А. И. Еланская - Изречения Египетских Отцов

Обычно греческий глагол xP<*°|i<*i понимают здесь в его основном значении «пользоваться»: «воспользуются этим Именем в заблуждении». Но если они «воспользовались» Именем или, как еще переводят, «узурпировали» его, то дальнейшие слова непонятны. По–видимому, здесь этот глагол употреблен в значении «поступать», «обращаться», т. е., не понимая учения Светила, отнесутся к его Имени не так, как следует, заблуждаясь, считая его учение ложным.

Следует изложение ошибочных толкований происхождения Человека в 12 царствах и в тринадцатом (см. прим. 21).

Явился в мир? Во «Втором речении Великого Сифа» (кодекс VII, соч. 2–е) упоминается «нисхождение на воду», где «вода» поясняется как «пределы нижние», т. е. материальный мир (ср. воды в «Происхождении мира» и «Сущности Архонтов»).

Какие‑то магические помощники царя Соломона; легенда неизвестна. Ср. аллегорию в гл. 8 «Премудростей Соломона».

43 Т. е. половой член. «Облако» в коптском — женского рода. Здесь — влияние египетской мифологии. Бог Солнца, вначале единственный существующий, путем мастурбации создает богов.

Т. е. Архонты творят словом (см. «Происхождение мира»). С другой стороны, поскольку христиане относятся к тринадцатому царству, налицо намек на «Логос» в Евангелии от Иоанна.

Все 13 царств, разумеется, ошибаются: только поколение «без царей», сифиане, знают истину.

В этом месте лакуна.

Имя Сифа—у носителей Гносиса, сифиан, семени Сифа, с которыми в союзе состоят находящиеся под их покровительством те люди из рода Хама и Иафета, которые могут быть спасены.

Ошибка переводчика. Упомянутая троица встречается и в других гностических трактатах. Она заведует живой водой крещения. Очевидно, «глас» —это обращение этой троицы к людям в ответ на их вопль. В «Евангелии от Египтян» они называются возглавляющими источник истины и «врата вод». Другая троица, также имеющая отношение к крещению, Иес- сеус, Мазареус и Иесседекеус, называется там, как и в данном трактате, «водой живой».

Протенноя — «протомысль», «первая мысль (Енноя)» Отца. В «Апокрифе Иоанна» выступает «первая (коптское слово, а не греческое, как в нашем тексте) Енноя», Образ Бога, Барбело (ср. ниже с. 38 коптского текста). Но в отличие от Еннои в Апокрифе, которая появляется из Отца после того, как он увидел свое отражение, свой образ в окружавших его водах ^божественном свете), Протенноя изначала пребывала в Отце, и, выступая как его ипостась, является одновременно Отцом (как в христианской Троице ипостась тождественна Богу). «Троеббразная» (букв, «троеформная») — поскольку выступает и в роли Отца, и Матери, и Сына. В Апокрифе Иоанна Бог является ему «в трех формах» и говорит: «Я Отец, Я Мать, Я Сын». Поскольку в коптском «мысль» мужского рода, в данном сочинении с Протенноей соотносятся формы и мужского, и женского рода. В тех случаях, когда особо не подчеркивается мужской род, мы в переводе ориентируемся на женский род.

Движение — творческое начало, деятельность, созидание (так, например, в «Трехчастном Трактате» Логос «двигался», создавая человечество), жизненная сила.

Отец сотворил своей мыслью, Протенноей, Все, т. е. весь мир, но не материальный мир, который был сотворен Демиургом. Однако и в творениях последнего, людях, телесная, материальная часть сочетается с духовной, которая является частью Всего (именно через эту часть происходит телепатическое общение Протеннои с гностиками). Особенно четко противопоставление божественное—материальное выступает в «Евангелии Истины» (см. Ян- сен). Однако в данном тексте это понятие более широко, поскольку сам Демиург, хоть и опосредствованно, является творением Отца.

Употреблено коптское слово, означающее «рождение/творение» (и как действие/процесс, и как результат). И. Я. переводит его как «производительная сила», ссылаясь на Апокриф Иоанна, где первая Енноя (см. прим. 1) обладает тремя силами, тремя именами и тремя производительными силами («рождениями»). Г. Ш. переводит сочетание как «первое рождение», замечая, что этот эпитет имеет не столько временной смысл, сколько указывает на особое положение Протеннои как творца Всего. Однако называть Протенною «рождением» невозможно, поскольку она сама — Троица, Отец, Создатель. Очевидно, термин не вполне понят переводчиком. В оригинале могло стоять, например, слово укущю., которое означает «рождение», а также «производящее начало, источник, творец».

Единая Троица.

Будучи невидимой, как Отец, она открывает себя среди вышних сущностей.

Творческая мысль, эманация Протеннои. Говоря «я — жизнь моей Епи- нои», Протенноя имеет в виду, что она осуществляет свои замыслы, претворяет их в жизнь. В Апокрифе Иоанна Епиноя света «воздействует на все творение». Ср. далее с. 39.

Восстановление Г. Ш. (из «т…арос», Тартарос), которая замечает, что речь идет о душах в аду и душах, заключенных в материальных телах.

Термин «сон* в гностике — неведение. Обретение знания, Гносиса, — прозрение, пробуждение. В «Трехчастном Трактате» илики, низшая, материальная ступень (высшая — пневматики, вторая — психики), которым нет спасения, находятся «в забытьи и тяжелом сне».

Букв, «каждого». Употреблен греческий предлог icapd, который имеет много значений. В коптском он обычно употребляется как «более» для образования сравнительной степени описательным способом (поскольку там нет степеней сравнения). Но Г. Ш. полагает, что «более каждого» в эпитете унизительно для Протеннои и предлагает переводить «перед каждым», «для каждого».

Протенноя открывает себя «детям света», гностикам, т. е. «тем, которые узнали ее» (с. 36, со. прим. 18): «я скрывалась в каждом, и я открылась в них» (с. 45, прим. 101); «я скрывалась среди этих всех, пока не открылась в моих членах, которые принадлежат мне» (с. 49).

Т. е. безмолвно, не издавая звука. О Гласе см. прим. 18.

«Молчание» — способ пребывания Божества, выражение его непознаваемости, недоступности, скрытности. В «Трехчастном Трактате» состояние Отца — молчание, мудрость и милость. Только само Божество может по своему желанию являть себя, давать познать себя. — Так, «дети света», запечатленные Пятью Печатями, соединяются с Божеством, познают его, попадают «в свет святой, в молчание недостижимое» (с. 49–50).