Надежда Залина - Линия Маннергейма

– Конечно. Он был в типографии. Да и никакой причины для убийства обнаружить не удалось. Ты можешь предположить, на кой ляд ему это?

– Пока – нет. Но он был знаком со Смирновой, в отличие от моей жены… А кстати, соседка эта, ну, которая видела то ли Леру, то ли не Леру, она ведь тоже Потапова. Не родственница, случаем?

– Бывшая жена.

– Вот значит как. И это не вызвало подозрений?

– Проверили. Пусто. А мы ведь жену твою второй раз проморгали. Точно не знаешь, где она?

– Не знаю. И где ее видели?

– Она звонила Потапову и должна была с ним встретиться. Но не пришла. Напрасно, кстати. А теперь пусть не прячется больше. Это ведомство, ну, где сейчас дело находится, оно ведь знаешь, чем от нашего отличается?

– Нет.

– Есть поговорка, что мы вначале задерживаем, а потом собираем доказательства, а они как раз наоборот. И уж если чего накопают, то прячься – не прячься, все равно найдут. Можешь так ей и передать.

– Да не знаю я, где она.

– Считай, что я тебя просто предупредил. Вдруг увидишь.

– Сомневаюсь. Теперь Семеновы. Если кому и есть выгода от этой истории, так уж точно им. Не будешь отрицать?

– А что Сёма? Ему эта квартира…

– Сёма? – удивился Федор.

– Семенов Владимир Тимофеевич, – нехотя пояснил капитан. – Устроит?

– Вы хорошо с ним знакомы?

– Выросли вместе. Он из наших, ярвинских. И турбаза ему принадлежит. Бывает, что и встречаемся.

– Земляки, значит. И где же он был в пятницу?

– В городе. Думаешь, я его покрывать стану, если что? Можешь сам выяснять. Ему ни к чему быть замешанным в историю с убийством. Тем более что для него такая сумма – не предмет первой необходимости.

– А для сыночка?

– Хорошо подготовился, вижу. Для сына – да. И парень он сомнительный во всех отношениях. И в пятницу был здесь, на турбазе.

– Этого недостаточно?

– Он все время был с друзьями. На катере рассекали.

– И вы верите?

– Есть множество подтверждающих деталей. Свидетели. Так что – мимо.

– Что-то слишком много свидетелей у всех. Как будто знали заранее, что понадобятся. Только у Леры никого нет.

– Откуда знаешь?.. Ах да, как это я забыл. Каналы. Что еще они тебе подсказали?

– Штирлиц.

– Кто? – теперь уже удивился Василий Петрович.

– Какой-то человек, который приходил к гадалке около месяца назад. После чего она собралась уезжать. Про него что-нибудь известно?

– За такой короткий срок не выяснишь. А почему ты так его называешь?

– Это не я, а помощница. Анна Ивановна, по-моему… А сама она как?

– В порядке.

– А в качестве сообщницы? Того же Штирлица?

– Таких данных нет. Как найдется твой Штирлиц, тогда…

– Все чисты и невинны, – развел руками Федор. – Одна Лера… Но ты же понимаешь, что не могла она…

– Я уже говорил, что не строю предположений, – сказал капитан. – На что человек способен в критической ситуации – предвидеть сложно.

– Лера? Да она ни с одной проблемой справиться не могла!

– Я бы так не сказал.

– Сколько времени ты ее знаешь?

– Виделись три раза.

– И сразу выводы? Это, капитан, непрофессионально.

– Не тебе решать. Она похожа на деда. А тот на многое был способен.

– Ты знал Федора Варакина?

– Его все знали в Ярви. Он знаменитостью был. И кстати, тоже консультировал некие службы.

– Что?! – Федор чуть не подавился огурцом.

– Ты не знал? И жена ничего не сказала?

– Я думаю… она тоже не в курсе. А поподробнее?

– Я видел некоторые материалы, где он фигурировал в качестве консультанта… Впрочем, не важно.

– Важно. Гадалка – ученица Лериного деда. И оба они… консультанты?

– Похоже.

– А не могли ее убрать? Ты знаешь, как исчез Лерин дед?

– Я даже пытался это расследовать в свое время, – помолчав, признался Василий Петрович.

– Сколько тебе лет было?

– Он исчез, когда я школу заканчивал. Но потом… смотрел материалы.

– И что?

– Числится пропавшим без вести. Лет много прошло, так что, считай, умер. Но сама история запутана до невозможности. Все свидетели либо уехали, либо умерли, либо не помнят ничего.

– И какие выводы?

– Честно?

– Честно.

Капитан взял со стола измятую пачку и вытащил сигарету. Вместо того чтобы прикуривать, стал ее разминать.

– Так и быть. Думаю… в общем, скорее всего, он сам все организовал. Не без некоторой помощи со стороны. Слишком… классически выглядело. И путаница в показаниях – как по нотам.

– А со Смирновой не наблюдается похожей картины?

– Не похоже.

– А на что похоже?

– На случайность.

– Это как?

– Зачем приехала сюда – узнать не удалось. Таксист сказал, торопилась. И все говорила: «Я должна успеть». Судя по тому, что приехала она к вашему дому, значит, собиралась встретиться с твоей женой.

– Но они практически не были знакомы! Откуда Смирнова могла знать, что Лера живет здесь? И тем более, что будет дома?

– Могла позвонить.

– Куда? Кому?

– Твоей жене. Телефон узнать – не проблема.

– Но Лера ничего… – Федор осекся.

– Не говорила? – насмешливо продолжил за него капитан. – Значит, виделись?

– Поймал! – буркнул Федор. – Но где она сейчас – не знаю.

– Так уж и не знаешь?

– Мне лишние знания ни к чему.

– А сам-то тоже околачивался неподалеку. В пятницу. Вы с женой могли договориться.

– О чем?

– Вам виднее.

– Неужели никого подозрительнее нас с Лерой нет? – начал терять терпение Федор. – Подумай сам, если бы мы затеяли избавиться от гадалки, будь она неладна, то придумали бы что-нибудь получше. И уж точно обзавелись бы кучей свидетелей.

– Рассеянный нынче преступник пошел, – невозмутимо прокомментировал Василий Петрович. – Даже алиби не может себе организовать. Думает, и так сойдет.

– Нам оправдываться не в чем!

– Что же она скрылась, если невиновна?

– Испугалась.

– Чего?

– Ты не поверил ей.

– Я этого не говорил.

– Значит, она неправильно поняла. Жаль. За ней водится. Вечно придумывает себе что-то и все не так, как надо, понимает.

– Все они такие. Хотя скажи мне вот что, журналист. Твоя жена, она экстрасенсом не подрабатывала?

– Что? Как?

– Сам знаешь как. Федор Иванович Варакин, дед ее. Он же мог.

– Ты серьезно? Или шутишь?

– Какие шутки. Заговорила мне зубы и исчезла. А смотрела перед этим, скажу тебе… – Василий Петрович наконец-то закурил измятую сигарету. – Особенно смотрела.

– Она обычная, – махнул рукой Федор. – Бестолковая, правда, да упрямая. А так ничего особенного за ней не водилось.

– Я бы на твоем месте пригляделся повнимательнее.

– И так знаю ее как облупленную. Уж как-нибудь заметил бы, если что было.

– Значит, столько лет – и ничего не было?

– Ничего.

– Проверил бы ты ее на рентгене.

– О господи!..

– Ладно, о генах в другой раз поговорим.