Алина Талалаева - Ямма №6 (12)

Психиатр явно загнан в угол. Он молчит, пристально смотрит на меня, жуёт губу. Наконец произносит:

– Тут на все воля случая… Нельзя заранее предвидеть, кем в итоге окажется человек. А на момент убийства это всего лишь ребёнок.

– О котором, кстати, тоже ничё не известно, – отмахиваюсь я. – А вдруг он уже в таком возрасте животинку истязает да за сестрой подглядывает? Ведь сами знаете, психическая болезнь штука скверная – трудно определить, в какой момент и почему она появилась.

– Иногда это можно определить, – говорит психиатр. – А вообще, главное – её обнаружить. Поставить верный диагноз.

– Вот и поставьте его нашему миру с его сраным обществом, доктор. Вы как раз психиатр – самая подходящая для этого профессия. Ну? Чё с нами не так? А-а… Молчите. И на кой вы только приперлись? Чем я вас так заинтриговал? Или, может, вы мои откровения тайком на пленку записываете, потом книжку умную издадите, денег заработаете? Вот, мол, беседы с известным маньяком-убийцей Николаем Захаровым.

– Нет у меня диктофона, – говорит психиатр.

– А чё тогда, доктор? Ведь не о морали же болтать пришли. Откуда мне, извергу над дитятками бедными, о морали-то знать?! О любви? О честности? О доброте?.. Да неоткуда! Я ж, блять, нелюдь! Так газетёнки обо мне отзываются? В мельчайших деталях мои похождения описывают. Верно говорю? Вижу, что верно. Да-а… сдаётся мне, далека от правды их писанина. Насочиняли, небось, хуеты всякой – будто я трупы ел, насиловал, расчленял… Так? Фантазия у этих писак хорошо работает. А ведь то нормальные люди, доктор. Откуда в них это стремление в мерзостях ковыряться? Ну, что думаете? Как нормальные люди могут такое писать, интересоваться таким? Или, скажем, кино про такое снимать? Смотрел я как-то раз фильм, там женщину в подземном переходе насиловали. Или другой фильм тут недавно крутили – про девку с сексуальной болезнью… Как там это называется? Ну, когда бабе секса много надо?

– Нимфомания.

– Верно, нимфомания. Так вот, люди толпами в кинотеатр валили! А с виду так и не скажешь – все вполне приличные… Ну а само кино? Ведь насколько правдоподобно все снято! В мельчайших подробностях всю мерзость отобразили! И режиссеры эти наверняка теперь культовыми считаются, хотя на деле их полагается в соседней с моей камере запереть. Ведь они, по сути, такие же, как я.

– Это всего лишь искусство, – качает головой психиатр.

– Искусство? Да ну на хуй! – Смеюсь во весь голос. – Искусство нас радовать должно, ответы на животрепещущие вопросы давать. Те фильмы к искусству никакого отношения не имеют. Это извращения для извращенцев… Слушайте, чего расскажу: мы с парнями после сеанса одну из зрительниц в переулке отловили, хотели расспросить, чё с ней не так, раз она – женщина, будущая мать! – смотрит подобное кино. И вот те на – то оказался мужик, переодетый бабой, представляете? Аманитой себя называл. Извращенец, сука! Педик! Дырявый, бля!

– К вашему сведению, гомосексуализм уже не считается извращением. То устаревшая классификация по Крафт-Эбингу. Да и трансвестизм не имеет никакого отношения к гомосексуализму.

– Эбинг-хуебинг! Опять куча умных слов и никакого толку. Доктор, вы ведь не настолько тупой, прекрасно понимаете, что извращениями это всё не является исключительно потому, что мир нынче пришибленный наглухо, с катушек окончательно уже съехал. Вот и оправдывает он сам себя.

– В цивилизованном обществе это называется толерантность.

– Толе-что? Очередное умное слово, от которого тем ещё холодом веет. На деле же всё гораздо проще: извращенцы поощряют извращенцев. Вот и носятся эти гомики по улицам, яйцами своими трясут, в жопы долбятся. И никто им слова не скажет – притеснение прав и свобод! А многие – умники типа вас – даже нахваливают. Знаете, доктор, лично мне глубоко до пизды, если б они в жопы у себя дома долбились, а не на глазах у всех. Но ведь им из этого всенепременно надо устроить шоу! Силу, суки, почуяли. И чё в итоге? Смотрите, если я голышом по улице пройдусь, елдаком своим поразмахиваю, кто я после этого? Верно, больной на голову. А если я заявлю во всеуслышание, что я гомик и таким образом свои права отстаиваю, то чё? Выходит, я уже и не больной, но борец за справедливость, за любовь даже! Вона как всё резко меняется, стоит лишь умных слов напридумывать да под должным соусом подать. Опять же, если бомжиха в людном месте нассыт, то на неё все коситься будут, а мусора вдобавок ко всему ещё и пиздюлин навешают. Но если та же бомжиха заявит, что она феминистка и за права женщин выступает – тогда что? Ага, нихуя тогда ей не будет! Уж поверьте. Всё дело в том, что, как я уже сказал, ебанутый мир защищает ебанутых. Просто до маньяков вроде меня дело ещё не дошло, но… всему свое время.

– Вы снова все наизнанку выворачиваете.

– Да неужели?! Доктор, вот у вас дети есть?

– Нет.

– Естественно. Чё это я хуйню-то спрашиваю? Будь у вас дети, вы бы иначе рассуждали… Но давайте представим, будто бы есть. К примеру, дочка.

– И?

– Ответьте мне тогда, каково бы вам было с вашей маленькой дочкой по улице гулять, когда там педрилы свой блядский парад затеяли? Нормально это, если ребёнок ваш на череду мужских стояков насмотрится? Или, может, вы ей станете глаза рукой прикрывать? Это, по-вашему, свобода и независимость? А педофилия, которую ныне на Западе поощрять начинают?

– Очередные ничем не подтверждённые слухи.

– Слухи? Доктор, мы с вами прекрасно знаем, что всё начинается со слухов. Слухи – это население так подготавливают-де пускай заранее выкричатся, перетрут, успокоятся. И когда слух обернётся реальностью, всем уже будет до одного места. Но педофилия! Доктор, вы, может, тоже считаете это нормальным? То есть если вашу дочку жёстко выебет какой-нибудь мужик – типа того урода в подвале, – получается, вы ему и слова не скажете? Это же притеснение его прав и свобод, верно? А вы, как и все прочие, за свободу умереть готовы. Так что, как ни крути, это всего лишь слова, которыми мир прикрывает свои низменные потребности. Так справедливость оборачивается кровавой баней, свобода – вашей ёбаной толерантностью, вера – взрывами в метро, ужранными в хлам попами и всевозможными жадными до чужих квартир сектами, любовь – извращениями, искусство – порнухой. Поэтому не удивлюсь, если режиссеры, которые такие вот фильмы снимают, тоже поголовно извращенцы.

– В любом случае они не преступили черты.

– Бросьте! Какая, нахуй, черта?! Нет никакой черты! И безумцы они точно такие же, как я… Или, может, все наоборот, доктор? Может, я-то как раз нормальный, а? Просто слегка опередил своё время? А ещё не боюсь свои мысли вслух на людях высказывать. Действовать не боюсь. Ага? Вот уверен, что все эти режиссеры, будь у них достаточно смелости, с удовольствием бы воплотили свои фильмы в реальность. Да и как знать, может, воплотили? И не раз! Сколько подобного уже слышал обо всех этих писателях, киношниках, музыкантах всяких – и-де наркоманы они, и жен смертным боем бьют, и малолетних совращают, а то и похуже чего вытворяют. И чё в итоге? Кумиры! Легенды! Звёзды, блять! Вся молодёжь на них с открытыми ртами смотрит. А ведь на деле они нам свои больные фантазии демонстрируют, мы же в этих ужасах себя обнаруживаем.