Ольга Толмачева - Дрон, судьба человека

Грамоты и дипломы, кубки и другие знаки отличия были выставлены на обозрение среди офисной мебели, оргтехники и рекламной продукции.

Общаясь с трудягами-землекопами, Керим нередко позволял себе крепкое словечко, но в общении с клиентами был предупредителен и учтив, по-деловому краток.

В работе он предпочитал иметь дело не с самими клиентами, а с похоронными агентами, которые к горестным событиям оставались нейтральны, сохраняя ясность мышления. Скорбели достаточно, но в меру, опираясь на букву закона и условия контракта. Однако многие клиенты желали сэкономить и, минуя посредников, обращались в офис Керима напрямую.

Принимая во внимание состояние посетителей, переживающих душевную травму, руководитель смотрел тепло, говорил с придыханием. Терпеливо повторяя сказанное, без раздражения демонстрировал эмпатию, сигналил о сочувствии.

Голос у Керима был вкрадчив, но не противен, бархатен, но не слащав. Он тонко чувствовал момент, когда стоило бы разбавить разговор паузой и без усилий находил верные слова поддержки. Диалог выглядел естественно и по-человечески трогательно.

Тяжело давался тонкий момент назначения цены за услуги. Чтобы не заронить в клиенте и мысли о том, что на нем зарабатывают, проявлял осторожность. Пытаясь сохранить баланс теплых чувств и практической смекалки, старался не прогадать.

Допустить ущемления собственных интересов начальник не желал. На балансе фирмы находились дорогая техника и оборудование, нуждающиеся в плановом ремонте и замене по истечению срока эксплуатации, а в коллективе работали хоть и опустившиеся, никчемные, мало на что претендующие, но все же живые люди, которые нуждались в регулярной оплате за труд.

Неподалеку от офиса притулился магазин погребальных товаров. Жена Керима – сухонькая смешливая женщина неопределенного возраста в цветастом платке – стояла у прилавка, бойко торгуя цветами и церковной утварью, принимая заказы на изготовление оград, памятников и надгробий, оформление могил. Ассортимент заведения был рассчитан на любой вкус, кошелек и степень любви к покойному.

С раннего утра начальник сообщал, сколько в их «город» прибудет «новоселов». За горькой статистикой убыли населения скрывался успех похоронного дела.

В холодную пору люди умирали охотней, летом, и ям-котлованов в эти дни требовалось побольше обычного. Некоторое количество могил обязательно готовили впрок – порой хоронили и вне графика, в срочном порядке. Иногда коллектив подводил человеческий фактор: кто-то из работяг мог выбыть из строя по болезни, и не обязательно физической, например, по причине лютой депрессии или затяжного запоя, и тогда предусмотрительно возведенное «жилье» для покойников было как нельзя кстати; бывали в их практике непредвиденные ситуации.

Праздники и выходные дни в коллективе, как правило, удавались «урожайными» – эту закономерность сметливый бригадир хорошо усвоил. Накануне напряженных дней ям рыли с избытком, на случай аврала; порой к работе привлекалась дополнительная, но неквалифицированная рабочая сила из числа местных забулдыг, которые без дела ошивались на кладбище.

К сложной технике алкоголиков не допускали, но за выпивку, ласковое словечко они рады были и инструменты потаскать, и лопатами помахать от души. Пользы от этой братвы было не много, лишь суета и слюни.

Совсем рассвело. На могучем дубе громко, во все горло, чирикал, радуясь весне, скворец. В природе намечалось оживление.

Если бы не влажный ветер, от которого колотило ознобом, не скользкий панцирь льда на дороге, перемены в природе ощущалось бы явно. Истончаясь, лед не давал воздуху прогреться, и насладиться близкой весной пока не удавалось.

Дрон вспомнил, как в эту пору в деревне они с матерью заполняли снегом погреб на лето для хранения продуктов.

В жару он спускался в морозное чрево по скользкой от влаги лестнице, чтобы остудить пыл. Поверх снега на чистой соломе стояли глиняные горшки с молоком. Дроня пил его большими глотками, захлебываясь от жадности. Белые холодные струи бежали изо рта по шее и, попадая в ворот рубахи, приятно охлаждали грудь.

К осени, перед тем, как загрузить на хранение свеклу, морковь и картошку нового урожая, погреб чистили от старого, отслужившего снега.

Дрон запахнул пальтишко и прибавил шагу.

ВСТРЕЧА

На перекрестке улиц красовалась церквушка.

Прорвав блокаду туч, солнце неожиданно распустило лучи, и в ответ ярко вспыхнула маковка на часовне. Рыхлый тонкий снег на пригорке заблестел кружевной вязью.

Навстречу шел Петька.

Дрон пожалел, что слишком поздно заметил невысокую приземистую фигуру своего сослуживца. Разойтись, не повстречавшись, теперь было поздно, слишком явно.

Петька нарядился в старый заячий полушубок женского кроя с короткими рукавами и в тренировочные штаны с лампасами неопределенного цвета. Вязаная шапка, которую он низко натянул на лоб, прикрывала разбитую бровь и глаз в кровоподтеках. Несвежее лицо, заросшее щетиной, было опухшим и одутловатым.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.