Броди Эштон - Моя леди Джейн

– Вам Джейн тоже успела сообщить все, что знает о медведях?

– О да, – ответил король. – Не веди себя, как добыча, удвой каким-нибудь – непонятно каким – образом свои размеры и вес, а если не поможет, притворись мертвым.

– А о том, как нам, собственно, убить это чудовище, речь не заходила?

– Нет, – признался Эдуард. – Честно говоря, довольно бесполезными сведениями она меня снабдила.

Дальше они следовали в молчании, пока наконец…

– Сир, вы любите Джейн? – Ги не хотел спрашивать. Само вырвалось, помимо его воли.

– Ну конечно. Мы родня.

– Но мне кажется, вашему величеству нравится любить ее .

Король ничего не отвечал, сбитый, видимо, с толку этой странной формулировкой. А Гиффорд не мог больше сдерживаться.

– Я знаю, вы устроили нашу свадьбу в тот момент, когда думали, что скоро скончаетесь, но вы не скончались. Так что, если она нужна вам самому , я отступлюсь. Достоинство прежде всего. – В самом конце его голос дрогнул. Неловко получилось.

– Гиффорд… – начал король.

– Называйте меня Ги.

Эдуард проигнорировал это предложение.

– Ваша жена вас любит.

Ги взглянул на монарха и удивленно поднял бровь.

– Любит, любит. Она не забывает оставить в конюшне ваши любимые яблоки, хотя идти ей за ними – больше километра. Она расчесывает вам гриву и тщательно очищает вашу попону от репьев.

– Это самые обычные составляющие ухода за конем. – Ги опустил глаза. – Она не захотела, чтобы я стал королем, когда была королевой. Не хотела править со мной рука об руку.

– Тогда она еще не знала, кому можно доверять. Поверьте мне, Гиффорд, Джейн вас любит.

Повисла пауза. Принц изо всех сил надеялся, что это правда.

– По крайней мере, любила до тех пор, пока вы не заперли ее в клетке.

Что верно, то верно…

С минуту Эдуард помолчал, затем вздохнул. Гиффорду показалось, что он хочет в чем-то признаться. Например, в том, что, хотя Джейн и в самом деле любит мужа (или, во всяком случае, так считает король), это плохо, поскольку сам Эдуард тоже ее любит, и долг Ги, как верноподданного английской короны, состоит в том, чтобы уступить жену своему сюзерену. Ради блага страны.

– А как вам показалась Грейси? – спросил король в тот самый миг, когда Ги выпалил:

– Она вам не достанется!.. Кто, простите, мне «показался»?

– Грейси.

– Аа. Она мне понравилась.

Эдуард поджал губы и кивнул.

– Вся эта история с Томасом Арчером… Вы не думаете, что у них что-то было?

– Джейн сказала, что Грейси не захотела отдать ему нож.

– Я имею в виду – «что-то было» в романтическом смысле. Раньше.

– О, вот что. В романтическом. Ну, Джейн упомянула о том, что Арчер – бывший… друг Грейси, так что нечто романтическое между ними, надо думать, происходило…

Плечи короля поникли.

Ги поспешил добавить:

– Не знаю, конечно, осталось ли. К тому же я ведь не присутствовал в самой таверне при разговоре.

Эдуард снова вздохнул.

– Хотел бы я знать, как ей все это сказать. Всякий раз, как начинаю, выгляжу ужасно глупо.

Ги выдохнул с искренним облегчением. Слава небесам – королю приглянулась эта шотландка! Ну конечно!

Грейси очень привлекательна, если, конечно, вам нравится такой тип красоты. Сам Ги предпочитает рыжих. С теплыми карими глазами. С нежной кожей. Начитанных. Своевольных. Но Грейси тоже очаровательна, он готов был это признать.

От счастья Гиффорду хотелось петь. И он прекрасно понимал Эдуарда, когда тот говорил, что «выглядит глупо» в такие моменты.

– Ну да, любовь глядит не взором, а душой; Крылатый Купидон – божок слепой [29] Шекспир. «Сон в летнюю ночь», действие I, явление 1. Пер. М. Лозинского. , – срифмовал он.

– Что? – Эдуард тупо воззрился на него.

– Я хочу сказать, что не читал – в истории ли, в сказке ль, чтоб гладким был путь истинной любви [30] Там же, пер. Т. Щепкиной-Куперник. , – разъяснил Ги.

«Неплохо получилось», – подумал он. Надо будет потом записать.

– Это из какой-то пьесы? – поинтересовался Эдуард.

– Нет… Это… Так просто, на ум пришло.

– Хм-мм… Вы ведь немного поэт, верно? – сказал король.

Краска прилила к лицу Ги.

– Иногда балуюсь.

– Я люблю стихи, – заметил Эдуард. – И пьесы. Во дворце даже ставил маленькие спектакли. Если нам суждено выжить, и если я верну себе корону, и если будет время, думаю открыть придворный театр.

– Если нам суждено выжить, это непременно нужно будет сделать, – поддержал его Гиффорд.

Оба крепко сжали рукояти мечей и мужественно откашлялись, желая показать друг другу, что не боятся глупого старого медведя.

– А какие-нибудь стихи об отваге вы знаете? – спросил король немного погодя.

Ги не знал. Но попытался на ходу сымпровизировать:

– Скажем… Трус много раз до смерти умирает; храбрец вкушает лишь однажды смерть [31] Шекспир. «Юлий Цезарь», акт II, сцена 2. Пер. И. Мандельштама. . Натяни решимость на колки́, и все удастся [32] Шекспир. «Макбет», акт I, сцена 7. Пер. М. Лозинского. .

– На колки́?

Ги пожал плечами.

– Лучше мне вот так сразу не удалось придумать.

– Нет-нет, это прекрасно, – оценил Эдуард. – Запишите потом непременно.

Карта, которой снабдил их Арчер, легко читалась, и путь был недолог, но Ги не понял, действительно ли расстояние невелико или кажется таковым от страха перед предстоящей схваткой с гигантским медведем. С собой они прихватили оружие на любой вкус – мечи с широким лезвием, боевые топоры, палицу. Джейн даже приготовила им специальную настойку, которая, как она заверила Эдуарда, выжжет медведю глаза.

Точного места встречи со зверем на карте, естественно, обозначено не было – просто долина вблизи Рила, где его часто видели, – полагаться приходилось на слухи и весьма путаные сообщения. Чем ближе они подходили к этим местам, тем сильнее Гиффорду хотелось, чтобы слухи оказались ложными, но скоро стало ясно, что таковыми они окажутся едва ли, поскольку тут и там встречался медвежий помет. Принц не сомневался, что помет медвежий, поскольку единственное другое животное в этой части света, способное наваливать такие кучи, – это лошадь, ну а в том, как выглядит лошадиный навоз, он некоторым образом разбирался.

– Уже недалеко, – бросил он королю.

– Вы помните наш план? – спросил Эдуард.

Ги кивнул.

Так эти двое пробирались сквозь заросли до тех пор, пока король внезапно не застыл как вкопанный. Гиффорд сразу же последовал его примеру.

– Кажется, нам понадобится меч побольше, – шепотом заметил Эдуард.

Чудовище было поистине огромным. В те времена в английском языке еще даже не существовало слов, чтобы полноценно описать его размеры. Оно мирно поедало фрукты с дерева, и, чтобы добраться до них, ему даже не приходилось становиться на задние лапы. И ело оно не только сами фрукты, но и листья, и даже ветви, на которых они росли, – пасть у него открывалась широко.