Nurgul Tunggyshbay - Танцующая в темноте

– Ты будешь хирургом, ты будешь медиком, – повторял он мне.

Я же хотела быть юристом. Он заставлял учить нас арабский язык, чтобы мы изучали Коран, а потому мы с братом ходили на языковые курсы.

Нет, конечно, у нас дома не всегда было беспросветно. Случалось, когда родители пребывали в хорошем настроении, точнее отец, все бывало хорошо. Мы отдыхали, родители возили нас в Шымкент – в родной город, Там мы гостили у родственников во время каникул, и со стороны казалось – мы вполне счастливая семья. Отец на тот момент хорошо зарабатывал – он занимался бизнесом, перевозил нефть. Но бывали периоды, когда семье не хватало денег даже на хлеб. Да, у нас бывали синусоиды от безденежья до хорошей жизни. И все же отец умел зарабатывать деньги. Он был очень способным и трудолюбивым. До сих пор удивляюсь, как у него это получалось – не имея высшего образования, но обладая живым, ясным умом, он мог зарабатывать хорошие деньги.

Однажды нас навестили гости – дальние родственники. После того как они ушли, отец избил мать в приступе ревности к родственнику.

– Это что за бред, – думала я.

Он был деспотичным и ревнивым. Я же видела в этом только глупость.

Любое слово мамы, любая ее мимика, любой взгляд превращали его в зверя, он становился монстром.

«ОНИ НЕ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ВСТРЕТИТЬСЯ. Это не отношения, это что-то непонятное, запредельное для моего детского понимания», – думала я.

Я абсолютно не понимала – если она его так раздражала, неужели так сложно просто жить отдельно? Зачем так мучить себя и других? По-видимому, они любили друг друга как-то по-своему.

После каждой ссоры, которая случалась у нас дома, мне хотелось куда-нибудь уехать, но, увы, было некуда.

В 1995 году родился младший брат – Мухтар. Он отличался от старшего брата тем, что был холодным, менее общительным, немного эгоистичным, но по-своему добрым. У него был холодный разум.

Я считаю, что мы по своей натуре были очень спокойными детьми на тот момент: не пили, не курили, не стали наркоманами (чего можно было ожидать в такой неблагополучной домашней среде). У нас не было проблем в учебе, с учителями, с окружающими, со здоровьем.

Мама водила меня на курсы по игре на пианино. Это была ее мечтой – играть на фортепиано.

– Я хочу, чтобы ты сыграла для меня, – пьяным говорил отец.

Я же не хотела, и не играла… Меня все в нем раздражало. Иногда я не понимала своего отношения к нему. Он же, с его слов, меня очень сильно любил.

Мои школьные года прошли как в тумане: я много чего не помню – того, что происходило в школе. Не помню именно какие-то определенные школьные знаменательные события, так как просто хорошо училась и больше ничем не занималась. Училась я прекрасно, не выделялась, была достаточно скромной, послушной. Да и чем можно заниматься кроме учебы в школе? Параллельно я ходила на курсы по игре на пианино, а также на плаванье. С помощью мамы у меня получилось окончить школу экстерном (10—11 класс за 1 год).

А вот дома было все непонятно. Я не понимала – зачем отец месяцами выпивает. Не понимала, ЗАЧЕМ МАТЬ С НИМ ЖИЛА. Дома я страдала вместе с мамой. Всю боль, которую она испытывала, я проживала с ней.

С мамой я была в хороших отношениях. С отцом все сложно – я его не принимала, презирала, осуждала. Иногда мы с ним хорошо общались. Это была какая-то синусоида отношений – то иногда все отлично (когда он не пьяный), то бывали «веселые» времена. Периодически он становился хорошим отцом и ни в чем нам с братом не отказывал. Но периодами у него случались приступы, так сказать, психически больного человека. Насколько он был разным, как хамелеон – мог в одночасье меняться то в лучшую, то худшую сторону.

Можно сказать, насколько он созидал вокруг себя, настолько вдвойне все разрушал. Его разрушительная сила влияла на всех нас – и на взрослых, и на детей.

Когда он не выпивал, у него открывалась огромная трудоспособность. К примеру, он мог не спать сутками для достижения своей цели. Это мне в нем нравилось – огромная трудоспособность и сила воли, которые, я считаю, передалась по генам и мне. Говорят, в человеке есть и хорошие и отрицательные черты личности. У отца была разрушительная сила сквернословия, он много говорил, бывал жестоким, жестким, горделивым, упертым, гневливым, и он был уверен, что всегда прав. Если ему перечили и озвучивали его минусы – он сильно гневался.

Я же считала, что человек, если в чужом глазу соринку видит, должен замечать бревно своем в глазу. Я ему это бревно показывала и говорила, на что он гневался и избивал меня. Я же была идеалисткой и максималисткой – за любую правду. В дальнейшем я стала понимать, что правду не все хотят слышать. Правду могут принимать только сильные и самокритичные люди, которые хотят меняться в лучшую сторону.

Лучиком света в нашей семье был мой брат Нурлыбек, на один год старше меня, которого уже сейчас с нами нет. Он был самым светлым ребенком в семье, его невозможно было не любить. Он излучал свет и добро. Он, как и все мальчики, дрался в школе, учился на средние оценки. После окончания школы брат поступил учиться на юриста в Алматы. Он был для меня самым красивым человеком, и самым красивым парнем в моем окружении. Девушки в него влюблялись – настолько он был популярен среди них. Некоторые из них дружили со мной, чтобы иметь возможность общаться с моим братом. Мы с ним периодически и дрались и ругались, как брат и сестра. Но мы же в одной семье, а потому быстро забывали и мирились.

Закончила я школу экстерном – 10—11 класс за 1 год, так получилось. Этому поспособствовала мама. Несколько человек в классе заканчивали экстерном и мама, зная, что я буду медиком, решила, что мне лучше будет окончить школу именно так. Она также поспособствовала и тому, чтобы и класс фортепиано я закончила экстерном – вместо 7 лет 5 лет обучения. Может, она не хотела заморачиваться и платить деньги за класс фортепиано, может она сильно верила в меня – я точно не знаю, но за это я ей благодарна.

В 16 лет я поступила в Медицинский Университет им. Асфендиярова. Заставил меня отец – он бывал иногда деспотичным. Впрочем, я и сама на тот момент не знала, куда пойду, и чем буду заниматься. Может, так и должно было случиться.

Перед поступлением в ВУЗ мы с отцом жестко поссорились, поругались, подрались – я заступилась за маму… Получилось как всегда. Избитая, в синяках, не боясь физической боли, не проронив ни одной слезинки, я сидела в своей комнате, и для себя решила, что я уже давно взрослая. Что я вполне уже сформировавшийся человек со своими мыслями, мнениями. Вдобавок мама подошла ко мне и сказала, что я должна поступить в медицинский на грант. Если он будет меня обучать, то он на всю жизнь сделает меня ему обязанной и сделает должной в том, что он оплачивал мою учебу на протяжении 7 лет. Сделать зависимым от себя любого человека – уж этого он любил.