Холли Борн - Родственные души

– От будильника не так бросает в дрожь.

– Да, но это не так весело.

Солнечный свет струился через огромные окна, и в его лучах танцевали частички пыли.

– Значит, дождь закончился?

– Очевидно, да. Но занятия в колледже отменили. Я уже позвонил и узнал. Здание затопило. Не сильно, но этого хватило, чтобы его закрыли.

– Великолепно. Получается, я пропущу психологию.

Ной поцеловал меня в щеку, стараясь не дышать на меня.

– Будешь завтракать?

Я кивнула:

– Конечно.

– Круто. Я приготовлю яйца.

Он выбрался из кровати, а я улеглась на спину и насладилась спокойствием, которое появляется, когда не надо никуда идти.

Ной притормозил у двери:

– Поппи!

– Да?

Он посмотрел под ноги.

– То, что я… мы сказали друг другу вечером. Это был драматический порыв, навеянный разбушевавшейся стихией?

Я улыбнулась, наслаждаясь его уязвимостью.

– Не в моем случае. – Затем подняла его подушку и кинула в него. – Да и не в твоем тоже.

Он увернулся от подушки, поднял ее и кинул обратно. Я попыталась уклониться, но она прилетела мне в голову.

– Уф!

Я завалилась на спину и лежала, немного ошарашенная.

Ной расхохотался.

– Я всецело, полностью и безоговорочно люблю тебя, – сказал он, затем плюхнулся животом на кровать и одарил меня страстным поцелуем, а потом убежал на кухню.

Через двадцать минут мы сидели на шикарной кухне Ноя и ели жареные яйца с тостом. На мне до сих пор была надета его большая футболка, а на нем – лишь боксеры. Мы сидели на стульях, придвинутых к красивой столешнице угольного цвета.

– Так ты умеешь готовить! – закидывая яичницу в рот, сказала я.

Ной налил мне апельсиновый сок.

– Это одно из моих многочисленных потрясающих качеств.

– Но среди них нет скромности, да?

Он сделал глоток сока.

– Ха! Тут ты меня поймала.

Из спальни Ноя донесся приглушенный сигнал моего сотового. Я босиком пошлепала за ним и обнаружила сообщение от Лиззи: «Встречаемся выпить кофе и поболтать в 12:00. Будь готова».

– Кто это? – крикнул Ной.

– Лиззи.

– Чего хочет?

– Встретиться днем и выпить кофе.

Я вернулась на кухню. Меня разрывало на части. Одной половине не терпелось рассказать подругам (кроме Рут) о вчерашних откровениях. Но другая не хотела уходить от Ноя. Казалось, это вызовет физическую боль.

Я покачала головой. Нет, я независима. В моей жизни были и другие увлечения, кроме парня.

– Жаль. Я надеялся, что мы сегодня потусуемся.

– А как же репетиция?

– Я могу ее отменить. Все равно студию, скорее всего, затопило.

Я покачала головой:

– Нет. Мы не будем одной из тех парочек.

Ной был в замешательстве:

– Каких парочек?

– Ну, знаешь, тех, которые зацикливаются друг на друге, как только начинают встречаться. Я так не хочу.

Я с силой поставила стакан, и на столешницу выплеснулся сок.

– Ой!

Ной взял с раковины тряпку и смочил ее.

– Закончила разглагольствовать?

Я кивнула.

– Хорошо. – Он взял меня за руку. – Я не зацикливаюсь на тебе, Поппи.

Я посмотрела на недоеденную яичницу, слегка смутившись от всплеска эмоций.

– И умудрился прожить целых семнадцать лет без тебя. Да, было не так весело, но я неплохо справлялся. Это всего один день и одна репетиция.

Я не отводила взгляда от незаконченного завтрака.

– Извини.

Ной приподнял меня за подбородок, чтобы я посмотрела на него.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, Поппи. И знаю, что ты не хочешь от меня зависеть, вот почему и люблю тебя. Но не стоит бояться того, что ты превратишься в клише или что-то в этом роде.

Мне было трудно поверить в то, как хорошо он меня уже узнал. Словно смог заглянуть в мои мысли.

– У меня маленький бзик насчет клише, – призналась я.

– В чем дело? Ты убеждена, что все одинаковые, а ты – особенная?

– Типа того.

Ной поднялся, нежно перекинул мои волосы на одну сторону и поцеловал меня в шею.

– Это просто отношения, Поппи. Они все шаблонны. В них нет ничего особенного. Только то, что это мы. Ты и я. Я рад, что есть ты и я, потому что мне кажется, то, что мы создали, – прекрасно. Но при этом считаю, что эта фигня с «влюбленностью» одинакова для всех.

Я поцеловала его в губы.

– Как мне хочется провести с тобой весь день! Ты же знаешь это, да?

– А что случилось с желанием не зацикливаться на другом?

– Оно пропало после того, как ты сказал эти прекрасные слова.

– Господи, ты всегда так легко меняешь свое мнение? Несколько комплиментов – и твои моральные принципы вылетели в окно.

Я поднялась и оттолкнула его.

– Эй, возьми свои слова обратно!

Он с улыбкой поймал мою руку, когда я снова попыталась толкнуть его.

– Никогда!

Ной пощекотал мою талию. Я оттолкнула его руку, но он тут же поймал мою и зажал ее под мышкой, а потом снова защекотал меня свободной рукой. Я завизжала и принялась лупить его по голове, пытаясь остановить. Он засмеялся и легко блокировал мои удары. И снова щекотка – одновременно замечательная и ужасная.

– Господи, валять дурака – теперь наша фишка? – Я взвизгнула во время его следующей атаки. – Это же так избито!

После этих слов Ной с легкостью закинул меня на плечо. Я закричала, оказавшись вниз головой.

– Точно! Довольно с меня!

Он побежал вместе со мной в спальню, хоть я и продолжала вырываться, и кинул меня на кровать. Прежде чем мне удалось прийти в себя, Ной, нависнув надо мной, положил руку на мою ногу и провел дорожку под футболку.

– Я расскажу тебе кое-что о клише, – выдохнул он в мое ухо. – Они хороши именно тем, что предсказуемы.

А затем он поцеловал меня, и на добрые десять минут мне стало плевать на все.

Через несколько часов и бесчисленное количество поцелуев мы выбрались из спальни, чтобы перестать зацикливаться друг на друге и пообщаться с миром. Мое платье за ночь высохло, и Ной убедил меня, что я хорошо выгляжу, так что могу встретиться с подругами и без макияжа. Мы находились в пузыре, настолько переполненном любовью, что я позабыла о грозе. Но она жестоко напомнила о себе, как только мы вышли из дома.

– О господи! – осматриваясь, пробормотала я.

Было заметно, что здесь произошло стихийное бедствие. Из стоков неустанно била вода, выливаясь на дорогу. Сломанные ветви деревьев раскидало по асфальту, а одна из них нашла себе уютное местечко в машине, пробив лобовое стекло.

– Да, непривычно, – беря меня за руку, сказал Ной.

Мы направились к центру города в пугающей тишине, осматривая последствия неожиданного шторма. Чем дальше мы шли, тем становилось хуже. Мы увидели телефонный столб, упавший прямо на фасад магазина. Многие улицы были затоплены. Нам удалось миновать большинство таких участков, но иногда Ной закидывал меня на спину и преодолевал лужи, погружаясь в них по колено. Он предусмотрительно захватил с собой сменную одежду и сказал, что переоденется в студии. Если студию не затопило.