Ирина Голаева - Повесть об одинокой птице

Женщина из очереди, услыхав такие слова, взвизгнула:

– Да позовите же милицию, наконец! Уберите этих сумасшедших!

Раиса смерила ее презрительным взглядом и, видно, хотела ответить и ей, но вовремя подошел Петр и силой потащил ее прочь. Из дверей кабинета выглянула молоденькая медсестра.

– Что тут происходит? – спросила она.

– Да вот, сектанты к этой молодой женщине привязались. Адом ее стращают, Богом. До слез ее довели! – бойко ответила женщина, и очередь оживленно загудела. Медсестра посмотрела на нее и, узнав, спросила:

– Вам плохо? Принести стакан воды?

Она хотела ей ответить. Подняла руку. Но тут у нее сильно закружилась голова, все куда-то полетело, и она упала со скамейки.

– Женщине плохо! Плохо! Довели сектанты проклятые! – доносились до нее, словно издалека, голоса людей. Медсестра побежала за врачом.

– Она в обмороке. Быстро принеси нашатыря, – сказала врач. Медсестра побежала в кабинет и возвратилась с баночкой нашатырного спирта и ватным тампоном. Ей дали понюхать. Медленно она стала приходить в себя.

– Ее надо положить в комнату отдыха. Сбегай за ключами, – недовольно велела врач медсестре. Под руки ее провели в комнату отдыха и положили на кушетку. Через несколько минут пришла другая женщина-врач и пощупала пульс.

– Вызывайте скорую, – коротко бросила она кому-то и ушла.

Скорая приехала скоро, как и должно ей быть.

Ее привезли в роддом и положили в палату на сохранение.

– Мне нужно позвонить домой. Меня ждут и беспокоятся, – сказала она нянечке.

– Хорошо, деточка, подходи на пост. Там есть телефон.

Она осторожно встала. Голова еще продолжала кружиться. Вокруг в хороводе вертелись все, и она вместе с ними. По стеночке она тяжело подошла к посту и позвонила. У нее дома никто не подходил к телефону. Кроме Бориса Николаевича, звонить ей было некому, и она набрала его номер. Он сразу подошел к телефону.

– Борис Николаевич, добрый вечер, это я. Я в больнице.

– Как в больнице? – с тревогой в голосе произнес он.

– Мне стало плохо в поликлинике. Сознание потеряла. Вот сейчас лежу в роддоме.

И она назвала адрес.

– Я сейчас же еду! – твердо сказал он.

– Да что вы, наверное, уже поздно.

– Нет. Даже не возражайте. Ждите, я сейчас.

И он повесил трубку.

Через час он вошел к ней в палату, в белом халате и с пакетом фруктов.

– Это вам, – сказал он, улыбаясь, и протянул ей пакет.

Она лежала на кровати и, видимо, была очень бледной. Она слабо улыбнулась. По его лицу она прочитала, что выглядела весьма неважно.

– Я очень страшная? – тихо спросила она.

– Да что вы говорите! – возмущенно ответил он. – Вы, и страшная?! Да вы – прекрасная, только сейчас немного бледны и, видимо, чувствуете слабость.

Она чуть кивнула головой.

– Как же так вышло с вами?

Она не хотела ему всего рассказывать и ответила коротко:

– Стало душно.

– Ну да, в вашем положении, видимо, такое возможно. Но я верю, все образуется. Ешьте фрукты, и скоро поправитесь.

Он все стоял у кровати.

– Борис Николаевич, пожалуйста, садитесь, – сказала она, указывая на край кровати.

– Да что вы, я постою.

– Сядьте, пожалуйста, – попросила она. – Я хочу, чтоб вы сели ближе.

Он сел. Она протянула ему свою руку. Он нежно ее взял. Было видно, что этот взрослый человек трепетал, как ребенок. Она продолжала:

– Я хочу сказать вам большое спасибо за все. Вы так много значите в моей жизни. Я, наверное, причинила вам боль и страдания, простите меня. Только у вас я была по-настоящему счастливой. Мне так повезло в жизни, что я встретила вас, – ее голос становился все слабее, но она через силу говорила. – Я хочу, чтоб вы знали – я очень люблю вас. Моя любовь к вам чиста и светла. Никогда в жизни я не встречала и теперь уже не встречу такого человека, как вы. Вы для меня стали светочем жизни, стремления, поиска. Благодаря вам я была счастлива. Я люблю вас, Борис Николаевич. Сейчас я могу вам это сказать.

Ее губы начинали синеть. Испарина выступила на лбу. Уже пересохшими губами она еле шептала последние слова.

– Передайте ему, я всегда любила его. Я люблю вас, обоих…

Она не договорила. Борис Николаевич сидел, потрясенный ее словами, и слезы текли по его щекам. Он хотел перебить ее, но она не давала. Она успела договорить то, что так долго носила в своем сердце.

– Вам плохо! – воскликнул он, когда она резко повернула голову в сторону. – Медсестра! Кто-нибудь… Человеку плохо! – закричал он, выбежав в коридор.

Старая нянечка испуганно заглянула в палату. Увидев ее, запричитала и побежала искать врача. Через несколько минут появился врач. Только взглянув на нее из дверей, крикнул в сторону:

– Быстро! Каталку!

Борис Николаевич растерянно смотрел на происходящее действие. Набежало много людей в белых халатах. Все засуетились. Ее быстро переложили на каталку и куда-то повезли. Принесенные им апельсины и яблоки раскатились под кроватью.

– Что произошло? – в недоумении спросил он.

– Как что? В реанимацию ее повезли. Вот что, – ответил кто-то рядом. Он подошел к кровати, на которой только что лежала она. Одеяло было теплым от ее тела. Он положил руку, чтоб вобрать в себя тепло, и все смотрел на эту кровать, не веря всему, что случилось. В палату вошел пожилой врач.

– А вы кто ей? – спросил он.

Борис Николаевич вздрогнул и повернулся к нему.

– Вы кем ей будете? – повторил врач свой вопрос.

– Мой племенник, она, я… – сбивчиво проговорил он.

– Вы – родственник? – строго спросил доктор.

– Да, – уверенно ответил он.

– Пройдемте, мне нужно с вами поговорить.

Он взял свой портфель, и они прошли в кабинет.

– Должен сразу вам сказать, что положение у нее тяжелое.

– Что с ней?! – вздрогнул Борис Николаевич.

– Мы сейчас не можем еще точно сказать. Но у нее открылось сильное кровотечение. У нее есть муж?

– Да.

– Надо срочно сообщить ему. Требуется кровь. Много крови. У нас, к сожалению, на сегодня этой крови нет.

– Какая нужна? Возьмите у меня.

– У нее очень редкая группа. Четвертая отрицательная. Эта самая редкая кровь. Вам нужно срочно найти хотя бы два литра крови. Время не терпит.

– Конечно, сейчас же, – спешно заговорил он, вставая. Но потом резко повернулся и сказал доктору:

– Пока я доеду до дома, уйдет время. Можно, я воспользуюсь вашим телефоном? У меня есть куда позвонить.

– Пожалуйста, – сказал доктор и протянул ему телефонный аппарат.

Борис Николаевич начал звонить.

Он узнал о ней только поздно вечером, когда пришел домой и обнаружил, что ее нет. Борис Николаевич сам ему позвонил. Он тут же выскочил из дома и поехал в больницу. Она была в реанимации.

За это время Борис Николаевич провел поистине гигантскую работу. Он поднял на ноги весь свой институт, своих друзей, знакомых. Через три часа нужные два литра редкой крови были найдены.