Хосе Антонио Пагола - Иисус. Человек, ставший богом

Об этом так или иначе свидетельствуют все три синоптика и Евангелие (апокрифическое) от Петра. В Послании к Евреям также говорится о том, что Иисус «с сильным воплем», обращается к «Могущему спасти Его от смерти» (5:7).

Ин 18:11.

Иоанн, несомненно, был вдохновляем Пс 68:22: «В жажде моей напоили меня уксусом». Однако в восклицании Иисуса слышны слова из других псалмов: «Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лице Божие!» (41:3); «Боже! Ты Бог мой, Тебя… ищу я; Тебя жаждет душа моя» (62:2).

Лука не пишет об отчаянном крике Иисуса словами из Пс 21:2, а заменяет его на молитву доверия, взятую из Пс 30:6. К тому же, он стремится подчеркнуть доверительный настрой Иисуса, вводя слово «Отец» (Леон‑Дюфур, Грело, Браун).

Согласно Евангелию (апокрифическому) от Петра, Иисус возгласил: «Сила моя, сила, ты оставила меня!» (5.15).

Некоторые ученые (Салин, Боман, Леон‑Дюфур, Браун) не исключают возможности того, что Иисус, умирая, произнес только такие слова: Eliattä, «Ты мой Бог». Это высказывание содержат как раз те три псалма, которые вдохновили евангелистов вложить в уста Иисуса в каждом случае свою молитву. Пс 21, цитируемый Марком, начинается так: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты оставил меня?». Однако этот приступ отчаяния увенчан следующими словами: «На Тебя оставлен я от утробы; от чрева матери моей Ты — Бог мой» (21:11). В Пс 30, к которому прибегает Лука для составления молитвы Иисуса: «В Твою руку предаю дух мой», позднее говорится: «Я на Тебя, Господи, уповаю; я говорю: Ты — мой Бог». Пс 62, который мог вдохновить на «Жажду», сказанное Иисусом со слов Иоанна, начинается так: «Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я; Тебя жаждет душа моя».

Согласно первоначальной библейской концепции, умирая, люди перемещались в находящееся под землей место, называемое шеол , где царит полное молчание, тьма и прах. Это «пространство мглы». Здесь нет никакого признака жизни. Мертвецы подобны «теням» (рефаим ), они спят в прахе, не могут восхвалять Бога. Из шеола никто не возвращается. Там находятся все забытые Богом (Пс 113:25, 87:6‑13, Иов 17:13–14; 38:17).

Бегство учеников большинство исследователей признает историческим фактом. Одни считают его знаком «утраты веры» в Иисуса (Фёгтле, Кесслер). Другие полагают, что здесь уместнее и вернее будет говорить о «фундаментальном кризисе» (Пеш, Схиллебекс, Мюллер, Торрес Квейруга).

Такая словесная форма выражения веры в воскресение Иисуса, согласно исследователям, является наиболее древней. Типичный тому пример мы находим в послании Павла к Римлянам: «Если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься» (10:9).

Первые христиане использовали греческие слова: egeirein , что значит «разбудить» мертвого ото сна, в который он погружен, и anistanai , то есть, «поднять» или «поставить на ноги» мертвеца, покоящегося в прахе в шеоле.

Типичные примеры такого исповедания веры мы находим в самом древнем дошедшем до нас послании Павла: «Если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним» (1 Фес 4:14).

Такие типичные гимны мы находим в Флп 2:6‑11 и 1 Тим 3:16. Подобный язык воспевающего характера можно обнаружить и в Еф 4:7‑10 или в Рим 10:5–8.

Согласно Луке, первые проповедники используют оба языковых приема, заменяя один другим, не делая между ними какой‑либо разницы: «Бог отцов наших воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесив на древе. Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя» (Деян 5:30–31).

1 Кор 15:3–5. Лингвистический анализ текста позволяет предположить, что это исповедание веры изначально было иудейским, а затем было адаптировано к греческому миру. Вероятно, эта традиция восходит к Иерусалимской церкви, а затем ее переняли правители Антиохийской церкви ближе к 35–40 годам. Наверняка Павел узнал о ней во время своего пребывания в этом великом городе около 40 или 42 года.

Ос 6:1–2.

Речь идет о текстах мидрашского характера, как, например, Мидраш Раба или таргумы, где переведен и прокомментирован текст Осии.

На сегодняшний день это самое распространенное толкование (Фёгтле, Леон‑Дюфур, Грело, Схиллебекс). Однако некоторые ученые напоминают, что, согласно менталитету иудеев, труп считается действительно мертвым «после трех дней». Слова исповедания, произносимые христианами, в таком случае означают, что Бог воскресил Иисуса не от одно— или двухдневной мнимой смерти, а от реальной смерти после трех дней (Кегель, Гогуэл, Шмитт).

Деян 17:32.

Лк 24:5. См. также Лк 24:23, Деян 1:3; 25:19.

Откр 1:17–18 и 2:8. Книга Откровение , последняя из входящих в состав Нового Завета, была написана около 95 года, в конце периода правления Домициана, в Малой Азии.

Автор Евангелия от Иоанна не путает «воскрешение» Лазаря, который выходит из гроба, «обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком», с воскресением Иисуса, который оставляет в гробу «пелены и плат». Лазарь возвращается к этой жизни, полной рабства и мрака. Иисус же, наоборот, входит в страну свободы и света.

Рим 6:9‑10.

Позднее мы вернемся к этим рассказам, написанным между 70 и 90 годами. Это не биографические тексты. Они не ставят своей задачей предоставить нам информацию, чтобы мы смогли в точности восстановить произошедшие события начиная с третьего дня после распятия. Это замечательный «катехизис», где вспоминаются первые переживания, чтобы глубже ощутить веру в Христа воскресшего и извлечь важные для верующих следствия.

Говоря о Воскресшем, используют такие слова, как «воскресение», «превозношение» к славе Бога или «жизнь», но никогда не рассуждали о «бессмертии души» Иисуса.

Я опираюсь на исследования о «телесности Воскресшего» таких авторов, как Кесслер, Буамар, Денекен, Бутье, Сезбюэ, Мартелет.

Флп 3:21.

Только в Евангелии (апокрифическом) от Петра, написанном, вероятно, ближе к 150 году в Сирии, осмеливаются сказать, что римские солдаты «увидели выходящих из гробницы трех человек, двоих, поддерживающих одного, и крест, следующий за ними. И головы двоих достигали неба, а у Того, кого вели за руку, голова была выше неба».