Александр Лекаренко - Бегущая зебра

— Только сумасшедшие алкоголики пьют в такую погоду, — поддержал его Жоржик, принимая пакет из его рук.

— Но, поскольку, здесь нет сумасшедших алкоголиков, — продолжил полковник. — то никакая жара не помешает двум джентльменам выпить, когда им захочется, — закончил Жоржик.

— Жоржик! — жалобно позвала Нелли, как тюлень, высовывая голову из бассейна. — Ну, дай мне халат!

Юлия кусала губы на кухне, когда Вальтро вошла туда, оставив Жоржика, Нелли и полковника, вежливо отводящего взгляд от выпирающей из халата Нелли, светски беседовать за столом в ожидании фуршета.

— Нелли занимала деньги для моей мамочки, — сказала Юля.

Разговор у бассейна имел место не так далеко от дома, чтобы она не уловила общий его смысл.

— А мамочка к любым деньгам относится, как к своим. Она легко берет и легко дает, было время, когда она дарила мне бриллианты, а потом забирала их назад. Было время, когда я в школу ходила только потому, что Нелли снаряжала мне ранец с книжками…

— Плюнь и забудь, — перебила ее Вальтро, доставая бокалы из буфета. — Баланс подбит, вопрос решен. Мамочку твою я в глаза не видела, а Нелли нам ничего не должна. Все.

— Деньги, это вообще не вопрос денег, — с нажимом сказала Юлия, нажимая ножом на колбасу, как будто это было горло врага. — Никто не в состоянии расплатиться за все, что хочет. Я кое-что поняла в последнее время и намерена решить этот вопрос быстро и навсегда.

— Как? — поинтересовалась Вальтро.

— Отрезав от себя весь этот, на фиг мне не нужный клубок потребностей. В них ноги путаются и потому все постоянно падают носом в грязь. В жизни не видела человека, который не расшибал бы себе нос или которому не расшибали бы башку из-за денег. Сколько себя помню, каждый доброжелатель наматывал на меня какую-нибудь потребность. Платьица, колечки, губная помада… Ресторан, лимузин, кокаин. Хочешь шоколаду — соси хуй. И все сосут, сестричка. — Юлия ухмыльнулась. — Тот, у кого сосешь ты, сам сосет у кого-нибудь другого. И чем выше он залез, тем больше хуев ему приходится сосать. Могу тебя уверить, сестричка, что богатые бандюки — самые сосущие люди в мире, над ними стоит больше боссов, чем над любой уличной блядью. — Почему только бандюки? — усмехнулась Вальтро. — Те, кто делают игру, сажают людей на холодильники, телевизоры, соковыжималки и автомобили, как на иглу. А севши, нормальные граждане становятся способны на все, как наркоман за дозу. Ты думаешь, мало «мачо», которые дадут в жопу за «мерседес»? — Они расхохотались. — И все это — такое дерьмо, — Юлия с отвращением сплюнула в окно, — в свете костра.

— Ну, скоро там? — воззвал увидевший ее Жоржик. — Сколько нужно времени, блин, чтобы порезать кусок языка?

— Красивая у вас трость, — заметила Юлия.

— Эта трость принадлежала моему деду, — с готовностью пояснил полковник. — Он привез ее из Индии.

— А кому собираетесь передать ее вы, — спросила Юлия, — когда выберетесь домой из этого леса?

— Я возьму ее с собой в могилу, — усмехнулся полковник, коротко глянув на Нелли. — У меня нет наследников.

— А почему бы тебе не усыновить меня? — предложил Жоржик. — Жаль тросточку, пропадет ведь, хорошая вещь.

— Потому что тогда придется усыновлять кого-нибудь еще, — ответил полковник, — чтобы он закопал наши кости перед тем, как распорядиться наследством.

— Бедный Йорик! — вздохнул Жоржик. — Ты так ни хрена и не понял, Я буду ждать, пока ты окочуришься, а ты будешь ждать, когда кондратий хватит меня, вот так мы и протянем до Страшного Суда.

— Жоржик, почему ты так глупо шутишь? — недовольно вмешалась Нелли.

— Потому что умная шутка над могилой — это эпитафия, — сказал Жоржик.

— Так не шути, — пожала плечами Нелли.

— А не шутить, — нельзя, — Жоржик значительно поднял палец, — некому, кроме меня самого, подержать в руке мой пустой череп. Приходится самому побренчать бубенцами, чтобы не было так страшно на него смотреть.

— Смерти нет, — сказала Юлия.

— Конечно, нет! — радостно поддержал ее Жоржик. — В твоем возрасте. А потому пей и веселись, плюнь на лысину старому дураку, который плачет с собственным черепом в руке! — И Жоржик подставил лысину для плевка. Юлия попыталась сделать жест и трагически поцеловать его в плешь, но Жоржик пьяно дернул башкой и стукнул ее по носу. Капля крови скатилась в бокал с шампанским, который Юля держала в руке.

— Ну, вот, — сказала она, запрокидывая лицо к небу, — как только попробуешь проявить гуманизм, сразу получаешь по носу. Спасибо, — она приняла из рук полковника носовой платок.

— Пожалуйста, — галантно ответил Жоржик, потирая лысину.

Нелли бросила на него гневный взгляд.

— Ты испортил девочке лицо!

— Глупости, — сказал Жоржик. — Такое лицо невозможно испортить щелчком по носу. Таким лицом можно пробить десять таких голов, как моя, — он подмигнул Юле. — Правда, деточка?

Юлия посмотрела на него через скомканный носовой платок, который прижимала к носу, и молча улыбнулась. Полковник заерзал в кресле, ему хотелось затронуть тему непринужденно и элегантно, но ситуация развивалась не по его правилам, ускользая из нужного ему русла, и запутываясь все больше с каждым словом и каждым жестом этого Сумасшедшего Болванщика, который правил здесь бал. Полковник вздохнул, расслабился и затих в ожидании своего выхода.

Юлия опустила руку с платком, как будто убирая от лица карнавальную маску, и подняла к солнцу бокал, в котором расплывалась капля ее крови.

— Пей, пей, девочка, — ухмыльнулся Жоржик. — Ты будешь не первой.

Нелли бросила на него устало-презрительный взгляд и отвернулась, Юлия протянула бокал Жоржику. Жоржик взял бокал, отпил глоток и вернул ей назад. Юлия приняла бокал и выпила до дна.

— Ты мне все больше и больше нравишься, девочка, — серьезно сказал Жоржик. Вальтро удивленно подняла брови.

— Жоржик, не втягивай ее в свои игры, — резко сказала Нелли.

— Какие игры? — печально сказал Жоржик. — Нелли, по-моему, ты совершенно не понимаешь, насколько взрослая твоя девочка.

— Да! — вдруг выступил полковник.

Юлия рассмеялась.

— Вот я и говорю! — оживился Жоржик. — Нелька, давай выдавать ее замуж!

Нелли уперлась взглядом в стол, пряча блеск глаз.

— Она не хочет, — сказал полковник с тайным облегчением оттого, что кто-то взял бразды в свои руки.

— А сколько ты дашь мне за сводничество, если я ее уболтаю? — жадно спросил Жоржик.

— Десять тысяч, — подумав, ответил полковник.

— Маловато будет, — сказал Жоржик высоким и противным голосом.

— Это не предмет для смеха, — сказала Нелли, не поднимая глаз от стола.

— А кто смеется?! — возмутился Жоржик. — Какие могут быть шутки, за такие деньги? Юлька, неужели ты не дашь мне заработать пятнадцать штук?