Юлия Цхведиани - Просторы любви. Премия имени Н.С. Гумилёва

В этот раз ближайший вход на кладбище был закрыт на реконструкцию. Марине пришлось входить и выходить через центральный, дальний, выход. Она редко им пользовалась, пришлось прогуляться по центральной аллее. По старинному кладбищу проходила экскурсия, местный гид рассказывал посетителям о восьмидесяти известных людях, похороненных здесь в разное время. Марина никогда не любила гулять по кладбищам, смотреть на чужие могилы, читать надписи на памятниках. А ведь кому-то из лежащих там людей, может быть, и хотелось, чтобы кто-то подошел к его могиле, рассмотрел лицо на фотографии, прочел надпись, медленно склонился и положил пусть не цветок, так хотя бы веточку распускающейся сирени…

Женщина медленно шла, волей-неволей обращая внимание на недавние, современные памятники справа и слева от дороги. Все они были ужасно безвкусными – массивными, помпезными и, наверное, очень дорогими.

Центральная аллея с годами явно становилась все уже и уже.

Среди кладбищенских небоскребов Марине вдруг попалась на глаза маленькая неухоженная могила. На постаменте валялась наполовину отрезанная пластиковая бутылка от кваса, а из нее торчали, топорщились сухие палки, бывшие когда-то цветами. На скромном памятнике был высечен портрет молодого человека. Марине показалось, что лицо было ей знакомо. Это и заставило ее подойти поближе. Да, она не ошиблась, ей был знаком тот человек. Она постояла несколько минут, еще раз взглянула на портрет мужчины с длинными вьющимися волосами, глубоко вздохнула… Затем вышла из ворот кладбища, села в машину и поехала домой.

Остаток дня она провозилась с обедом, со стиркой и глажкой. Вечером вернулись с дачи муж и дочери. Вместе поужинали, посмотрели по телевизору какой-то фильм и разошлись по своим комнатам спать.

Марина взяла шаль, уютно устроилась на диване в гостиной и закрыла глаза. «Еще один ушел. Восемь лет, как его нет, а я и не знала», – тихо, сама себе, проговорила она.

Год 1980

Это была странная встреча. Марина окончила институт и отпраздновала защиту своего диплома. В сентябре надо было выходить на работу по распределению в издательство научного журнала. У нее в запасе оставалась целая половина лета. В Москве проходил очередной международный кинофестиваль. Она с трудом достала билет в кинотеатр «Октябрь». В перерыве между фильмами, стоя в очереди в буфете, она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

Коренастый мужчина лет сорока, с длинными светлыми вьющимися волосами, одетый в джинсы и джинсовую куртку, стоял в компании известных в ту пору писателей-сатириков, часто мелькавших в телевизионных передачах. Они подсмеивались над словами длинноволосого мужчины, сопровождавшего свой рассказ активной жестикуляцией. При этом он явно работал на публику и, главным образом, пытался привлечь к себе внимание Марины.

Марина купила пирожное и чашечку кофе и расположилась за ближайшей стойкой. Мужчина резко отделился от компании и подошел к ней. Он заговорил с Мариной о чем-то малозначимом, наверное, первом, что пришло ему в голову. Это не имело никакого значения. Главное, что они как-то сразу условились встретиться на выходе из кинотеатра после окончания сеанса.

Так оно и случилось. Вся честная компания, включая Марину, поехала догуливать вечер в Дом писателей. Марина, столь далекая от общества артистов, писателей и режиссеров, оказалась вовлеченной в головокружительную гулянку творческих личностей. Сначала ей было лестно оказаться в таком обществе. Множество острот, шуток, анекдотов. Общество это было странным и экстравагантным, далеким от того, что было привычным для Марины, – от постных, интеллигентных геофизиков, которых она так хорошо знала. Мужчины, почти не закусывая, выпили безумное количество водки, перешли на скабрезные анекдоты, матерные слова, сплетничали и измывались над многими известными личностями. До поры до времени это как-то еще можно было терпеть, но уже через пару часов все выглядело пошлым и отвратительным. Марина пожалела о своем согласии провести время с незнакомыми людьми. Она тихо поднялась, поблагодарила нового знакомого, которого все называли Лютиком, за приглашение на ужин и направилась ловить такси. Лютик был уже прилично пьян, однако сумел выпросить у нее номер телефона. Она дала, скорее чтобы отвязаться и уйти.

На следующий день Лютик позвонил Марине и пригласил ее на очередной просмотр фильмов в рамках кинофестиваля. Марине Лютик не понравился, но что-то в его облике определенно было. То ли какой-то особенный взгляд, то ли способность этот взгляд время от времени неожиданно обратить внутрь себя самого – отстраниться от окружающей действительности. Создавалось впечатление, что внутри него в это время происходит какой-то сложный мыслительный процесс. Кроме того, он обладал способностью убеждать и подчинять себе других людей.

Лютик настойчиво уговаривал Марину посмотреть новые фильмы известных итальянских режиссеров. Марина согласилась и пришла в назначенное время. Он был рад встрече.

Фильмы действительно оказались очень интересными. После просмотра Лютик предложил прогуляться, зайти куда-нибудь в кафе, поужинать и обсудить фильмы. Всю дорогу он их анализировал и, надо отдать должное, оказался очень тонким и умным критиком. Позже в кафе он рассказал Марине о себе. Он представил себя поэтом-песенником, работающим в паре с очень популярным композитором. Их шлягеры распевали все модные в то время вокально-инструментальные ансамбли. По образованию он был профессиональным переводчиком, автором текстов кавер-версий зарубежных поп-хитов, которые были на пике славы.

Приемчики по обольщению девушек у него были отточены до совершенства. Он с чувством продекламировал Марине пару своих лучших стихотворений, потом резко повернулся к ней, прижал к себе и шепотом признался, как она ему безумно нравится. Марина не была настолько наивной, чтобы тут же поверить его словам, но ей все же было приятно. Она внимательно всматривалась в его одутловатое лицо, морщины, наметившиеся залысины, серые большие отекшие глаза, прокуренные усы, в короткую седеющую бородку. Нет, ничего красивого в нем не было. Полюбить это испитое лицо было совершенно невозможно.

– А вы женаты? – неожиданно для себя спросила она. Лютик и бровью не повел.

– Дважды был женат, у меня сын переходного возраста от первого брака. С женами я не общаюсь. Сыну помогаю. Жениться в третий раз не собираюсь. В данный момент я обольщаю и растлеваю юных девушек. Лично ты мне очень подходишь для разврата. Но учти, я несколько преувеличиваю твою роль, на деле она не будет столь значительной.

– Да, достойное вы отвели мне место. Хорошо, что хоть сразу признались. И много у вас таких девушек для разврата?