Стэн Голем - Везучий, подонок!..

Дал денег, кивнул девицам на дорожку. Девочки улыбнулись гостям, козырнули султану и мигом исчезли. Миха и Ваха, охрана и крыша агентства «Антигуа», пожали Субботину руки, уселись в гостевые кресла и глянули на него, продолжая молчать. «Вот черти, – подумал Вилька. – и я не знаю, с чего начать». Пришлось начать с беседы по телефону, прилежно опуская детали. В деталях масса неясностей. Помолчав, Миха спросил:

– Суббота, где накосячил? Дорогу не тому перешёл? Ты ж вроде ходок серьёзный. По мелочам давно уже не портачишь.

Скривившись, Вилька замычал, как от острой боли, мотнул головой:

– Пешеход, а не ходок! Если и накосячил, мне об этом неведомо.

– Сдэлай, ара, чтобы мы всё поняли, э! – подкинул идею Ваха.

И смешал дискуссии карты. Субботин замолчал, собираясь с мыслями. Пронзил дружинушку хоробрую острым взглядом… нет, знать им пока что всего не надобно. Потери могут оказаться важнее находок.

Миха, для посторонних Шокин Михаил Абрамыч – моложавый, крепенький боровичок лет тридцати семи. Идёт по жизни, покачивая задумчиво полысевшей макушкой, уверенно переставляя кривые и плотные ножки. Опасен, как мина-растяжка, спокоен и вдумчив, как голливудский снайпер. Симпатизирует не без взаимности скромной Нине, гаремному главбуху. Скорей всего, Миха лишь числился главой охранного предприятия. Все нити управления сосредотачивались в руках шаловливого на вид, застенчивого Вахи, Вахтанга Мисаиловича Амилахвари, горбоносого, хищного, смуглолицего.

На вид Вахтангу лет сорок. Просветы седины делают его похожим на знаменитого актёра Баниониса. В горбоносом и гортанном исполнении. Миха одет, как партизан на учениях: футболка-камуфляж, кожаный жилет с бесчисленным запасом карманов, наружных и внутренних, фирменные чёрные джинсы с потёртыми берцами. Подбористый мужичок, отстранённо подумал Субботин. Не придерёшься взглядом, а постараешься его отвести. Зато уж Ваха – сама элегантность! Как денди лондонский одет, весь на пружинах. Пытливо вглядываясь в Субботина и окружающую обстановку, словно ища в ней причины их вызова, фасонный горец расстёгивал-застёгивал янтарные пуговицы светло-горчичного кашемирового пальто, дополненного белым шарфом и кожаной кепкой коньячного цвета.

Туфли из крокодиловой кожи, бежевые брюки из тонкой верблюжьей шерсти – неотразим наш Ваха, жгучий и острый, как халапеньо. Субботин не сомневался: в зависимости от обстоятельств Ваха готов выглядеть кем угодно, от грузинского мафиози до элегантного Джеймса Бонда. Сейчас он, как говорят в определённых кругах, по приколу терпилу лепит, изображая южного таксиста. Ваха растерянно озирается, хлопает Миху по плечу, по рукам, взывает жалобно:

– Э-э… слюшай, да! Чурчхела ел? Музыка крутиль… типер что, динама крутищь?! Я говориль, бири, што сэрцэ просит! Тёлка хотель – пажалста! Дэвушк давай захады, плащик снимай, изюм-музюм кушай! А кто заплатит, ара? Две штуки за всё – это чистый грабёж, мамой клянус!

– По счётчику, ишак! Твой дом неделю труба шатал, – подыгрывает Миха. Занавес, можно аплодировать, и воины света наивно хохочут, очень довольные реакцией единственного зрителя. Двое из ларца, не похожие с лица. Бойцы невидимого фронта. С Михой и Вахой причудливым образом свели как-то Вильку пути Господни. Жил в Одессе славный паренёк, ездил он в Херсон за голубями… ах, если бы! Ездил подолгу двухметровый Боря Валинога, по прозвищу Бобо, всё больше в жаркие страны да в горячие точки. Однажды Бобо довелось выносить из боя, случившегося в засаде на транспортную колонну – чего там, дело житейское! – раненого сержанта, того самого Миху, сидевшего нынче в кресле.

Вахтанг, известный однополчанам с позывным «Грузило» (грузин плюс редкий зануда!), в ту пору командир отделения разведки, надёжно прикрыл отход, отчего у троицы появился реальный шанс выжить. Повалявшись, Миха, несмотря на врачебный уход, всё-таки выздоровел. Бобу-Бобу, однако, он не забыл, что в армии понятно, а на гражданке занятно. Не забыл про Бобо Мишаня, после дембеля в Город позвал. Поставил на харчи в малом, но собственном предприятии, одел-обул-накормил. Одно нехорошо: у Бобо не было личной жизни за отсутствием иного ночлега, чем койка в общежитии. Когда ещё сдобная вдовушка с углом и пропиской позарится на рослого одессита! Им подавай богатых штымпов. А эти штымпы… ну, ладно. Тут подвернулся Барон-Суббота, и повезло, конечно, не только Михе и Бобо. Если рассматривать везение как случай, схваченный за вихор. Суббота не вдовушка, но жильё в коммуналке устроил, помог с ипотекой, которую на комнаты тогда не давали. Ловкость рук и никакого мошенства! Прониклись охранники Вилькиными благодеяниями и взяли агентство недвижимости «Антигуа» под крыло. Не бесплатно, разумеется, в порядке обмена. Самое трудное что? Не сталкивать охрану с Циклопом… и вот оно. Вновь неполадки в пробирной палатке.

Чего-то Миха талдычит… ага! Усилием воли Вилька вклинился в диспут. Его по-прежнему пытались спасти.

– Работая с кем-то нужным, ты влез во что-то ненужное! – басит Миха, сутулясь и глядя в лакированный пол. Насмешливые молнии угольно-чёрных глаз Вахи то и дело летят в Баронову сторону. Скажите, какая проницательность! Чтобы узнать, что Вилька сам во всём виноват, достаточно газеты прочесть. Сводку погоды глянуть. Но надо выждать, и Вилька помалкивал: сержант в отставке, это не только мускулы.

– Предъява теперь поступит, – тянул Миха. – Мог бы сразу нам позвонить, но решил отмолчаться! И вот за это вас слегка поприжали. Самую малость. Пока что.

Почему Вилька слушал их молча? Не протестуя, не огрызаясь. Нельзя пустыми репликами демонстрировать невменяемость. Всего-то и требуется, пустить двух ищеек по следу. А им причины-следствия подавай! И ключ от квартиры, где деньги никогда не положат. Они в обороте. И это не тема для споров. Валюта и ценности в тайнике, это на чёрный день. И только ключ – точнее, его пропажа – был Вильке совершенно не ясен.

– Судя по инциденту, инфа из особо секретных, – сказал Вахтанг. Теперь он был серьёзным и надменным, как представитель княжеского рода. – Не возместишь Циклопу потери, агентство сразу положат. Вместе с тобой, девчонками и бухгалтерией (на слове «бухгалтерия» Миха вздрогнул, а Вилька вздохнул: чего в нём только Нина нашла?!). Так что же было в письме? Чей там скелетик в шкафу?

– Говорю же, сунули с левого адреса, – устало отозвался Субботин. В конце концов, они всё равно дознаются. – Конкретно, досье по рейдерскому захвату. Под Циклопа. Не жизнь, а выкрутасы кота Васьки на фикусе! Я что, Индиана Джонс?! Живу как на вулкане.

Охранники вытаращили глаза. Что ты плетёшь, зачем им эта истерика, спохватился Субботин, но продолжал разговор как ни в чём не бывало: