Броди Эштон - Моя леди Джейн

На улице почти стемнело. До превращения Джейн оставались считаные минуты. Надо твердо выложить ей все.

– Тебя там не будет.

– Как это не будет? – Она сощурилась.

– Не будет, и все.

– Нет, я иду с вами! Даже не упрашивай меня остаться. Скажи ему, Эдуард.

Король почесал затылок, но ничего не ответил. Поняв, что от кузена ждать поддержки не стоит, Джейн снова повернулась к Ги.

– Ты мне муж, а не хозяин.

– Да, миледи. Вы всегда умеете настоять на своем. Но только не сегодня. И вообще никогда, если речь будет идти о вашей жизни.

– Гиффорд Дадли, когда речь идет о моей жизни, а когда не идет – это не вам решать.

Гиффорд склонил голову.

– Да-да, конечно, Джейн. В будущем я непременно это учту. Но не теперь.

Джейн сжала губы в тонкую ниточку.

– Тебе меня не остановить.

Взгляд Ги упал на пустую птичью клетку в углу комнаты.

– И помышлять о таком не стану. Но этой ночью, поверь, сделаю для этого все, что в моих силах. Если ты не обещаешь сидеть дома по доброй воле, мне придется тебя запереть.

– Не посмеешь!

– Никогда не посмел бы, даже если б сотня карпатских быков грозили растоптать меня. Но сегодня посмею. И запру тебя, если ты не пообещаешь остаться в замке по доброй воле.

Джейн даже ахнула от негодования.

– Со мной нельзя так обращаться! Да ты меня и не поймаешь! – воскликнула она с такой силой, что, казалось, даже воздух вокруг нее содрогнулся от страха. Но тут последовала вспышка света, девушка стала хорьком, и Ги проворно прыгнул прямо на нее.

Прежде чем она успела сориентироваться в пространстве в новом облике, муж схватил ее за загривок.

– Поверь, я больше никогда так не сделаю, – шепнул он ей на ухо. – Это первый и последний раз.

Секунда – и извивающийся хорек оказался под замком в клетке.

– Вы уверены, что это необходимо? – уточнила Грейси.

До сих пор они с Бесс хранили молчание, хотя и выглядели напряженными.

– Уверен, – заверил ее Гиффорд без тени сомнения. – И прошу вас обеих обещать мне не выпускать ее. И охранять.

Принцесса кивнула и опустилась в кресло рядом с клеткой.

– Что ж, на этот раз, наверное, лучше нам и вправду не лезть на передовую, а присмотреть за Джейн. Я бы, конечно, предпочла иное, но не вижу, чем могу быть полезна в охоте на медведя.

– Я ее выпускать не собираюсь, – в свою очередь заметила Грейси, – но думаю, потом она захочет вас убить.

Она присела на край кровати.

– Постойте, а что, Бесс и Грейси обе остаются? – озадаченно уточнил Эдуард. – Почему бы Грейси не отправиться с нами? Она в этом деле пригодится.

– Не доверяю я Стае, – объяснила шотландка. – Особенно Арчеру. Лучше мне поторчать этой ночью тут – на случай, если он затеет какую-нибудь каверзу, пока вас нет. За ним нужен глаз да глаз. А Елизавета пусть сидит в комнате и следит, чтобы Джейн куда-нибудь не нахорёчилась.

– В смысле – не освободилась? Что, есть такое слово – «нахорёчиться»? – поинтересовался Ги.

Грейси пожала плечами.

– Теперь есть.

Эдуард по-прежнему хмурился.

– Что-то не так, сир? – спросил Ги.

– Да нет. Все в порядке. Пусть Грейси остается. На случай, если объявится Стая… И Арчер. Отлично.

– Ну и хорошо, – медленно выговорил Гиффорд и взял меч. – Тогда выступаем?

– Без промедления, – подтвердил Эдуард.

Однако какое-то время они все же колебались. Потом ушли – вдвоем, только Ги и королю предстояло выполнить эту задачу. Протоптанная тропинка вилась у них под ногами. Принц не мог избавиться от навязчивого зрительного образа, который никак не шел у него из памяти с тех пор, как они добрались до Хелмсли. От образа жены, которая, еще в полузабытьи, «отодвинула» его рукой с дороги, чтобы позвать Эдуарда. Конечно, она думала раньше, что ее двоюродного брата нет в живых, и лицезреть его невредимым было для нее хоть и счастливым, но шоком. И все же образ не отпускал его.

Ги вспомнил, как чуть не лишился ее. Как слаба она была. Сколько крови потеряла. Пока она широко не распахнула глаза, он и не представлял себе, как надежно Джейн завладела его сердцем.

И вот, очнувшись, она чуть не сбила его с ног, первым делом протянув руки навстречу брату. Оказалось, что самый дорогой для нее человек на свете тот, кого Джейн хотела обнять, едва угроза смерти миновала, был Эдуард. Любимый, незаменимый друг – как-то так она называла его в письме?

Возможно, и к лучшему, что охота на сказочного медведя отвлечет Гиффорда от этих тягостных мыслей – весьма безрассудных к тому же. В конце концов, его жена ведь никогда не говорила открыто, что влюблена в короля, а она ведь, вообще-то, отличается прямотой и откровенностью. Да и знал Ги, знал, что нравится ей. Она так ему улыбается. Обратившись в человека, всегда спешит обнять. Переводит окружающим его лошадиные мысли.

Но послание Эдуарду подписала: «твоя любящая Джейн».

Ладно. Все. Идем валить медведя. Вот о чем надо сейчас думать.

И все же навязчивый образ никак не отвязывался.

Вполне естественно, что и король радовался чудесному спасению кузины, но и в этом крылось что-то… неприятное. Ведь в той беседе перед свадьбой, когда Ги услышал что-то вроде «попробуй только обидеть мою сестрицу – умрешь», в той беседе Эдуард признался, что любит ее, и, похоже, не просто по-братски.

Наверное , он согласился отдать Джейн молодому Дадли только потому, что умирал, а теперь, когда смерть ему больше не грозит, наверное , сожалеет об их поспешном бракосочетании. И она, наверное , тоже сожалеет.

О господи! Сколько этих «наверное». Наверное , ему лучше сосредоточиться на предстоящей схватке с гигантским медведем. Но Гиффорду так хотелось наконец спросить Эдуарда, какие чувства он испытывает к Джейн и, главное, что они вдвоем с ней делали, пока он пребывал в конском обличье, а они оба – в человеческом. Принцу было мучительно гадать о том, что происходило в эти долгие часы. Ведь это он, он, в конце концов, женат на Джейн, а не кто-нибудь другой. Да и потом, хотя пустельги охотятся в основном на мелких птиц, они при случае и белку слопают за милую душу. И хорька.

Вот так вот, значит. Ги – муж Джейн, а Эдуард вполне может ее съесть. Этих причин вполне достаточно, чтобы она навсегда осталась с ним. А есть ведь еще волосы! Ги даже поразился, как он мог забыть о своей прекрасной густой шевелюре, точно способной затмить скучные «хвостики», которые носят почти все мужчины в стране. И даже королевскую прическу они затмевают.

Итак, она – жена Гиффорда, Эдуард может ее съесть, и ничья прическа не сравнится с его прической.

Молодой человек вздохнул. Все это ерунда в сравнении с титулом короля Англии.

В общем, вместо того чтобы задавать глупые вопросы, он задал более осмысленный: