Андрей Жвалевский - Грабли сансары

– Пользуйся! Но за аренду с тебя вычтем, не сомневайся.

Прежде чем забирать Асю из роддома, Алексей отыскал в шкафу свой парадный костюм. На свету он оказался не таким уж и парадным, но Алексей все равно надел его и обнаружил, что пиджак на нем висит, а штаны нужно поддерживать, чтобы не сваливались. Поэтому плюнул и переоделся в привычные джинсы-рубашку-пуловер.

Когда уже собрался выходить, в дверь позвонили.

«Неужели Лариса решила заехать?» – удивился он.

Жена появлялась дома внезапно и бессистемно. Видимо, хотела застукать его с любовницей. Или надеялась увидеть, как муж заливает горе водкой. По пока удавалось только застать Алексея трезвого, одинокого и немного уставшего.

«Или она узнала, что Ася родила?» – думал Алексей, открывая дверь.

За дверью стоял сосед Богдан. Он выглядел встревоженным.

– Привет, – сказал Алексей, – я за Асей, так что…

– То есть она не у тебя, – констатировал Богдан.

– У меня? – удивился Алексей. – Она же у тебя! То есть в роддоме.

– Давай в квартире поговорим! – Сосед решительно вошел, и Алексею осталось только посторониться.

Потом они пили чай и обсуждали, что делать.

Дозвониться Асе невозможно, номер недоступен. Она отправила Богдану эсэмэску: «У меня все хорошо, не ищите».

Нужно объявлять в розыск. Скорее всего, после этого ребенка у нее отнимут. Сначала временно, а потом вообще прав лишат.

– Так обидно, – вздохнул Богдан. – Девочка здоровенькая, никаких следов Дауна. Ест хорошо, активная… Не понимаю, что делать…

– Слушай, – сказал Алексей, – у меня есть идея… Но надо, чтобы ты помог… И кстати, все забываю сказать спасибо.

– За что?

– За то, что тогда денег не одолжил.

– А, – неопределенно сказал Богдан. – Пожалуйста. Так что за идея?

Лариса ждала эсэмэску от мужа очень давно. Уже и не надеялась получить. Наконец прислал. Правда, вместо: «Я все понял, прости» или «Срочно спасай» – ограничился одним словом: «Приезжай».

Но она все-таки добилась своего! Муж понял, что он без нее никто!

Лариса открыла дверь своим ключом, шагнула в прихожую и замерла. Из гостиной доносились звуки, которых она не слышала давным-давно. Гугукал младенец.

Алексей услышал, как дверь открывалась, вышел из комнаты. На руках у него было нечто маленькое и крохотное. Оно растеклось по плечу и повторяло невнятное «гу».

– Это Асина дочка, – сказал Алексей. – Ася сбежала, но я ее могу усыновить… то есть установить опекунство. Богдан уже этим занимается.

Лариса неотрывно смотрела на грудничка. «Маленькие даунята, – думала она, – почти не отличаются от нормальных».

– Но лучше, если мы подадим заявление об опеке вдвоем, – продолжил муж. – Больше шансов.

Лариса сглотнула.

– Потом можешь опять уходить, – сказал Алексей. – Я сам выращу… Да, кстати! Синдрома Дауна не обнаружено.

Лариса замерла на секунду. И вспомнила двух своих дочек. Когда-то они были такими же маленькими и беспомощными. Одна умерла. Вторая превратилась в неблагодарное чудовище. «Ну, – подумала Лариса, – уж эту я точно человеком сделаю!»

Она требовательно протянула руки к девочке:

– Как ты ее держишь? Дай сюда!

Лариса бережно прижала к себе маленькое тельце. Девочка уперлась в холодную поверхность куртки и недовольно сморщилась.

– Какие мы! – обрадовалась Лариса. – С характером! Я назову тебя… Ника! Богиня победы!

– Ася звонила, она…

– Она жива? – перебила Лариса. – Не в полиции? Не в борделе?

– Нет, она в Смоленске. Даже нашла где жить. Но я считаю, мы должны…

– У ти мое золотце, – перебила его Лариса. – Ты чего такая недовольная? Голодная? Не кормил тебя этот изверг? Алексей! Чего стоишь! Грей смесь, будем ужинать!

Ася с трудом вошла в квартиру. Она вообще все делала с трудом; последнюю неделю она не могла ничего: ни ходить, ни сидеть, ни лежать. Она задыхалась, у нее постоянно болела голова, живот, спина, а недавно стали неметь руки. С тех пор как Сергей поставил ей фингал.

Ася жила у Виталика пять лет. Она честно ждала, когда он наконец признается в своих чувствах. Дом ему драила! Разводы с нержавейки убирала специальными тряпочками! Уют ему наводила! Готовила! Старалась быть как тетя Вероника – чтоб ногти всегда накрашены, а за завтраком яичница в цвет чашки. Если посчитать, сколько стоит круглосуточная домработница такого уровня, то Виталик ей сильно недоплачивал.

А он вместо признания в любви все время нудил о том, что она должна получить образование или хотя бы читать. Подбирал для нее книги. Ася даже открыла пару штук. И тут же закрыла.

Короче, он сам виноват, что у нее случилась любовь с Сергеем. Сергей просто шофер. Но он нормальный, живой мужик. А она живая женщина. И когда узнала, что беременна, обрадовалась. Она-то помнила, что это фигня и никаких проблем. И сразу рассказала Сергею. А он тут же от Виталика уволился.

И понеслось. Первые два месяца Асю рвало, а потом она стала набирать вес и отекать. Виталик терпел, потом нанял ей помощницу. Потом он нашел Сергея и потребовал, чтобы тот забрал к себе беременную женщину, потому что ей нужен уход. Пришел Сергей и молча дал Асе в глаз. Оказывается, у него была невеста. И Ася в его планы не входила.

И тут Ася сорвалась. Наорала на Виталика, потому что он сломал ей жизнь. Наверное, она наговорила лишнего, потому что на следующий день ее сумки стояли упакованными у входа в дом, а помощница вежливо попросила вернуть все ключи. Отдельно в файле лежало Асино свидетельство о рождении.

Как выяснилось, Виталик с самого начала знал, что она пришла к нему несовершеннолетняя. Он встречался с ее отцом, и тот отдал ему все документы. Почему отец не сдал ее тогда с потрохами, Ася так и не поняла. Сама она давно привыкла к версии, что ее первый ребенок умер.

Впрочем, отец никогда ей не отказывал. Не отказал и сейчас. Выслушав ее рыдания, он сказал только одно слово:

– Приезжай.

И вот она дома. Отец, когда увидел Асю, охнул. Она с трудом вытащила отекшие ноги из туфель.

В квартире мало что изменилось. Только диван в гостиной перетянули. Но он, наверное, протерся до дыр. И переклеили обои в ее комнате. Розочки сменили гвоздички. Но разница не бросалась в глаза, новые обои выглядели блеклыми и потертыми. И везде валялись игрушки. Асе казалось, что она помнит и эти игрушки. Не помнила она только пятилетнюю девочку, которая сидела в центре комнаты.

– Можно, я лягу? – жалобно спросила Ася.

– Ты кто? – спросила девочка.

– Никонька, это твоя… – начал папа.

– Сестра старшая, – закончила Лариса.

– Сестра? – удивилась Ника. – А чего такая толстая?

– Дура потому что, – буркнула Лариса.