Холли Борн - Родственные души

Я икнула, а Ной расхохотался:

– Поппи Лоусон, ты пьяна. Как? Ты выпила всего два бокала!

Я возмущенно отпрянула на своем сиденье и надулась:

– Пьяна? Конечно же, нет.

Я энергично помахала бокалом, чтобы подчеркнуть, что это не так, и немного шампанского выплеснулось вниз с балкона.

Упс.

Я опустилась на колени, чтобы меня не заметили, и выглянула за край ложи. Под нами стояла парочка озадаченных пожилых людей. Женщина с мокрым пятном на ярко-синем платье подняла руку, словно проверяла, не идет ли в помещении дождь. Мужчина, который, как я предположила, был ее мужем, осматривался, чтобы понять, откуда на них внезапно вылилась жидкость. А потом, будто почувствовав, что я за ними наблюдаю, они повернули головы в мою сторону.

– Дерьмо, – прошептала я и дернулась назад.

Ной тотчас оказался возле меня, присел и еле сдерживал смех.

– Ты этого не видел, понял?

– Поверить не могу, – произнес он между взрывами смеха. – Вот честно, как тебя можно куда-нибудь приглашать?

– Это была случайность!

– Да, но могла бы ты постараться не поливать зрителей во время второго акта?

– Конечно, я не буду их поливать.

Ни с того ни с сего я решила, что мне надо в туалет. Очень срочно. Я поднялась и обнаружила, что ложа слегка вращается.

– О нет, – заныла я от постепенно приходящего понимания. – Кажется, я пьяна.

Ной снова захохотал и поднялся, чтобы поддержать меня.

– Думаешь?

– Я напилась на балете! Я никогда раньше не пила шампанское.

– Просто пузырьки ударили тебе в голову. Через несколько минут все будет в порядке. Но ты понимаешь, что за эту неделю напилась уже дважды? Я начинаю думать, что у тебя проблемы с алкоголем.

– Это ты виноват, – направляясь к двери, пробормотала я. – Я нервничаю из-за тебя.

– Куда ты собралась, пьянчужка?

– Мне нужно кое-куда сходить.

Пошатываясь, я вышла в роскошный коридор, отыскала указатели и направилась в туалет, надеясь, что там не будет очереди. Мне повезло. Казалось, что им, кроме меня, никто больше не пользовался. Вероятно, он только для посетителей лож.

Ополоснув руки, я принялась рассматривать себя в зеркале. Обнаружив, что это отрезвляет меня, провела так минут пять, собираясь с мыслями.

Мне до сих пор не верилось, что девушка в зеркале – я. Она выглядела слишком счастливой. Такое выражение лица, как у нее, свойственно парочкам, которые держатся за руки, гуляя в парке воскресным утром. Влюбленный взгляд. И у меня был такой же.

Я помолилась кому только можно, чтобы такой взгляд был у меня всегда.

Я вернулась в ложу после звонка, оповестившего, что до окончания антракта осталось пять минут.

Перед Ноем стояла двухлитровая бутылка с водой. Он протянул мне стакан:

– Выпей.

Я осушила стакан и вернула его. Ной налил воду и вновь передал мне стакан. Я стыдливо выпила и этот.

– Почему у меня кружится голова? Я выпила не так много.

– Как я уже говорил, это из-за того, что ты никогда не пила шампанское. Пузырьки беспощадны, если ты к ним не привыкла.

– А ты, значит, привык?

– Конечно.

Я выпятила губу:

– Я испортила наше свидание.

– Ничего ты не испортила. – Он поманил меня к себе на колени. – Иди сюда.

Я как можно изящнее устроилась сверху, и он притянул меня ближе. Затем опустила голову к его ключице и вдохнула чистый запах его накрахмаленной рубашки.

– Я очень тебя люблю, Ной, – сказала я, поигрывая запонками. – Спасибо, что пригласил меня на балет.

Моя рука двинулась по его руке, и я начала поглаживать его грудь.

– Знаешь, – прошептала я, – не думаю, что кто-то может увидеть нас здесь…

Ной ничего не сказал, но обнял меня крепче. Я склонилась к нему и поцеловала:

– Мы могли бы заняться чем-нибудь… и никто не увидел бы нас.

Ной неуверенно ответил на мой поцелуй:

– Поппи, ты все еще пьяна.

– Уже нет! – обвивая руками его шею, запротестовала я. – Вернее, была, но минут пять назад. А потом посмотрела на свое отражение – это всегда помогает. Но в нем я не увидела себя.

– О чем, черт побери, ты говоришь?

Я больше не могла ждать. Мне просто хотелось целовать его прямо сейчас, во время представления.

Поэтому я заткнула ему рот поцелуем, а когда он попытался остановить меня или выразить недовольство, поцеловала настойчивее. Вскоре его руки запутались в моих волосах, и он охотно отвечал мне. В этот момент нас совершенно не волновало, что мы разыгрываем представление для зрителей снизу.

Свет приглушили, и заиграл оркестр. Я прервала поцелуй, оттолкнув Ноя, и перевела все внимание на сцену.

– Эй, – сказал он.

– Тсс! Начинается!

Я придвинула свое кресло поближе к нему, чтобы наши ноги соприкасались. Затем ухватилась за перила и наклонилась, чтобы получше рассмотреть танцоров. Их изящные тела кружились по сцене, и казалось, на них не распространяется закон всемирного тяготения.

У меня захватывало дух от их красоты, их костюмов, от того, что мужчины, казалось, без труда могли поднимать и подкидывать в воздух танцовщиц. Но чары были разрушены, и их место заняли более сильные, когда я почувствовала руку Ноя на своем колене.

– И тебе привет, – опустив взгляд на свою ногу, прошептала я.

Его рука передвинулась на сантиметр выше.

– Тихо, – внимательно глядя на сцену, сказал он. – Я смотрю представление.

Мою ногу начало жечь, словно его рука испускала жар. Стараясь не потерять лица, я снова переключила внимание на сцену, но с трудом могла сосредоточиться.

Рука Ноя сдвинулась еще на сантиметр и оказалась под подолом платья. Я заерзала, и это стало ошибкой. Рука Ноя вновь переместилась. Теперь его кисть лежала на середине моего бедра, но этого было достаточно, чтобы меня переполнили эмоции. Из-за легких касаний его пальцев казалось, что мое тело подключили к высоковольтной линии. Я могла лишь попытаться слегка отомстить ему, поэтому потянулась и положила руку на его бедро настолько высоко, насколько осмелилась. Ной втянул воздух. Я улыбнулась и забарабанила пальцами, все еще глядя прямо перед собой.

Вряд ли я смогла бы описать, что происходило во время второго акта. Скажу только, что это были самые эротические сорок пять минут в моей жизни. Мне казалось, что мы – одно пульсирующее целое. Ной, если быть честной, вел себя как настоящий джентльмен и не двигал свою руку выше, но все равно это было так интимно, что вызывало во мне сильную реакцию. Дыхание сбилось. А он тоже был ошеломлен моим прикосновением. У него дрожала нога. И в какой-то момент его затрясло так сильно, что можно было подумать, что его тело бьется в конвульсиях.

«Разве это нормально?» – подумала я. Но, ощутив, как Ной пальцами выписывает узоры, забыла об этой мысли еще до того, как она оформилась у меня в голове.