Вячеслав Лукьянов - Русская религиозная аксиология

• идеал красоты есть чувственное воплощение полноты проявлений конкретно-идеального начала;

• идеал красоты есть чувственное воплощение конкретной идеи, осуществление бесконечного в конечном ;

• идеал красоты есть чувственно воплощенная совершенная духовность [374].

Такое представление оказывается близким к позиции В. С. Соловьева (на что указывает сам Лосский). Философ специально подчеркивает, что определение идеала красоты дается им «без доказательств». Данное определение можно обосновать, по словам религиозного мыслителя, путем опыта «высшего порядка», т. е. посредством мистической интуиции в сочетании с интеллектуальной и чувственной интуицией. Он использует понятия «неземная красота», «небесная красота», «божественная красота», «чудесная красота», «область совершенной красоты» и др. [375].

Все определения идеала, которые дает Лосский, связывают общие моменты. Во-первых, философ справедливо показывает связь идеала с духовностью, с духовной деятельностью (при этом он использует термины «конкретно-идеальное начало», «совершенная духовность», «конкретная идея»). Несомненно, что идеал всегда представляет собой продукт духовной деятельности людей (в рамках религиозного онтологизма Лосский трактует это как «абсолютную полноту жизни в Царстве Божием»). Во-вторых, Лосский показывает, что идеал – не просто нечто должное (т. е. то, чего в действительности еще нет, но что является желанным). Религиозный философ отмечает такую существенную черту идеала как противоречивая взаимосвязь в идеале общего и единичного («красота личности, как существа реализовавшего сполна свою индивидуальность»). И, наконец, в-третьих, по мнению Лосского идеал красоты всегда предполагает чувственное воплощение. Такой взгляд не входит в противоречие с его онтологической теорией ценностей, более того находится в русле этой теории, поскольку «эстетика, идеально разработанная так, как это возможно только для членов Царства Божия, должна решать все эстетические проблемы, исходя из учения о красоте личности как индивидуального чувственно воплощенного существа» [376].

Представляется, что данный подход не может быть принят нерелигиозными направлениями философского знания. С нашей точки зрения, любые идеалы (а не только идеал красоты) находят свою реализацию в ценностях, или иначе говоря, в основе системы ценностей определенной культуры лежат идеалы. Однако, сами идеалы (в отличие от ценностей) не имеют «чувственного воплощения». Ценности могут опредмечиваться и распредмечиваться, идеалы же (как единство желаемого и должного) всегда – некие духовные образцы, стандарты ценности, которые в полной мере никогда не могут получить «чувственное воплощение». Связано это с тем, что под «идеалом» «подразумевается «идеализированный объект», т. е. некоторое предельное представление, получающееся в результате идеализации реального или воображаемого объекта» [377].

Лосский, пытается осмыслить отличие красоты, присущей Царству Божию от красоты «психо-материального» царства. Он показывает, что все аспекты красоты Царства Божия наличествуют и здесь, хотя и в менее совершенной форме, не во всей своей совокупности сразу (а большей частью разрозненно), кроме того, «подвергаются снижению».

С точки зрения Лосского, в составе божественного бытия нет никаких моментов отрицательной ценности (эстетического безобразия, ненависти, предательства и т. д.). В Боге и Царстве Божием есть только самоценности (как различные стороны всеобъемлющей абсолютной ценности), нет ничего, что было бы лишь средством; самоценности абсолютны и объективны, т. е. общезначимы, так как здесь нет никакого изолированного, обособившегося бытия.

В отличие от этого в составе бытия мира и человека, в «психоматериальном царстве» всегда имеется сочетание положительных и отрицательных ценностей. По его мнению, психо-материальное царство насквозь пронизано, с одной стороны, красотою, а с другой – безобразием. Однако, красота и безобразие не в равной мере распределены в мире: в целом красоте принадлежит перевес. Всякая жизнь, всякое человеческое лицо, всякая обстановка, в которой живет человек и т. д. в глубине своей таит «положительный смысл» и поэтому имеет в себе аспект красоты. В составе мира существуют такие предметы и явления, которые представляют собой «красоту по преимуществу». Это в первую очередь идеал красоты, как «абсолютная полнота жизни личности, осуществимая в Царстве Божием»; все аспекты жизни, необходимые для полноты жизни или ведущие к ней, обладают ценностью красоты, если они воплощены телесно (разумность, целесообразность, цельность, свобода, мощь и т. д.). Это также все то, что в нашем психо-материальном царстве своей гармонией, чистотой от «низменных элементов» и значительностью напоминает красоту Царства Божия [378].

Своей концепцией Лосской чутко воспроизводит специфику взаимосвязи реального и идеального в эстетической ценности. Действительно, в окружающем мире человек воспринимает как прекрасное то, в чем ощущает отсвет идеала красоты (т. е. тот «положительный смысл», который и представляет собой «аспект красоты»). Эстетическую ценность предмет природы приобретает лишь в том случае, если он соотносится с представлением о должном, о желаемом, т. е. с идеалом. В самом процессе соотнесения реального с идеальным (которое осуществляется людьми в случае эстетического переживания действительности) можно, следуя логике религиозного мыслителя, выделить два аспекта. Во-первых, реальное соотносится с идеальным и измеряется масштабом идеального («в этом идеальном совершенстве мы имеем абсолютно достоверный масштаб красоты, безошибочный и общеобязательный») [379]. Несомненно, что именно идеал выступает критерием, мерилом оценки потенциальных носителей эстетической ценности (предметов, идей и т. д.) в процессе сознательного или интуитивного их сопоставления с идеалом. Во-вторых, ясно также, что реальное никогда не может полностью соответствовать идеалу, и именно поэтому возникает «ущербление красоты». В нашем психо-материальном царстве бытия красота может быть «чрезвычайно далека от идеала красоты, осуществленного в Царстве Божием», при этом «красота ущерблена вследствие неполноты осуществления индивидуальности»; «в ущербленной красоте всегда существует наряду с красотою также и безобразие» [380]. Фактически Лосский вводит специальный термин для обозначения существующего разрыва между идеальным и реальным. Более того, религиозный мыслитель пытается показать градацию, степень этого разрыва, используя термин «ступени красоты».

Высшая ступень красоты представлена в Царстве Божием: «Всякая личность в Царстве Божием, сполна реализующая свою индивидуальность в творении абсолютных ценностей, поскольку она и ее творения чувственно воплощены, представляет собой высшую ступень красоты» [381].