Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Да са́мо наилучшая.

– Ну хорошо. Как у вас там в Белгороде?

– Посевы кончены, землю готовют к весне остальную, выбрали коров дойны́х, но цены задрали по семьдесят шесть рублей килограмм. Когда вернусь, разберусь.

– Да мы их вам возмём. Коровы-то хоть хоро́ши?

– Да ничего, хоть говорят племенныя, но ето не племенныя. Стали под деревню разбивать на участки, Рубаненко капрызничат, не хочет размерять.

– А что ему надо?

– Где я указывал места, он говорит: ета земля посевная.

– А он где настаивает?

– Да внизу, чисто по сталинскому моделю, а я не разрешаю, модель должен быть совремённый и европейского типа.

– Правильно, Данила Терентьевич.

– А всё остальноя всё по-прежняму тормозят, Елена Талгатовна с ними воюет.

– Да, она замечательна женчина. Ну, а проект дому?

– Вот он, но мне его не надо.

Я выташил, показал, Владимир Димитриевич посмотрел:

– Да ето обман.

– Теперь понятно, почему он надулся, когда я сказал: один дом.

– Вам деревню станет поставить минимум тридцать милливонов долларов одне дома. Ты толькя подумай, сколь оне денюшак отмоют. Ну, ты не беспокойся, мы уже узнавали здесь в Москве, и порядошны строители берут по тридцать тысяч рублей квадратный метр, но не сорок.

– Но, Владимир Димитриевич, такого размеру дома – ето нам позор, между сталинских курятников поставить таку́ деревню.

– Да, вы правы, Данила Терентьевич.

– Но и я не хочу быть отменный [343]от других.

– Ето неправильно, все власти знают твой проект, и многи захочут лично познакомиться с тобой и будут приезжать в гости.

– Да пускай приезжают. А чем лучше всех? И чтобы была зависть? Нет, етого я не хочу.

– А вот Татьяне билеты не нашли, толькя на следующу неделю.

– Вот беда. Ну что, Тань?

– Ничто, поеду домой, а на другой неделе вернусь.

– Ну хорошо.

Владимир Димитриевич:

– Татьяна, а на чё вы желаете учиться?

– На економиста.

– А что, вас устраивают номера [344]?

– Тятя просит, ему хто-то должен помогать.

– Да, он прав. Но вы, Татьяна, у́мны, я бы вам посоветовал выбрать боле подходящую профессию и быть хозяином, но не банковским рабочим. Ты хороше́нь подумай, потом решим.

– Да, я подумаю.

– Данила Терентьевич, мы смотрели машины и думаем всё-таки взять тебе пикап «Форд».

– Отлично.

– Вернёшься, машина будет готова.

– Хорошо, спаси вас Господи.

– Ну, Данила Терентьевич, удачи и доброго возврату.

– Ну и вы оставайтесь с Богом.

– Данила Терентьевич, про Белгород не заботьтесь, мы будем контролировать.

– Ну, спаси вас Господи, Владимир Димитриевич.

Мы попрощались и пошли к Лидии Ивановне.

Я позвонил в МИД Поздоровкину Владимиру Георгиевичу и сообчил, что вылетаю. Он пожелал доброго пути, «и что нужно, звони». Я поблагодарил.

Лидия Ивановна приняла нас, как всегда, ласково, всё выспросила про наши успехи, я подробно всё рассказал, она удивилась:

– Какой кошмар! Да, у нас чиновники так и поступают, пе́рво заманют, а потом за нос водют. А губернатор что, знает?

– Да нет.

– А почему?

– Лидия Ивановна, за каждоя дело надоедать нехорошо, у него и без нас делов хватает.

– Но он должен знать, что происходит.

– Ну, придёт время, узнает.

– Данила, на сколь вылетаешь?

– На двадцать дней.

– И что, успеешь?

– Буду стараться всё оббежать.

– Ну, герой! Данила, ты знаешь, что начался кризис в США, и ето задеёт весь мир, и нам достанется?

– Да, знаю. Дай бы Бог, чтобы не повредило переселению.

– Данила, тридцатого октября будет всемирная конференсыя в Москве всех соотечественников, проживающих за рубежом. Вам очень важно быть на етой конференсыи [345].

– Да, я успею.

– Ну, хорошо, я жду. Но не забывай.

– Да не заботься, Лидия Ивановна.

– А дочь что, приехала провожать?

– Да нет, она доложна поехать со мной, но не получается.

– А что? – Я всё рассказал. – Ну что, одна съездит. Ну, Данила, наилучших успехов и доброго пути.

– Лидия Ивановна, большоя спасибо и оставайся с Богом.

– Ну, пока, сынок. Таня, а ты останься, а завтра уедешь.

Она не знат, что делать, я говорю:

– Тань, оставайся, но встретимся в Аргентине, я буду там приблизительно от двадцать третьего до двадцать пятого октября.

– Ну хорошо, там встретимся.

Мы с ней перву ночь ночевали в квартире у Руслана, а чичас я еду на аеропорт Домодедово. На аеропорте всё прошло благополучно. Я прошёл в зало ожидания, звонит Василий с Санкт-Петербурга: груз не отдают. Я взял все данны и позвонил Картавенке Николаю Васильевичу и рассказал проблему, дал все координаты.

– Пожалуйста, помогите, я на аеропорте, через час вылетаю.

– Хорошо, Данила Терентьевич, не беспокойся, всё решим, лети себе спокойно, и желаю удачи.

– Большоя спасибо, Николай Васильевич.

Прилетаю в Монтевидео, чу́дно: все тёмненьки, но ласковы и вежливы, всё по-простому и всё доступно. Я вышел из аеропорта Карраско, взял автобус, доехал до автовокзала Трес-Крусес, взял билеты в Сальто, позвонил Анатолию:

– Хто желает послушать про наш проект, пускай приезжает в Сальто.

– А ты, Данила, приезжай в деревню.

– У меня нет время, я завтра в ночь выезжаю в Бразилию, а в обратным пути сразу на аеропорт. Но новости ва́жны, и ето для всех касается, не приедут – будут жалеть.

– Ну хорошо, я передам.

– В ночь выезжаю в Сальто, а чичас иду в посёльство.

Мы стретились с Беловым Димитрием Вадимовичем, я все свои успехи рассказал и зачем приехал, тоже.

– Ну, Данила Терентьевич, замечательно. Ну, что нужно, обращайтесь.

– Да, в обратным пути зайдём, я беру дочь с зятям с Боливии.

– Хорошо, заходите.

– Ну, благодарю, большоя спасибо.

Приезжаю в Сальто, арендую машину, и поехал я по разным теплицам заснимывать, как ро́стют овощи в Уругвае. Заехал в Вижя-Конститусьон, зашёл к знакомым, что доржут теплицы, поговорил с ними.

– Вы согласились бы поехать в Россию, заниматься теплицами?

– А каки́ условия?

– По контракту и с процента.

– Да с удовольствиям.

– Хорошо, ежлив у нас будет всё в порядке, мы вернёмся и сделаем до́говор.

– Хорошо, ждём.

Я звоню нашему скупателю рыбы:

– Ола [346], Сергио!

– Даниель, где ты?

– Я в Сальто.

– А что ты здесь делаешь? Ты же в Русье [347]?

– Сергио, хоро́ша у тебя память, ты сразу узнал мой голос! – Он смеётся.

– Как у вас идёт в Русье?

– Хорошо, Сергио. Я тебе звоню насчёт дорадо. Ты согласен експортировать в Русью?

– А почему нет, пожалуйста!

– Хорошо, когда мы организуем всё, тогда приедем к тебе. Передавай привет жене и дочери.

– Хорошо, ты тоже передавай привет всёй твоей семье. А Андриян как?

– Он уже со мной.

– Бедный гури́ [348], ни за что пострадал.