С. Чусов - Пророки, ученые и гадатели. У кого истина?

Момент призвания человека Богом на пророческое служение всегда переживался человеком как кризис. Человек умом и сердцем понимал, что его прошлая спокойная жизнь на этом кончается. И начинается новая, ведомая одному только Богу; что покой и простое человеческое счастье остались в прошлом, а впереди – гонения от царской и храмовой власти, непонимание, насмешки и отвержение от народа, а в конце, возможно, насильственная смерть от тех, к кому он послан вестником. Поэтому неудивительно, что человек иногда страшится такого призвания и даже бежит от него: И было слово Господне к Ионе, сыну Амафиину: встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня. И встал Иона, чтобы бежать в Фарсис от лица Господня (Ион.1: 1–3). И лишь после многих скорбей пророк возвращается и исполняет волю Божию.

В других случаях призвание от Бога пророки переживают как нечто такое, чему невозможно противиться: Лев начал рыкать, – кто не содрогнется? Господь Бог сказал, – кто не будет пророчествовать? (Ам. 3: 8).

Тем не менее, человек остается свободен в своем выборе и свободно принимает или не принимает волю Божию. Иначе и невозможно, ведь Бог – не насильник. Поэтому можно сказать, что в Библии среди пророков мы встречаем людей, которые согласились на такое следование воле Божией и служение Ему, но, сколько может быть людей с дарами и возможностями не меньше, чем у великих пророков, но отказавшихся от служения Богу?

«Неясности некоторых мест в священных книгах нередко происходят от неизвестности того предмета, о котором говорится, и от оскудения событий, которые тогда были, а теперь не бывают» [27] Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. Духовной Акад., 1898. Беседа на 1 Кор. 29: 1. . Эти слова святителя Иоанна Златоуста прямо относятся и к пониманию пророческой проповеди. Действительно, язык пророков зачастую оказывается труден для современного читателя. Причин тому много: время пророков отстоит от нас более чем на двадцать пять веков, – иные язык, образный строй, культура, способ мыслить и т. п.

В книгах пророков можно различить множество литературных жанров: обличения, пророчества, притчи, плачи, благодарения и многое другое. Подчас пророки использовали для подкрепления своих слов символические действия, глубоко врезающиеся в память народа: накладывали себе на шею ярмо (Иер. 27: 2), ходили нагими и босыми (Ис. 20: 2), называли детей символическими именами (Ис. 8: 1–8) и т. д. Нередко пророки применяли сравнения, метафоры [28] Метафора – образное сравнение, например: Вот глина в руке горшечника, то вы в Моей руке… (Иер. 18: 6). и символы [29] Упоминание о чем-либо, что должно пониматься сведущими людьми, как указание на другую реальность, например: Восстань, святись (Иерусалим); ибо пришел свет твой… (Ис. 60: 1) – имеется в виду Небесный Иерусалим и Слава Божия в Царстве Божием, притягательные для всех царей и народов земли. , которые современному человеку понять непросто.

И всё же главная трудность в том, что пророки пытались «описать неописуемое»: передать человеческими словами и образами то, что принципиально выше человека – Слово и Волю Бога. Отсюда и особый «мифопоэтический» язык, и неясность некоторых мест пророческих писаний, но и актуальность до сих пор всего пророческого наследия.

Как упоминалось выше, пророки понимали смысл того, что говорит через них Бог, но глубина понимания отдельных фраз и сообщения в целом у тех, кто слушал пророков, могла быть разной.

Особую сложность в понимании вызывало то, что пророки, как бы вглядываясь духовным взором в грядущее, не могли еще различить два периода Новозаветной истории.

Первый – земная жизнь Господа нашего Иисуса Христа, сопряженная со страданием и уничижением Сына Человеческого:

Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его (Ис. 53: 3).

Второй – Его Второго Пришествия во славе, например, у святого пророка Исайи:

Умножению владычества Его и мира нет предела на престоле Давида и в царстве его, чтобы Ему утвердить его и укрепить его судом и правдою отныне и до века (Ис. 9: 7).

По словам святого мученика Иустина Философа, «Пророки предсказали два пришествия Христова: одно, уже бывшее, в виде человека неславного и страждущего, другое, когда Он, как возвещено, со славою придет с небес, окруженный ангельским Своим воинством» [30] Творения / Св. Иустин Философ. – Репр. изд. – М.: Паломник: Благовест, 1995. – С. 485. .

Об этом же говорил и священномученик Киприан Карфагенский: «У пророков означалось двоякое пришествие Его: одно, – в котором надлежало Ему по действиям и образу явиться человеком, а другое – в котором признали бы Его Богом» [31] Свщмч. Киприан Карфагенский. Книга о суете идолов. .

Но различить это, находясь в рамках Ветхого Завета, было почти невозможно, и «иудеи, не уразумевши первого пришествия, тайно предшествовавшего в страдании, веруют только в одно то, которое откроется в могуществе» [32] Свщмч. Киприан Карфагенский. Книга о суете идолов. , говорил священномученик Киприан Карфагенский. Это различение фаз Нового Завета стало возможным только после Воплощения, Крестной смерти и Воскресения Господа нашего Иисуса Христа.

Еще одну дополнительную сложность в понимании добавляло то, что в пророчестве нередко в процессе речи как бы менялся автор. Речь идет о том, что святой мученик Иустин Философ описывал так: «Оно (Слово Божие, говорящее через пророка – прим. авт. ) иногда предвещательно говорит о том, что будет, иногда говорит как от лица Владыки всего и Отца Бога, иногда как от лица Христова, иногда как от лица людей, ответствующих Господу или Отцу Его: это самое можно видеть и у ваших писателей, где, хотя один пишет все, но вводит говорящие лица» [33] Творения / Св. Иустин Философ. – Репр. изд. – М.: Паломник: Благовест, 1995. – С.485. .

Сложность представляет также различение того, что в пророческом слове относится к данной ситуации, а что касается будущего. Ведь, по словам святого пророка Исайи трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно (Ис. 40: 8).

Святитель Василий Великий писал, что «пророки назывались прежде прозорливцами, ибо видели будущее, как настоящее» [34] Свт. Василий Великий. Толкование на книгу пророка Исайи. .

Но ведь провидеть будущее – это только одна из составляющих пророческого дара. Из опыта Церкви нам известно, что другая, часто более важная составляющая, в том, чтобы изъяснять события настоящего или даже прошлого, выявляя их подлинный духовный смысл.