Вячеслав Лукьянов - Русская религиозная аксиология

Корни этого негативного процесса представители русской религиозной философии видели в утрате современной культурой её ценностного стержня. С. Н. Булгаков говорит об «утрате духовного центра» [202]. Н. А. Бердяев также исходит из того, что в современном обществе произошла «утеря духовного центра» [203]. Это стало возможным только в обществе, которое отказалось от всякого христианского аскетизма. Общество становится всё менее религиозным, автономия хозяйственной жизни приводит к её господству над всей жизнью, и поэтому центр тяжести перемещается из духовной сферы в материальную, из внутренней жизни – во внешнюю. В итоге – упадок веры, ослабление духовной жизни, атомизация общества, индивидуализм, неограниченный рост потребностей. Создание индустриально – капиталистической системы, изменившей весь характер человеческой жизни, весь её стиль, привело к нарушению «истинного иерархизма человеческого общества» – к нарушению соподчинения материального духовному, к утери духовного центра. По мысли Бердяева капитализм и социализм, одинаково сопровождающиеся «убылью духа в человеческом обществе», возникают как результат долгого исторического пути отпадения от духовного центра жизни, от Бога.

Характеризуя современного человека, живущего в рамках «культуры без сердца», Ильин отмечает его «внутренний раскол, душевную расщепленность, духовную нецельность», т. е. ту «болезнь духа, которую необходимо преодолеть, от которой надо исцелиться » [204]Откуда же проистекает эта болезнь? Ответ Ильина лежит в русле его концепции: духовное опустошение человека связано с восстанием против Бога и всего Божественного, с систематическим опустошением жизни от всякой святыни и категорическим разрывом с христианством.

Ильин указывал также на утрату культурой ценностного стержня, считая, что человечество творит культуру «неверным внутренним актом», поскольку из его состава исключены сердце, совесть и вера. Поэтому неслучайными явлениями оказываются революции, гражданские и мировые войны – «они суть естественные выражения сердечной жестокости, алчности, зависти и ненависти» [205]. Духовная нецельность, внутренний раскол связаны с тем, что человек не избрал своей высшей ценности и не наметил своей высшей цели. Ильин показал, что нецельность человека связана с тем, что он оказывается «лишён важнейшей и драгоценнейшей основы духовного характера – единого, единственного, всеобъединяющего центра жизни…В нём сосуществуют рядом несколько „центров“» [206]. А расколотый, расщеплённый человек не может быть счастлив, более того, такой раскол «чреват грядущим разложением», а сама культура без сердца есть не культура, а «дурная „цивилизация“», создающая гибельную технику и унизительную, мучительную жизнь. Ильин в этой связи характеризует современную западноевропейскую культуру терминами «бессердечная культура», «мнимая культура», «лжекультура».

Представляется возможным и необходимым со светских позиций интерпретировать эту идею применительно к современному состоянию: «болезнь духа» связана с тем, что институты воспитания в России фактически не справляются со своей задачей – индивид оказывается не в состоянии самостоятельно сформировать и сотворить в самом себе систему ценностей. Речь идет об отсутствии у многих ценностного стержня индивидуальной картины мира, или, иначе говоря, о неразвитости ценностного сознания. Прежде всего, с задачами воспитания не справляется современная система образования, которая призвана противодействовать процессам разрушения нравственных основ современного российского общества (иначе у России не будет никаких исторических перспектив). Все это подводит к мысли о необходимости внесения коренных изменений в культурную политику государства на современном этапе развития, изменения самой парадигмы культурной политики. И речь должна идти не только и не столько об институте образования. Необходимо создать принципиально иную духовно-нравственную атмосферу в обществе.

Ильин не без основания полагал, что источники и основы современной культуры должны быть пересмотрены в корне. Обретение цельности, «спасение в цельности» человек может найти, лишь обратившись к Богу. По мысли Ильина, «предстоящий измеряет себя именно тем, чему он предстоит», т. е. человек, предстоящий Богу, измеряет себя и оценивает «лучами Божественности». Именно поэтому тот, кто желает воспитать ребёнка, должен пробудить и укрепить в нём «духовность его инстинкта», сформировать из ребёнка «не преуспевающего чревоугодника, а духовно-зрячего, сердечного и цельного человека с крепким характером». Для этого необходимо « пробудить детскую душу» лучом «божественной благости и красоты, любви и радости», направив его внимание «на самые красивые и изящные явления природы и на их таинственную целесообразность» для того, чтобы он «заметил совершенство, скрытое и явленное в мире» (пусть увидит красоту бабочек и цветов, вслушается в пение соловья и т. д.). Всё это важно постольку, поскольку «духовность», «дух» живёт повсюду, где проявляется и переживается людьми « Совершенство ». Именно стремление к совершенству, обретение «духовного измерения вещей», сосредоточение «на совершенном» и позволяет человеку обрести цельность, гармонию влечений и способностей инстинкта и духа, веры и знания [207].

На наш взгляд, религиозные философы поставили реальные проблемы, связанные с особенностями формирования духовного мира современного человека. Начиная с Нового времени, изменяется сам тип формирования личности: религия перестаёт быть основным механизмом формирования индивидуальной картины мира, происходит секуляризации сознания, что имело неоднозначные последствия. Если учесть, что стержнем картины мира выступают ценности (которые и определяют её характер), то ценности секулярного человека оказываются десакрализованы, т. е. лишены всякого притязания на безусловную и окончательную значимость. Именно поэтому имеет место релятивизация ценностей, человек теряет свой "духовный центр", он не знает, на что ориентироваться. Внутренний раскол личности зачастую ведёт к подмене духовности её суррогатами.

Русские мыслители не только поставили диагноз современному человеку и его культуре, но и попытались найти выход из этого духовного кризиса. Зарождавшемуся «духовному атомизму» и «нецельности» личности русские мыслители противопоставили цельность народной души (П. А. Флоренский). Религиозные философы показали роль триединства Красоты, Добра и Истины как важнейшего элемента целостного мировосприятия, мировоззрения и мироощущения русского человека – основных компонентов его картины мира.