Коллектив авторов - Приход № 13 (декабрь 2014). Введение во Храм

Что такое национализм? Это романтическое явление XIX века, продукт романтического движения, которое стало реакцией на феномен XVIII века – Просвещение, которое культурно стало продолжением научных изысканий сэра Исаака Ньютона. Ньютон, конечно, был основоположником современной физики, той ее парадигмы, которая сложилась до Эйнштейна. Ньютон математически объяснил движение и предложил свою теорию гравитации. В результате возникло видение, которое заключалось в том, что вселенная – это огромная машина. И хотя бы теоретически, если знать массу, скорость и направление каждой частицы во вселенной, можно было предсказать, что произойдет в любой момент времени в будущем, ныне и присно и во веки веков, аминь. Вселенная предстала огромным и величественным часовым механизмом. И тут же возник вопрос: а где во всей этом модели Создатель? Кто-то заметил, что надо же было Ему создать эти часы, но вообще-то все полагали, что после того, как Он создал часы, Он пошел дальше и занялся чем-то другим. Но были и те, кто заявил, что нам и вовсе не нужна эта гипотеза. Таков был ответ французского химика Лавуазье Наполеону, который задал тот же вопрос.

Многие образованные люди, наблюдавшие за этим величественным часовым механизмом, увидели определенный диссонанс. Во всем этом механистическом совершенстве, которое может быть длилось бесконечно во времени и пространстве, что происходит со мной, где я сам? Я просто маленькие часики? Тогда романтики сказали, нет, важна не объективная вселенная, они даже не боролись с ньютоновской наукой. Но важна самость, важен сам субъект, путь постижения – вот, где мы находим смысл.

И в продолжение этого размышления входила и моя группа. Например, в России было движение славянофилов, очень типичное для своего времени. Подобные вещи возникали в любой стране в Европе. Они задумались над тем, что же особенного или исключительного в нас самих, русских? Может, деревня, сообщество, которое станет основой будущего общества? Было что-то магическое и духовное в том, чтобы быть русским. И православие, конечно, составляло часть этого образа. Более того, лучшие представители движения неплохо владели богословием. Но под личиной этого было выделение своего собственного места и места своей группы как уникальной, особенной, особенно наделенной смыслом бытия. Такие явления были во Франции, Англии, Германии, Италии, в землях Чехии и Словакии, и конечно среди поляков. Вот это уже национализм: возвышение племени, своей группы, на живущей в определенном месте, на определенной земле, территории, и как правило, говорящей на одном языке. Эта особенная земля, группа, язык были особенными, исключительными, непохожими на другие, ценными, и источником собственного поиска смысла и места.

Можно подумать, что национализм возникает в XIX века как некий суррогатный бог. До этого смысл и оправдание людям давала их вера в извечного Бога, и так было у христиан, иудеев и мусульман. Но в XIX века это представление меняется, Бог как будто уходит на второй план в свете науки Исаака Ньютона и его вселенной. Бог становится необязательной гипотезой, как сказал француз. Где же тогда найти смысл? Смысл можно найти в своей расе, своем народе, своем месте, своем языке. Суррогатный бог и суррогатная религия, если угодно. И вот это уже «плохое», потому что если вы христианин, вы не можете быть националистом. Просто это невозможно. Во-первых, потому что ваш смысл лежит в области распятого и воскресшего Мессии. Во-вторых, ваш народ, ваша нация – это Церковь. Так говорит св. Павел в конце Послания к галатам. Он говорит о Божьем Израиле, имея в виду Церковь. Церковь есть Израиль, распятый и воскресший, и преображенный, и ставший первым плодом грядущего мира. Это наш народ, это наша нация, и в этом состоит наша лояльность как христиан. Это наша главная лояльность.

Ранние христиане уже знали об этом. Один из них написал в Послании к евреям: здесь у нас нет гражданства, мы принадлежим небесному государству. Через несколько десятилетий еще один ранний христианин написал: для нас христиан любая страна – чужая страна, мы здесь просто попутчики. И все это очевидно из многих посланий, которые находятся вне Нового Завета. Когда св. Игнатий Антиохийский пишет своим сообществам в начале II века, он начинает каждый раз так: церкви, которая обитает в Филиппах, или обитает в Ладокии. По-гречески – базируется, временно находится.

Христиане конечно подчиняются законным властям, потому что так говорит Господь: отдавайте кесарю – кесарево, а Богу – Богово. Об этом же говорят свв. Петр и Павел: молитесь за императора, даже если он убивает вас. Молитесь за него и повинуйтесь за исключением случаев, когда он просит о поклонении. Вы все знаете историю первых мучеников, которые отказались приносить жертву перед статуей своего правителя. Чтобы объединить людей разных верований в единую империю, надо было обожествить государство. Конечно, же жители Рима не думали, что кесарь был богом, но они считали, что Рим, государство, были божественными, а кесарь, император, был временным воплощением этой божественности. Поэтому покуда он жил, он нес в себе божественность государства, и этому они поклонялись. Именно этому противились христиане, потому что это было идолопоклонничеством.

Если это кажется далеким и непонятным, позвольте объяснить по-другому. В конце XIX века США, по крайней мере, те люди, которые правили страной, бились в истерике. Да, существовала республика, свод законов, конституция, но все это находилось в зависимости от людей, которые верили и принимали аксиомы государственности США. Эти люди были из Северной Европы, а в особенности из Великобритании. Но в конце XIX века страна начала индустриализироваться, открывались шахты и мельницы, которые были закрыты в 80-х. Им нужна была рабочая сила, чтобы вести работу. Именно так большая часть наших предков оказались на этой земле, потому что в Восточную Европу и Южную Европу направились агенты промышленности, чтобы заманить людей, чтобы привлечь их к работе и заработать на этом. Так удалось привлечь в страну людей, который были кем угодно, но не англичанами. Это были добрые протестанты, католики, евреи и православные. И такой же вопрос возник, как и в Риме, как удержать это разнообразную публику вместе? Как сделать единым народом? Одним из решением стала американская школьная система, которую один церковный историк называл настоящей американской церковью. Ценностям нации можно было научить. А другим решением стал ритуал, с которым любой ученик государственной школы хорошо знаком по сей день. Ты встаешь, кладешь правую руку на сердце и произносишь небольшую молитву флагу. Это очень странно со стороны выглядит. Вот такой наш эквивалент жертвоприношения кесарю.