Надежда Залина - Линия Маннергейма

Вернувшись в поселок, капитан собирался съездить на рыбалку, но на реке было полно и своих, и чужих, а ему никого не хотелось видеть. Оставалось одно – напиться. Он подготовил на столе плацдарм, вытащил банку варенья для завершающей стадии и порадовался, что живет один. Мать зимой уехала к дочери помогать по хозяйству. Внучка заканчивала школу, сестра попросила мать пожить в городе.

Увидев идущего к калитке капитана, Федор снова почувствовал злость. Зря он потащился сюда, ничего узнать, скорее всего, не получится. Капитан явно не в том настроении, чтобы беседовать с посторонними. Но уходить сразу не хотелось. Стоило хотя бы попытаться.

– Жену нашли? – спросил Василий Петрович недовольным голосом, стоя у калитки и даже не подумав ее открыть.

– Я по другому делу, – уклонился от прямого ответа Федор.

– По другим делам я принимаю в управе. Там висит расписание, – сообщил капитан и зашагал обратно к дому.

– Василий Петрович! – крикнул вслед Федор. – Я хотел предложить вам кое-что.

– Взяток не беру.

– Вы не поняли, я предлагаю совершить обмен.

– Какой еще обмен? – Капитан остановился и обернулся.

– Как я понял, делом теперь занимаются другие…

– А вам-то что?

– Как это – что? – возмутился Федор. – Оно касается моей жены.

– Вот и обращайтесь куда следует.

– И к кому идти?

– Узнавайте.

– Я хотел поговорить именно с вами. О некоторых обстоятельствах дела.

– Вам известны обстоятельства, о которых стоит говорить? Откуда?

– Я же журналист, у меня есть каналы. Мне кое-что известно, вам тоже. Может, сложим знания?

– Зачем?

– У вас ведь были предположения, неужели не хочется довести все до конца?

– Какая разница, чего хочется мне? – Капитан прищурился и оценивающе посмотрел на Федора. – Пить будешь?

– Что? – не понял тот.

– Водку.

– Наливай.

В доме Федор, все еще недоумевавший, чем была вызвана перемена в поведении капитана, не успев как следует оглядеться, увидел протянутую руку со стаканом. Василий Петрович налил щедро, больше половины, и молча смотрел, как Федор пьет. Журналистская закалка не подвела, и тот, не поморщившись, со знанием дела расправился с порцией.

– Закусывай, – помолчав, предложил хозяин.

– Спасибо. – Федор потянулся за огурцом. – Вкусный, – оценил он соленья.

– Так что ты хотел мне сообщить?

– Есть несколько человек, которые могут оказаться причастными.

– И ты считаешь, что нам о них ничего не известно?

– Вопрос – что именно.

– Выведать хочешь, – буркнул капитан и снова наполнил стаканы. – Понятно.

– Не без этого.

– Пей.

Они снова выпили, закусили, помолчали. Федор, прикидывая, в каком направлении текут мысли капитана, пытался выбрать правильную линию поведения, чтобы наладить контакт. Сразу все выкладывать нельзя, понятное дело, лучше по кусочкам. «Прикинуться, что пьянею, что ли, – думал он, – глядишь, Василий Петрович расслабится да станет говорить. А что, идея вроде бы неплохая, напоить меня сложно, но капитан вряд ли знает об этом». И Федор, сделав «пьяную морду лица», улыбнулся, зацепил огурец и стал им преувеличенно громко хрустеть.

– Не придуривайся, – предупредил Василий Петрович.

– Кто? Я? О чем это ты? – продолжал прикидываться пьяным Федор.

– Не изображай, что окосел. Такой дозой можно разве что ребенка напоить. Или иностранца.

– Да я трезвый, как… Ну, немного разве забрало. Так целый день мотался по области, не ел ничего, жара…

– Поешь, если хочешь. Закуски навалом.

Пока Федор ел, капитан сходил в другую комнату и вернулся с какими-то бумагами. Положив их на стол, он заново наполнил стаканы и прищурившись посмотрел на журналиста:

– Обмен предлагаешь?.. Ты ешь, ешь, не стесняйся.

– Спасибо, сыт. За успешное сотрудничество, – предложил Федор тост и потянулся стаканом к Василию Петровичу. Они чокнулись и выпили. – Хорошая у тебя водка, капитан.

– Попробовал бы мне кто подсунуть дерьмо, – ухмыльнулся тот, – сам бы на дерьмо изошел.

– Власть – это сила, – подмигнул Федор.

– Ты не очень-то шути, – предостерег Василий Петрович.

– Скажи мне, капитан, ты ведь не считаешь, что Лера могла совершить убийство?

– Я смотрю на факты, а не на чьи-то мнения.

– А что факты? Один из них оказался неверным.

– Который?

– А тот, что Леру видели в пятницу в доме гадалки. Наверняка там была эта немецкая гадина. Ну, журналистка, в смысле. Почему ее отпустили? И даже не показали соседке?

– Не имеем права. Она гражданка другой страны.

– Даже если причастна к убийству?

– Доказательств никаких. На каком основании ее задерживать?

– Но ведь это она была там?

– Вероятно.

– А ты сам-то ее видел? Она что, похожа на мою жену?

– Лично встретиться не удалось. Но судя по описанию администратора гостиницы, некоторое сходство наблюдается. Высокая, темноволосая, стрижка короткая. Но главное – костюм, который так подробно описала гражданка Потапова, у нее имелся.

– А личность установили?

– Запрос послали, но теперь это уже не мое дело. Анна Бергер ее зовут.

– Знаю. А она из наших?

– По-русски чешет хорошо.

– Значит, тот факт, что мою жену видели в доме на Мойке, не подтвердился?

– Можно сказать, вероятность его снизилась.

– Бергер отрицает, что была там?

– Нет.

– А как, кстати, она попала внутрь? Там домофон. Если в квартире Смирновой в это время никто не находился, то и дверь ей некому было открыть.

– Сказала, что дверь была открыта.

– И ты поверил? А по времени? Гадалка точно уже уехала, когда она приходила? Ведь соседка видела ее стоящей около двери в квартиру. Может, эта Анна выходила из квартиры, а не хотела войти?

– Даже если и выходила, Смирнова тогда точно была жива. Не надо предполагать, что было и чего не было.

– А что сказала немка?

– Вошла в парадную, позвонила в квартиру, никто не открыл. Она постояла какое-то время и уехала по другим делам.

– По каким, можно узнать?

– Где бы она ни была, проверить затруднительно. А мне уже и не положено.

– А чем они объяснили, что закрывают дело? Или переводят?

– Тебя не касается, – отрезал капитан.

Федор решил не настаивать.

– Значит, правда, что гадалка имела отношение к спецслужбам?

– Где ты это раскопал?

– Я же говорю – есть каналы, – усмехнулся журналист. – Так правда?

– Пусть твои каналы тебе и скажут.

– Понятно.

– Что, мать твою, понятно? – Василий Петрович с мрачным видом опрокинул еще одну порцию. – Сам должен понимать, что можно, а что нельзя.

– Ладно, о другом. Издатель Потапов. Его проверяли?