян, остаёшься за хозяина, смотри хороше́нь за всем, и решайте всё с Алёшай. Землю приготовьте и рулоны сена свозите, всем поровну.

– Не заботься, тятя, можешь ехать спокойно. Но прости нас Христа ради и благослови.

– Бог простит, аминь, Бог благословит. И меня простите Христа ради и благословите.

– Бог простит и Бог благословит, счастливого пути.

– Вам оставаться с Богом.

На другой день Татьяна собралась со мной, мы заехали в Шебекино, я зашёл к Рубаненко, стал ему говорить:

– Неправильно мерите. – Он занервничал. – Стоп-стоп, не вам там жить.

– Но, Данила Терентьевич, закон не позволяет.

– Всё позволяет, можешь спросить у губернатора.

– О, нам ето недоступно.

– Но тогда подождите – когда вернусь, решим.

– Ето очень слишком долго, нам надо отдать отчёт.

– Но раз не соглашаетесь, не имеете права мерить без меня, а нет – снова будете мерить.

– Но ладно, Данила Терентьевич, как хошь.

Ишо новость, зоотехник сообчает: коров, что выбрали, за них залупили по семьдесят шесть рублей килограмм. Ох вы идивоты, толькя и стараются нажиться! Я звоню Севальневу Алексею Анатольевичу:

– Ето что, издевательство? Уже губернатора не слушают.

– В чём дело, Данила Терентьевич?

– Да коров, что выбрали, задрали по семьдесят шесть рублей килограмм.

– Данила Терентьевич, хто вам сообчил?

– Да зоотехник Шебекина.

– Хорошо, мы разберёмся, не переживай, Данила Терентьевич.

– Как не переживать, всё идёт не так, как надо.

– Да что вы!

– Как что вы, Алексей Анатольевич, ничего по-простому нету, хотят, чтобы модель разработать, а сами каждый по-своему планирует и лезет со своими планами. Алексей Анатольевич, я ишо не видал ни одной деревни порядошной нигде: сколь едешь по России, всё видать сталинские курятники. Неужели не могли придумать боле порядошны деревни? – Нет ответу.

– Когда выезжаешь, Данила Терентьевич?

– Сегодня, Алексей Анатольевич.

– Ну, счастливого пути.

– Спасибо.

Я позвонил Картавенке, рассказал, что вылетаю в Южну Америку, и попросил, что:

– Пришёл груз в Санкт-Петербург, вдруг что, пожалуйста, помогите.

– Да не заботься, Данила Терентьевич, всё будет исправлено. Счастливого пути, Данила Терентьевич.

– Большоя спасибо, Николай Васильевич.

Заходим к Елене Талгатовне.

– Ну как, был круглый стол?

– Ой, Данила, ето идивоты, оне ничего не хочут делать, я уже настояща с ними поспорила, и оне меня ненавидют.

– Елена Талгатовна, пожалуйста, потерпите, пускай мале́нькя скопются проблемы, тогда тряснём в Москве, у нас есть куда обратиться.

– Ну молодес, Данила, у тебя есть всегда выход.

– Не хвали, Елена Талгатовна, у меня тоже есть лимит.

– Данила, но я вижу твою работу и на каким уровне ты работаешь – и безграмотный, ето же поразительно. Вижу, как ты поступаешь, везде аккуратно, с таким старанием, об себе не думаешь, толькя о остальных.

– Но не все так понимают, Елена Талгатовна.

Она насторожилась:

– Что ты говоришь, Данила?

– Елена Талгатовна, на всё есть лимит, я же сказал. – Она меня не поняла, но толькя посмотрела прямо мне в глаза.

– Ну, Таня, мы тебя ждём, школа готова.

– Большоя вам спасибо, Елена Талгатовна, я всё оформлю и вернусь.

– Ну что, ждём, Таня. Данила, замечательна твоя семья.

– Спасибо, Елена Талгатовна. Ну, смотрите хороше́нь здесь за нашими чиновниками, и вообче поручаю вам – смотрите за всем.

– Да не беспокойся, Данила, всё будет хорошо, езжай себе спокойно.

– Ну, пока, оставайтесь с Богом.

– Вам тоже с Богом, Данила.

Приезжаем в Москву, заходим к Руслану:

– Ну что, Руслан, где Коля?

– Данила, у нас мале́нькя не получается.

– Почему?

– Да Коле визу не могли достать.

– Дак я же вам сообчал, Руслан. Ну что, пушай так.

– И у нас много работы.

– Как жалко, было бы веселея.

– Ну что, поезжай один.

– Руслан, Якунины оттягают фрукту садить, оне боле настаивают на посевы и скот, а губернатор посулил даже помогчи на фрукту. Слушай, тысяча гектар – ето очень важно.

– Да, Данила, но, когда вернёшься, об етим поговорим. Когда вылетаешь?

– Завтра в семнадцать часов.

– А обратно?

– Двадцать восьмого.

– Думаешь, успеешь?

– Да не знаю уж, заказу много.

– А что заказывают?

– Да Якунины заказывают экспортировать дорадо, мясо, фрукту, вины, собак дого, кофе с Бразилии.

– Здорово, Якунины, ну молодсы! Данила, желаю добрых успехов и счастливого пути.

– Ну, и вы оставайтесь с Богом.

Я позвонил Якунину Владимиру Димитриевичу, мы встретились.

– Ну, Данила Терентьевич, како́ настроения?