Алив Чепанов - Мерцательная жизнь Алексея Животова. СССР. Серия «Русская доля»

На самом деле при воспитании нового поколения применялись совершенно дилетантские методы ломки и уничтожения индивидуальности. Среднего советского человека, готового для построения в общий строй, шеренгу, колонну, готовили ещё в детских дошкольных заведениях. Самый дичайший метод, используемый в таких учреждениях для воздействия на психику ребенка, это метод наказания за любой, даже самый незначительный проступок. Таким образом ребёнка с ранних лет приучали к правилу, что за каждый проступок или даже просто за неподчинение общим правилам, последует неизбежное наказание. Самым распространённым наказанием являлось выставление ребенка лицом в угол за какую-либо пусть даже незначительную провинность. У каждого воспитателя и педагога всегда были, есть и будут свои любимчики и нелюбимчики. В число нелюбимчиков обычно попадают дети, интеллектуально и физически от природы более развитые, в отличие от других воспитанников. Они больше других раздражают воспитателей. Постановка в угол в качестве наказания, это по сути временное лишение маленького человечка свободы передвижения, в месте где он и так уже ограничен в свободе – в детском дошкольном заведении, из которого он не в состоянии даже бежать просто по молодости лет. Ребенка ставят в угол, скорее загоняют в угол, как правило истерически прикрикивая и используя зачастую грубую физическую силу. Наиболее популярны подзатыльники и удары по заднице – тут уже взрослые бьют во всю силу. Через некоторое время ребенок, который уже и так в слезах от грубого с ним обращения и рукоприкладства взрослого, начинает нараспев, почти завывая просить прощение, с трудом выговаривая имя и какое-нибудь корявое отчество злой воспитательницы. Воспитательница же в это время в душе наслаждается своей властью над малолетним ребенком, особенно если это мальчик. Эта молодая, но уже чем-то обиженная на весь мир женщина, через маленького мальчика мстит всему мужскому роду за свои жизненные неудачи. Такую работу в основном выбирают психически неуравновешенные и болезненно властолюбивые женщины, потерпевшие фиаско на любовном фронте. Они упиваются безграничной абсолютной властью над маленькими мальчиками, будущими мужчинами и подпитывают свою гордыню их страданиями и слезами.

В ребенке же начинает формироваться такое мощнейшее из человеческих чувств, как ненависть не только к любым общественным объединениям, но за одно и ко всем женщинам, включая свою мать, безжалостно отдающую своего родного ребёнка в дошкольное заведение, обрекая его на моральные унижения и мучения, которые намного больнее воспринимаются ребёнком чем физические наказания.

Сколько раз маленькому Алёше приходилось испытывать подобные унижения просто за то, что ему хотелось немного побольше подвигаться и немного повеселей сделать свою несчастную серую жизнь в унылом дошкольном заведении, в котором всё расписано по планам, расписаниям, режимам, построениям, дням, часам и минутам. Сколько раз он сам испытывал или видел на примере своих друзей, как после продолжительного уничижительного стояния лицом в угол, маленький мальчик, даже со здоровым мочевым пузырем начинал проситься еще и в туалет, чередуя две просьбы: пописать и простить. Женщина-воспитатель, как правило, просто кремень, она железная, она не сгибаемая и не подкупная никакими детскими слезами, и потому не реагирует ни на какие просьбы «осуждённого» ею же маленького ребёнка. А чаще всего бывает даже наслаждается своей полной властью над маленьким человечком, особенно если это мальчик. Если же мучительница не в настроении или у неё трудные дни, то все слёзы и мольбы маленького человечка её просто не пробирают и не удовлетворяют. Тогда она ждет, когда ребенок описается, чтобы обвинить его ещё и в этом. Как только это происходит, воспитательница обрушивает на бедного ребенка всю скопившуюся в ней злость. Это самые ужасные минуты детства, в такие минуты ребенок остается один на один с мокрой лужей, с мокрыми штанами, с насмешками сверстников и с истеричной женщиной, которую он ненавидит, да так, что желает её смерти. Чувствуя ненависть к себе со стороны маленького ребенка, женщина продолжает свои изощренные издевательства, полагая сломать маленького мужчину и тогда полностью подчинить его своей воле, что поднимет её над всеми мужчинами в её собственных глазах.

Но увы, ни каждого маленького мальчика можно сломать, а у несломленного мальчика само собой ожесточается сердце, умирает жалость в душе, он учится притворяться, врать и подличать, хотя это ни его – против его природы, но он учится этому на всякий случай, в жизни пригодиться при встрече с разными нелюдями, которые ждут его на жизненном пути. С раннего детства у ребёнка развиваются самые мерзкие черты характера и самое ужасное при этом – словно глохнет и отмирает сердце. Всё доброе и высокое, изначально заложенное при рождении и воспитанное в семье, куда-то испаряется.

Всё это пришлось пережить и провести через себя, маленькому мальчику Алёше, которого, чуть ли не с пеленок добрые православные бабушки: Люба и Лена учили добру, любви, справедливости и сочувствию к другим. Теперь же мир начал делится для Алёши на добро и зло, на правду и ложь, а люди на хороших и плохих. А еще он научился сильной непримиримой позиции ко всему тому, что мешает ему в жизни. В результате, всё то, чему не мог сопротивляться и противостоять маленький Алёша, он искренне и смертельно ненавидел. Это чувство было намного сильнее любви и оно предавало ему какую-то неиссякаемую и незатухающую злую внутреннюю энергию.

Еще одним «бесценным» результатом воспитания маленького мальчика в сплошь лицемерном обществе, стало – умение искусно притворяться, так, что даже взрослых сбивало с толку и заставляло верить искреннему маленькому мальчику с правдивыми и немного грустными голубыми глазами. Притворство – это было его единственным в детском возрасте оружием защиты от сильных мира сего, хотя в самой глубине своей души ему было мерзко и противно врать и притворяться. Алёша уже во всю использовал это оружие в мелочах и смог бы в случае необходимости воспользоваться им и по-крупному. Как он сам себя оправдывал по-детски, что всё, даже лицемерие, он использует во благо себе или его близких – только на доброе дело.

Но не всё уж совсем было ему так ненавистно в детских дошкольных заведениях, были и светлые стороны в этом кромешном царстве физического и психического насилия. Валентина – самая молодая воспитательница, для него маленького мальчика она должна была называться тётей Валей, но она просила не называть её тётей, ей было смешно. Валя была настолько музыкальна и любила музыку больше всего на свете, что всё своё дежурство ставила какие-то новые модные танцевальные пластинки. В те времена в шестидесятые в моде были очень энергичные, ритмичные и понятные даже маленьким детям танцы: твист, летка-енка, рок-н-ролл и тому подобные. Алёша тоже был весьма музыкальным мальчиков и танцы никогда не считал за труд, а только за удовольствие, а посему был постоянным партнёром у Вали, несмотря на свой нежный возраст. Здесь две музыкальные и танцевальные натуры встретились и объединились в совместной любви к музыке и танцам. Для Алёши, это было пожалуй единственное светлое пятно во всей безрадостной казённой детсадовской жизни. Почти каждый рабочий день воспитательницы Валентины – Валечки, тёти Вали начинался с новой виниловой грампластинки.