Стэн Голем - Везучий, подонок!..

– Стажёр попал под раздачу. Его даже в штат не успели оформить! Перед тем, как приехать в офис, я хотел снять копию досье, закодировать, наружную сигнализацию включить. А тут звонок и весь тарарам. Рогалика… э-э, Рогачёва могли по незнанию принять за главного. Сопливый, но, видимо, очень борзый.

Интересная мысль! Но безумная, если нападавшим был известен Субботин. Впрочем, охрана рассмотрит и эту версию. В голове у Вильки бродили серые тени, что-то мешало быть полностью откровенным. Сделав над собой усилие, словно проглотив большой кусок пирога, риэлтор попытался сострить:

– Когда кавказцы припёрлись в офис, Генаша понял, что это не просто банальный тыринг, и называться не захотел… герой хренов! Гомер, Мильтон и Рогалик. Всё потеряно, кроме чести! Почту они не взломают, ноутбук не отыщут, пусть даже всю квартиру перевернут… а Рогачёв для них и вовсе – пустая затея! Лишь бы не кончили по запарке. Со зла, как говорится.

А может, просто не хватает нам информации, закончил про себя Вилька. Молчание. Задумчивый свист.

– Спит Розита и не чует, что на ней матрос ночует, – грустно ответил Миха. – Но пробудится Розита, м-да… и прогонит паразита. Как говорили древние, был ли мальчик? В том смысле, что Генаша, возможно, как раз был в курсе, что вокруг него происходит. И вся эта водная феерия с похищением была организована только для виду. Для наших разинутых ртов.

Субботин вскинулся: подобная идея мелькала и у него! Засланный Гена, скорей всего, казачок. Но Иноземцев-то причём? Допустим, Генка что-то в папке пронюхал. И где она? Иноземцев подлец, конечно, но далеко не дурак. Без документов Генку бы не отправил. Девчонки видели синюю папку, но после пропажи стажёра найти её не смогли.

– Жаль, сразу не влепили по полной! – закончил Миха. – Мальчонку, скорей всего, исполнят по выяснении. Письмо – сплошная утечка! Или серьёзная провокация. Что, в принципе, одно и то же.

– Может, потому и сунулись к тебе с компроматом, что хранить его не умеешь? – поддакнул Ваха. Охранники подмигнули друг другу. Субботин оскорбился: чего тогда с вопросами лезть? Попытка скорчить обиженную рожу риэлтору не удалась, и собеседники рассмеялись.

– Сначала письмо, а следом явится отправитель? Наутро что, «циклопы» будут вас краями заколдыривать? – долдонил Миха. – И вот вам результат, нет больше поросят! Господи, чего ж они тебя-то с собой не взяли?! Гора бы с плеч!

– Какая гора? Всего-то восемь пудов. Грузоподъёмность, похоже, не позволяла, – буркнул Субботин.

– Твоя или их?

– Машины…

Суета сует, но Миху слушать было забавно. Временами его мысли оказывались созвучными внутреннему голосу Вильки. «Звучим классическим дуэтом, что-то из Дебюсси. Пора резюмировать и выгнать всех вон, – решил Субботин. – Нина кофе уже разливает по третьему разу».

– Я должен знать, кто это сделал и почему, – сказал риэлтор. – Не так уж много подозреваемых. Во что бы то ни стало, верните Генку! И непременно живым. Не то всем полный Парфенон. Спросят как за члена Политбюро!

Тему надо было закруглять на Рогалике, а не финишировать её на Циклопе. Циклоп пускай останется на десерт.

– Денёк удался! – резюмировал Ваха, потирая ладони. – А то не знали бы, чем заняться. Самое время выпить ещё по чашечке кофе.

Перед тем, как усесться, Ваха неизменно разворачивал кресло спиной к стене – так, чтобы окна и дверь были как на ладони. «Сын вольных гор, что тут добавишь», – усмехнулся Суботин. Обжигаясь и причмокивая, сын вольных предгорий смаковал огненный кофе с чипотлями, чилийским сушеным перцем, в хрупкой чашечке костяного фарфора: Китай – сын древней культуры изящества. На интерьеры офиса и мелкие аксессуары Субботин денег не жалел. Встречают мастеров по одёжке.

Чтобы стать популярным – всё равно, певцом, массажистом или риэлтором – надо нравиться женщинам. И Вилька это умел, свято придерживаясь принципа: побеждая других, учись побеждать себя. Допив чашку в два глотка, Ваха кинул в рот солёную печенюшку. Повернулся к риэлтору и, сузив бархатные глазки, уставился ему в переносицу.

Субботин поёжился:

– День сегодня длинный и несуразный, как полдник в санатории. Отметь его чёрным камешком. Как сегодня со временем?

– Не очень. Хочешь предложить сверхурочные? – поинтересовался Ваза.

– Надо бомжа найти, кольнувшего меня иголкой от шприц-пакета. Определённо, шприц был с сонной начинкой.

Бойцы неведомого фронта обменялись взглядами, и Ваха ответил:

– Обещать не могу. Учти, у нас здесь свой интерес.

– Генку верните. Потом за интерес поторгуемся, – отрезал Вилька.

– Ищите и обрящете, – важно сказал потомок древнего кавказского рода.

– Мы ушли! – резюмировал Миха.

Всегдашний порядок общения. Задачи поставлены, цели ясны – за работу, товарищи! Охрана долго терпит беседы личного плана только в очень узком кругу. И он, риэлтор, не вхож в узкий круг. Между Вилькой и охранным сервисом – не зарастающая межа взаимного недоверия. Напористость вольных стрелков задевала риэлтора, подобно тому, как барские замашки раздражают молодого лакея. Но Вилька вынужден был терпеть, не то затопчут коллеги по умыслу или промыслу. Лояльных коллег в друзьях не бывает. Кто дружит в ущерб себе?

«Смирись, ушлёпок, – вещал ему внутренний голос. – Не время права качать. Не дай бог, всё это шалости Доктора… будет серьёзный бенц, в любом случае письмо сохраню. Хороший повод для возможной торговли! Хотя бы за свою или Генкину жизнь. Письмо упало в почту со смыслом, но вот с каким? Допустим, проверяют на предмет «стучать три раза по телефону». Такого в Городе завались. Но повода я не давал. Хотя… Миха и Ваха – не просто так закоперщики? Чем они заняты большей частью? По мне, хоть мастурбируйте в окнах – пожму плечами, мимо пройду».

Зайдя в тупик, Субботин сразу же успокоился. Появилась возможность переключиться на новую тему: «Что с Генкой? Бить, вероятно, не будут. Допросят с пристрастием. Размеры пристрастия? Больно, но без последствий, док это умеет. И что, Уильяму приготовиться? Этот мир придуман не нами, оттого и полон идиотизма. Подобные вещи по своей предсказуемости похожи на камнепад в Голодной степи».

Если исключить цепочку случайностей, а они бывают тогда, когда ты сел в троллейбус, не взяв билета, и вот вдруг, нагрянуло… в итоге имеем не очень удачный умысел. Субботин невольно улыбнулся: ехал как-то, будучи с изрядного бодуна, в Главное здание университета на сдачу зачёта по физике. Кондиции: ни петь, ни рисовать. Мани ни пенни, пешком до Главного здания не дойдёшь: на октябрьской Неве очень ветрено.

Сдует в воду, и вся любовь. Течение – не выбраться, к тому же мокро и холодно. Ладно, поехали. Но по закону подлости в салон моментально влез контролёр и первым делом обратился к Субботину: «Ваш билет!» Подрёмывая, Вилька держался за поручень на задней стенке троллейбуса.