Холли Борн - Родственные души

Тот транс, в котором мы находились, рассеялся с отрывистым звуком аплодисментов. Ной убрал руку, чтобы подняться и похлопать. Я ошеломленно потрясла головой и присоединилась к нему. Танцоры исполняли реверансы и широко улыбались публике. Неужели представление закончилось? Но занавес опустили, и люди поспешили освободить зал. Толпа толкалась к узким выходам, прижимая сумки к бокам и аккуратно засунув программки под мышки.

– Может, задержимся здесь на несколько минут? – спросил Ной. – Подождем, когда схлынет толпа.

Я осоловело кивнула, и он взял меня за руку.

– Не знаю, как ты, – нагло приподнимая бровь, сказал он, – но я вряд ли смогу описать хоть что-то из этого акта. – Ной наклонился и быстро поцеловал меня в губы. – Ты очень странно на меня влияешь, Поппи. Думаю, я становлюсь зависимым от тебя.

Я могла лишь сжать его руку, потому что мое тело старалось успокоиться.

Осторожно подняв пальто и сумку, я допила воду. Ной был прав. Я больше не чувствовала воздействия шампанского. Возможно, дело было все-таки в пузырьках.

Ной взял мое пальто, чтобы помочь мне одеться.

– Ты в порядке?

Я кивнула:

– Все нормально. Просто…

– Немного потрясена?

Я снова кивнула.

Почти все уже ушли. Я осмотрелась, чтобы убедиться, что ничего не забыла, взяла Ноя за руку и вышла из ложи, возвращаясь к обычной жизни.

– Черт, снаружи будет холодно, да? – сказал Ной, когда мы спускались по лестнице.

– Думаю, да.

Добравшись до первого этажа, мы увидели, что у выхода из театра собралась толпа.

– Что происходит? – спросила я. – Почему они не выходят?

Мы сантиметр за сантиметром пробирались между зрителями. В лицо ударил холодный воздух с улицы.

Я посмотрела в окна:

– Оу!

Каким-то образом времени, необходимого для одного балетного представления, хватило, чтобы стремительная снежная буря атаковала Лондон и укрыла все вокруг слоем снега. Элегантно одетые женщины выходили на улицу и тут же поскальзывались на каблуках.

– Как могло намести столько снега? – спросила я Ноя.

Он стоял на цыпочках и смотрел поверх голов.

– Не знаю, – озадаченно ответил Ной. – Но, возможно, будет непросто куда-то добраться.

«О господи! Поезда!»

В Англии имелась раздражающая традиция приостанавливать движение транспорта во время непредвиденных погодных условий.

– Мы сможем попасть домой?

Ной состроил гримасу:

– Не знаю.

Мы протискивались сквозь толпу. Затор произошел по вине тех людей, которые просто отказывались выходить, словно ожидая, что их злость магическим образом растопит снег. После нескольких стратегических толчков локтями мы вышли навстречу морозу и крупным снежинкам, медленно падающим на наши головы.

– Пойдем к метро, – сказал Ной. Его рука крепко сжимала мою, чтобы я не поскользнулась. – Надеюсь, поезда в Мидлтаун не отменили.

Я слегка запаниковала. У меня не было знакомых в Лондоне, поэтому если мы застрянем здесь, то придется искать место, где можно переночевать. К тому же я до сих пор была сбита с толку. Ведь только очнулась от вызванной Ноем неги, а обильный снегопад – слишком неожиданное явление, которое нелегко переварить.

Мы спустились на станцию, поспешили в вагон и с нетерпением ждали, когда он доставит нас к вокзалу Виктория.

Ной всю дорогу держал меня за руку, но в этом жесте не было нежности, скорее он сжимал ее так, будто считал мячиком для снятия стресса. Примерно через пятнадцать минут мы бегом поднялись по эскалатору и вышли на заметенные снегом улицы, поскальзываясь почти на каждом шагу. Подбежали к информационному табло вокзала и встали перед ним, дрожа от холода.

– Смотри, – показывая пальцем, сказала я. – Вот поезд до Мидлтауна… О! Его отменили.

На самом деле в каждой строке гигантского экрана мерцала красная надпись, сообщающая об отмене рейса.

– Оу!

– И правда – оу.

– Что будем делать?

– Не знаю.

Мой телефон несколько раз пропиликал в сумке, и его настойчивая вибрация соответствовала нашей ситуации. Я достала его и увидела, что до меня дважды пыталась дозвониться мама, пока мы ехали в метро.

– Мама волнуется. Позвоню родителям и узнаю, идет ли дома снег, – сказала я.

– Хорошо. Я залезу в приложение Ассоциации железных дорог и выясню, что происходит.

С хмурым выражением лица Ной разблокировал сотовый.

Я затопала, чтобы не замерзнуть, и позвонила домой.

Мама ответила после второго гудка:

– Поппи?

– Да, это я.

– Ох, дорогая, ты где? У нас невероятный снегопад.

Ее голос звучал слегка испуганно, было понятно, что она попытается скрыть беспокойство.

– Мы застряли на вокзале. Балет закончился всего двадцать минут назад. Мы даже не знали, что пошел снег.

– В новостях говорят, что снега вообще никто не ожидал, как и грозу. Мне это не нравится. Несколько дней назад я работала в саду в летней одежде. Поппи, что вы будете делать? Как доберетесь домой?

– Я не знаю.

– Должны же быть какие-то поезда?

– Да. Конечно, будут.

Произнеся эти слова, я услышала, что в нескольких шагах от меня Ной обрушился на сотрудника вокзала.

– Что? Ни одного поезда в ближайшие четыре часа?! – прорычал он.

– О нет!

– Что такое? – спросила мама.

– Думаю, поездов не будет.

В здание зашли еще люди, и многие из них тоже были нарядно одеты. Они встали возле нас, и я заметила панику на их лицах, когда они увидели информацию о поездах.

Ной все еще говорил по телефону. Я вновь сосредоточилась на голосе мамы, которая что-то мне говорила.

– Боже, Поппи. Как вы доберетесь до дома?

– Я не знаю.

В животе образовался узел. Подтянулись новые люди после окончания других представлений и начали докучать работникам вокзала в ярких светоотражающих жилетах, выпытывая у них информацию.

– Может, мне позвонить тете Сьюзи? Она могла бы устроить вас на ночь.

Я содрогнулась от этой мысли. Мамина сестра была одной из самых странных людей, с которыми я когда-либо сталкивалась. Она была сверхрелигиозной католичкой и жила одна в огромном жутком таунхаусе на самом севере Лондона.

– Хм, не уверена, что она согласится приютить вместе со мной и Ноя.

Несмотря на обеспокоенность, мама засмеялась:

– Да, ты права. У нее может случиться сердечный приступ.

Ной закончил телефонный разговор и теперь жестами подзывал меня к себе.

– Подожди, мам, Ной пытается мне что-то сказать. Я перезвоню. – Я сбросила звонок. – Что?

– Все улажено, – сказал Ной, но выглядел при этом так, словно испытывал неловкость.

Меня это смутило:

– Не понимаю.

– Я забронировал нам номер в отеле.

Я в неверии покачала головой:

– Что ты сделал?

– Забронировал номер в отеле.

– То есть мы не вернемся домой?