Макс Фрай - Мой Рагнарёк

– Ну да, я пришла к вам искать защиту. – Удрученно сказала она. – Можешь ликовать, сын Кроноса. Сегодня у тебя великий день: Геката просит тебя о помощи.

– Тоже мне событие! – Фыркнула Афина. К моему величайшему изумлению, брови Марлона Брандо больше не хмурились от гнева. Афина говорила насмешливо, но вполне добродушно. Зевс улыбнулся еще шире. Остальные Олимпийцы тоже расслабились – можно было подумать, это не они только что были готовы наброситься на незваную гостью. Гелиос больше не угрожал Гекате своими испепеляющими объятиями, а посторонился, давая ей подойти поближе.

– А, ты удивлен, Один? – Шепотом спросил он. – Ничего странного. Есть две Гекаты, которые сменяют друг друга, и они не слишком похожи друг на друга, хотя каждая сохраняет память о том, что случилось с другой… Мы враждуем с Хтонией, но не с Уранией. Та, трехликая, которая вышла из тьмы, нам ненавистна. Но ее здесь больше нет. Геката Урания, конечно, тоже не подарок, но с ней вполне можно иметь дело.

– Ясно. – Кивнул я. Вообще-то, наивность Олимпийцев меня порядком удивила. Я всегда знал по собственному опыту, что облик – это всего лишь облик: кем бы ты не казался, какие перемены не происходили бы с твоим лицом и нравом, ты – это всегда только ты сам. Но я решил оставить свою мудрость при себе и поглядеть, что будет.

– И все-таки, кто за тобой гнался? – Спросила Афина. Я-то мог спорить на что угодно, что мне уже известен ответ!

– Дивные, непостижимые существа. Могущественные, словно они принадлежат не умирающему, а новорожденному миру. – В глубоком голосе Гекаты зазвенели мечтательные интонации влюбленной девчонки. – Мертвые, как сама вечность, безжалостные, как время и жадные до чужой силы, как пересохшая глотка…

Мне жаль, что я – не одна из них. Если бы мне было суждено родиться заново… Но тут уж ничего не поделаешь!

– Среди них была женщина с веретенами в волосах, да? – Спросил я. – И некто в шлеме похожем на сказочную птицу, и еще один – безголовый…

– С дверцами в груди. – Кивнула она. – Их тихий скрип способен свести с ума – даже меня! О, этим существам подвластны такие силы о существовании которых я только смутно догадывалась… Впервые в жизни я узнала, что такое настоящий страх.

– И как тебе это понравилось? – Мрачно спросила Афина.

– Не знаю… – Задумчиво ответила Геката. – У страха есть свое непреодолимое очарование. Он завораживает – во всяком случае, когда это происходит впервые!

– Смотри-ка, тебе даже пришлось по вкусу это приключение! Ну и предпочтения у тебя! – Хмыкнула Афина.

– Что ж, во всяком случае, у нас с тобой общие враги. – Заключил я. – Выходит, они просто охотятся на всех подряд, кто подвернется.

– Надеюсь, они не доберутся до Посейдона! – Озабоченно заметил Арес. – Как-никак, а все-таки его скрывает морская пучина…

– Думаешь, эти твари не умеют плавать? – Усмехнулся я. – Не верю!

Пожалуй, надо бы мне наведаться и к Посейдону, если еще не поздно. Хорошо что ты о нем вспомнил.

– Не "вспомнил", а "вспомнила"! – Кокетливо поправила меня белокурая красотка. – Проявляй хоть какое-то уважение к моему новому облику, Один!

– Рядом враги, Отец Битв! – Впервые голос Гендуль показался мне встревоженным.

До сих пор мои валькирии были образцом неподражаемого спокойствия. Но и они оказались подвластны разрушительным переменам!

– Их много? – Спросил я.

– Не больше, чем твоих друзей. Но нас пугает их могущество. Мы не сможем их остановить. Может быть твои руны смогут.

– Это те же самые, да? Те, от кого вы охраняли дома Олимпийцев в последние дни?

Валькирия кивнула. Впрочем, я и сам отлично знал ответ. Разумеется, это были грозные обладатели диковинных имен, кто же еще?!

– Ну, наконец-то мы увидим их лицом к лицу. Ничего страшного. – Я обернулся к Олимпийцам. – Они не смогут приблизиться к тем, у кого есть моя руна.

– Но ее пока нет ни у меня, ни у Аида. Да и у Зевса нет твоей руны, если уж на то пошло. – Встревоженно заметил Гефест. Я всегда догадывался, что воитель из этого мастера никудышний. Так уж повелось: одни руки умело куют мечи, но совсем другие руки с радостью достают их из ножен!

– Это поправимо. – Твердо сказал я. Мы окружим их тесным кольцом, так что убийцы не смогут к ним подобраться.

– Неужели ты думаешь, что я стану прятаться от врагов за вашими спинами?

– Хмуро спросил Зевс.

– А почему нет? Все лучше, чем умирать. – Резко сказал я. – Успеется еще!

И потом, я же не сказал, что мы должны топтаться на месте и покорно ждать, пока они уйдут. Посмотрим, что они из себя представляют, а потом попробуем дать им бой.

Ты же можешь метать свои знаменитые молнии, стоя в центре круга!

– Не спорь с ним Юпитер. Сейчас его время. – Тихо сказала Афина.

Зевс озадаченно покосился на свою любимицу и неохотно кивнул. Олимпийцы тем временем уже окружили его тесным кольцом. Гефест поспешно протиснулся внутрь круга, за ним неохотно последовала Геката. Мне пришлось чуть ли не силой поднимать с места Аида: если бы не я, он бы и не подумал о себе позаботиться!

Даже если бы мои валькирии не принесли нам весть о приближении врагов, я бы вскоре узнал о том, что они рядом. От их причудливых тел исходил сильный запах – странная смесь звериной вони и пронзительной свежести, сопровождающей сильную грозу. Их близость заставляла разум умолкнуть, а сердце – суматошно забиться, словно оно было сердцем обыкновенного человека, которому ведом страх. Я изо всех сил старался сохранять выдержку – впервые эта задача показалась мне почти невыполнимой, но я заставил себя вести так, словно несокрушимое спокойствие бессмертного все еще в моем распоряжении. Это сработало: когда очень хорошо притворяешься, убедить можно кого угодно, даже себя самого!

– Их запах порождает страх. – Тихо шепнула мне Афина. – Эти твари нашли очень простой способ управлять нашими чувствами. Хорошо бы и нам так научиться!

– Да, неплохо. – Удивленно ответил я. – Неужели и правда дело только в запахе?

– Когда это я понапрасну молола языком? – Обиделась Афина.

"Сказать по правде, случалось с тобой и такое", – насмешливо подумал я, но в этот миг темнота ночи растаяла, как снег у очага. Можно было подумать, что вокруг нас вспыхнули костры, зажженные великанами. Наши таинственные преследователи были совсем рядом, теперь мы могли взглянуть на них. Сейчас они совсем не походили на причудливых уродцев, о которых рассказывали мне валькирии. Мне казалось, что они сотканы из разноцветного пламени, их очертания дрожали и менялись, и я поневоле залюбовался неописуемой красотой этого зрелища. Потом пестрый свет, исходящий от их тел, погас так же внезапно, как вспыхнул, я даже не успел разглядеть их как следует. Угасшие причудливые силуэты несколько секунд потоптались на краю амбы и слились с темнотой. Они уходили. Это удивило меня бесконечно: до сих пор я твердо знал, что когда встречаются враги, битва неизбежна. Но незнакомцы руководствовались совсем иной логикой: они посмотрели на нас, увидели, что легкая добыча им не светит, и решили удалиться. В то же время мне и в голову не пришло бы называть их трусами. Трус убегает, спасая свою шкуру, а от незнакомцев исходило неописуемое спокойствие. Они не испытывали к нам враждебных чувств – мне показалось, что чувства, в том числе и враждебные, им вовсе неведомы. Уверен, когда они убивали Олимпийцев, они просто брали их жизни, как хозяин дома берет ломоть хлеба со своего стола – а ведь никто не испытывает ненависти к горбушке, в которую вонзаются его зубы… Вот и сейчас они пришли сюда не воевать, а просто пообедать – взять по куску хлеба и разойтись по своим делам. Мне было ясно, что они уходят только потому, что не хотят терять с нами время: они рассчитывали на скорую добычу, а долгая возня с моими рунами не входила в их планы. Я понимал и другое: они могут вернуться в любой момент – как только придумают, каким образом можно получить еще несколько жизней, не затрачивая особых усилий. И еще я твердо знал, что должен отправиться за ними, хотя не слишком рассчитывал на легкую победу. Слейпнир появился рядом со мной мгновением раньше, чем я подумал о том, что он мне нужен.